Он побежал, и Илья нехотя поплелся за ним. В соседнем крыле дым стоял такой густой, что начали слезиться глаза.
«Но это и к лучшему, — рассудил Кирилл. — если кто и сунется, ничего не разглядит».
Ворвавшись в крайнюю палату, он схватился за решетку. Дернув ее, с радостью убедился, что был прав — штыри болтались в дырах между кирпичами.
— Илюха, что стоишь! Тащи что-нибудь!
Илья растерянно оглядывался, будто не понимал, как он тут оказался.
— Койку, койку тащи! Эх, да очнись ты!
Вдвоем они разобрали железную койку, подтащили спинку к окну и завели ножку между простенком и решеткой.
— А ну, навались! — командовал Кирилл. — Еще разик! Еще раз!
Решетка хрустела, но пока не поддавалась. А в коридоре вдруг послышались крики.
— Давай сам! — Кирилл побежал к двери, толкая перед собой тумбочку.
— Поздно, Кира, — вяло отозвался Илья. — Не уйти нам. Некуда бежать.
— Да мы уже почти убежали! — Он оглянулся и увидел, что Илья всем телом повис на спинке, раскачивая ее вверх и вниз. — Давай, давай, а я попрошу, чтоб нам не мешали. Слушай, а здорово у тебя получилось со скальпелем!
— Я все ждал, когда он руку покажет в проеме, — оживился Илья. — Через решетку боялся кидать. А так — нечего делать. Еще думал, может, в глаз ему засадить?
В дыму замелькали тени, и Кирилл, укрывшись за тумбочкой, выстрелил наугад, просто чтобы остановить охранников.
— Нет, в глаз не стоило. А в руку — самое то! — крикнул он. — Такое только в цирке увидишь!
Решетка захрустела чаще, и он понял, что Илья взялся за дело всерьез.
Крики в коридоре стали громче, и скоро оттуда посыпались выстрелы. Ни одна пуля не залетела в палату.
— Я же говорю, не умеют у вас в Нью-Йорке стрелять! Ну, абсолютно не умеют! — веселился Кирилл, стреляя по вспышкам.
Он распластался на полу, заметив, что внизу дыма не было. Увидел силуэт, крадущийся вдоль стены, и выстрелил по ногам. Охранник, заорав, повалился.
— Отползай, отползай! — прокричал вдогонку Кирилл. — И попроси, чтоб тебя отнесли в операционную! Там для всех места хватит! Илюха, скоро ты там?
— Готово!
Решетку удалось отогнуть настолько, что в проем уже можно было пролезть. Кирилл высунулся первым и увидел безлюдный переулок. Напротив — глухая стена. Внизу какие-то ящики, едва видные в свете далеких уличных фонарей.
— Мы уходим? — Илья потеребил его сзади. — Или ты передумал?
— Дай перезарядиться! — Кирилл быстро загнал патроны в барабан. — Такие вещи на ходу не делают. А теперь — за мной!
Добежать до улицы. Запрыгнуть в любую пролетку. Извозчику — ствол в ухо. И вперед!
Он первым спрыгнул на мостовую и присел, поводя стволом. Никого? Никого!
Илья уже стоял рядом, сжимая дубинку в здоровой руке.
— Повезло, что меня ранило в левое плечо, — сказал он. — Правой рукой я и метаю лучше, и дерусь. А ты?
— А мне все равно, чем стрелять, хоть ногами, — сказал Кирилл. — Ну, с Богом?
И вдруг со стороны улицы по булыжникам мостовой вытянулись длинные тени. Послышались голоса и топот ног. Кто-то бежал сюда по переулку, и их было много.
— Это не копы! — шепнул Илья.
— Сам знаю!
Кирилл попятился, наткнулся на большой ящик и присел за ним. Илья спрятался рядом.
