Через секунду из-за угла банка вылетел конь, и О'Райли умчался на нём вдоль по улице, вслед за угасающим скрипом фургона.
– Зря ты торопишься, мой мальчик, – сказал полковник, перешагнул через груду обломков и вошёл в пролом. – Не торопись…
Он оказался в кабинете управляющего. Всё было густо засыпано слоем извёстки и обломками камня, и только одно место осталось относительно чистым, Квадрат на полу чётко сохранил очертания того самого деревянного шкафа, из которого любезный управляющий доставал напитки и бокалы. Два огромных, двухметровых сейфа по углам кабинета остались на месте, и судя по отсутствию следов, к ним даже не подходили. Зато деревянный шкаф повалили (вот на полу осколки стекла, обломки лака и мелкие щепки), подтащили к пролому… А дальше?
Он присел и посмотрел на следы сбоку. Теперь ему всё стало ясно. Шкаф был очень тяжёлым. Они подтащили его к выдвижному трапу, смазанному маслом, (два параллельных отпечатка толстых брусьев и пятна масла на краях пролома) и на трапе затащили в фургон.
Полковник услышал возбуждённый гомон толпы и оглянулся. В пролом заглядывали мальчишки и женщины.
– Кто-нибудь, сбегайте на станцию, пусть дадут телеграмму в Форт Блисс, – сказал полковник, выбираясь из банка. – Ограбление банка. Четверо убитых. Банда с фургоном уходит на юг.
Трое мальчишек сразу же кинулись от него через площадь в сторону вокзала. «Обязательно все перепутают, – подумал полковник, – только это уже неважно».
Он вывел коня из стойла и, прежде чем взлететь в седло, увидел на площади хозяина таверны, дядюшку Шварцвальда. Он не сразу узнал его – тот был в сюртуке и котелке, с тросточкой и при галстуке.
– Господин полковник! Господин полковник! Что случилось?
– Ничего особенного, герр Шварцвальд, – сказал полковник, проезжая мимо него. – Взорвался динамит.
– Вы можете зайти ко мне сейчас? – спросил дядюшка Шварцвальд. – Наверно, это важно.
– Важно то, что там, у банка лежат четверо убитых. Может быть, я ошибаюсь. Может быть, кто-то из них ещё жив. Помогите им, чем можете, а я, к сожалению, очень спешу.
«Очень спешу»? Это было мягко сказано, с точки зрения коня полковника. Короткие, но зубастые шпоры впились в самые чувствительные места на конских боках, и через секунду только столб вьющейся пыли остался там, где только что был полковник.
Он проскочил сквозь дворы, перемахнул ограду водокачки и напрямую, через насыпь, рельсы и пересохшее русло речки выбрался на перекрёсток дорог за городом. Через пару минут послышался дробный перестук копыт – это мчался О'Райли. Он осадил свою пятнистую лошадку перед вороным жеребцом полковника, невозмутимо стоявшего поперёк дороги.
– Что вы здесь потеряли, полковник? – спросил О'Райли.
– Нам надо кое-что обсудить.
– Нам больше нечего обсуждать. Мы могли спасти четыре жизни, если бы не сидели по своим норкам.
– Мы можем спасти больше, если не будем сейчас горячиться, – мягко сказал полковник, удерживая под уздцы лошадь О'Райли. – Игра только начинается, мой мальчик. Противник сделал первый ход. Теперь наша очередь.
– Ах, игра? Вы довольны, как я вижу? Всё идёт, как вы предсказывали, – мрачно сказал О'Райли. – Индио захотел ограбить банк, и он это сделал. Но вот одно вы так и не угадали. Он остался жив.
– Да, пока жив, – сказал полковник. – Но его цена возросла. Теперь банк объявит приличное вознаграждение, чтобы вернуть украденные деньги.
– Только не говорите, что вы и это предвидели.
– Не будем спорить, – сказал полковник. – Ты знаешь, где он прячется. Мы найдём его там и…
– Мы? – переспросил О'Райли. – Нет. Теперь я буду все делать сам. Отпустите мою лошадь, пока она вас не укусила.
Полковник выпустил чужие поводья, и лошади пошли рядом.
– Ты знаешь, куда они отправились отсюда?
– Нет, – сказал О'Райли. – Я уже ничего не знаю. Но я догоню их. Индио отправил меня и троих бандитов в Санта-Круз, чтобы мы подняли там шум.
– Кто эти трое?
– Покойники, – махнул рукой О'Райли. – Место сбора назначено в Лас-Палмерасе. Но я не думаю, что Индио будет ждать. Он наверняка уже списал нас. Потому что если бы мы действительно подняли там шум, нам не удалось бы ускользнуть от охранников из Эль Пасо.
– Лас-Палмерас? – переспросил полковник. – Знакомое название. Мёртвый Берег… Это покинутое селение. Стоит на перекрёстке трёх дорог. Думаю, что Индио ждёт там. Даже если бы из четверых вернулись двое, он был бы рад этому. Потому что сейчас у него каждый человек на вес золота. Ему ещё надо пробиваться из кольца. Отправляйся к нему, все объясни и постарайся удержать на месте.
– Если я заявлюсь, он пристрелит меня. Я не успею открыть рот, чтобы все ему объяснить. – сказал О'Райли. – Нет уж, хватит. Буду идти по его следу и выжидать удобного момента. Рано или поздно, но Индио достанется мне.
– Ты твёрдо решил?
– Так точно, полковник.
О'Райли пришпорил коня и вырвался вперёд. Полковник достал из-за спины револьвер, тщательно прицелился О'Райли в спину и выстрелил.
Индио твёрдо решил, что дело с банком будет его последним делом. Но всё удалось провернуть так лихо, что он уже начал сомневаться в правильности своего решения. В конце концов, у каждого свой талант. И грешно зарывать его в землю.
Всю ночь перед ограблением он готовил своё оружие: лук и стрелы. Возможно, его наставники апачи жестоко высмеяли бы лук, который он изготовил из можжевёловой ветки, но и этот было не просто соорудить. Подходящий куст рос только на одном склоне горы, к тому же ветка должна была своей формой и размером точно совпадать с луком, который из неё получится. Её надо было срезать, получив на то разрешение можжевельника. Натереть золой и оставить сушиться выпуклой стороной кверху. А когда после многих других приготовлений на эту ветку можно будет натянуть тетиву, то выпуклая сторона окажется внутри лука и станет вогнутой стороной, В этом был один из самых важных секретов силы индейских луков.
У Индио не было времени бродить по склонам гор в поисках подходящего дерева, и он использовал первое попавшееся. Не было времени и на длительную сушку лука, но Индио и не собирался с ним охотиться или воевать всю жизнь. Такой лук нужен был только на несколько минут, поэтому он особо и не заботился о его долговечности и прочности.
Тетива из кручёной сыромятной кожи, многократно вымоченная в проточной воде и отшлифованная мягким камнем, была почти такая же, как у апачей, только Индио не стал её пропитывать воском и жиром. Она нужна ему только на один день, и не понадобится больше никогда. Никогда в жизни он больше не будет стрелять из лука. Все в его жизни будет по-другому… Но петли на концах тетивы он всё-таки сделал по всем правилам, чтобы они не соскочили в самый неподходящий момент.