— Замри! — приказал ему Кирилл. — Пусть подойдут ближе. Я их остановлю. А ты не жди меня, пробивайся…
— Заткнись, — ответил Илья.
* * *
Различив певучий южный говор, он подумал: «Так разговаривают сардинцы. Настоящие сардинцы. Наверно, они приехали с самой Сардинии, чтобы рассчитаться со мной. Зря вы приехали. И вряд ли вам удастся вернуться на свой прекрасный остров».
Он уже полностью пришел в себя. Когда охранник сказал ему о приказе Салливана, просто земля ушла из-под ног. Жаль, что Кира оказался рядом. Жаль, что он первым схватил револьвер. Потому что в тот момент Илья был готов сам прострелить себе голову. Назло всем.
Но Кирилл ему помешал. Или помог?
Это будет ясно немного позже. А пока…
К больничной стене подбежали трое в черных плащах.
— Вот еще окно! — негромко воскликнул один. — Не то?
— Дальше! Там уже должен работать Перси!
— Залезем отсюда! Вот и ящик!
Илья перехватил дубинку поудобнее, чтобы вырубить противника одним ударом. Трое против двоих? Да он бы справился с ними и в одиночку! Одной рукой! Пусть Кирюшка не хвастается, что крутой стрелок, мы тут тоже кое-что умеем…
Он уже привстал, но Кирилл больно стиснул его забинтованное плечо:
— Замри.
А потом вдруг негромко окликнул кого-то:
— Эй! Энди!
Незнакомцы застыли, почти невидимые в темноте.
— Крис? — неуверенно спросил кто-то.
— Энди, вечно ты опаздываешь! — сказал Кирилл, поднимаясь из-за ящика. — Еще немного, и я бы тебя не дождался! Илюха, вставай, это свои.
«Что? — изумился Илья. — Свои?»
Люди в черных плащах обступили их, радостно тиская Кирилла в объятиях.
— Нашли время обниматься! — сердито бросил один из них. — Дик, зови Альтмана, мы уходим! Сюда, Крис! Коннорс уже заждался! Держи кольт!
— Отдай моему другу. У меня — свой.
— Узнаю тебя, братишка!
Илья побежал вместе со всеми. Впереди пропели, открываясь, ворота. В просторном дворе стояли лошади, всхрапывая и стуча копытами по брусчатке.
— Черного жеребца Крису!
— Где вы нашли тут столько лошадей? — со смехом спросил Кирилл. — Ладно, потом! Илюха, в седло!
Илья растерянно стоял среди всадников. Свободных лошадей не было. Да нет, нашлась одна. Ну, и с какого боку к ней подступиться?
— Давай ко мне! — Кирилл наклонился, подавая руку. — Ногу в стремя! Да не эту, другую! Вот так! И садись ко мне за спину!
Оказавшись на коне, Илья обхватил друга за пояс обеими руками:
— Кира! Если свалимся, не обижайся!
— Не свалишься! Энди, кого ждем?
— Куда-то Перси запропастился!
— Никуда я не запропастился, — спокойно пробасил коренастый здоровяк, взбираясь в седло. — Приладил динамит. А тут Дик: «Бежим, бежим!». Не стал отвязывать.
— Оставил на решетке? Ну и правильно! Время дорого! Жаль, конечно, что он достанется полиции…
— Не достанется.
В подтверждение этих слов грохнул взрыв. Лошади в панике присели, а Илья прижался к спине Кирилла.
— Погнали!
Кавалькада, высекая искры из брусчатки, неслась по ночным улицам. Промелькнули огни Бродвея, всадники свернули к Вест-Сайду, где улицы становились все уже. Потом начались извилистые переулки, рыночные склады, вот и набережная, и здесь, у самой воды, бешеная скачка прервалась.
— Быстрее, быстрее! — торопил его Кирилл, помогая слезть на землю. — Ничего-то в Нью-Йорке не умеют: ни стрелять, ни скакать. Даже погоню толком не послали!
