Мартин улыбнулся.
– Нет.
– Тогда почему ты так сопротивлялся?
– Я не хочу умирать по приказу, – ответил Мартин, понимая, что Синан должен поверить в его полную откровенность.
Тот заговорил после некоторого молчания:
– Тебе необязательно умирать, Тень. Умирают фидаи, а те, кто может принести пользу нашему делу, – живут. И мне нужны такие люди, как ты, – умные, отчаянные, сильные. Для этого я и вернул тебя, чтобы ты служил более высоким целям. Каким, спросишь ты?
Со временем узнаешь. Знания поступают постепенно, цели открываются не сразу. Но если будешь служить мне, я награжу тебя так, что даже рай с гуриями покажется тебе ничем. Власть, познание, наслаждение – все будет дано тебе. Если пожелаешь, я даже подарю тебе ту, которая пленила тебя. Англичанку.
Сердце Мартина замерло, пропустив пару ударов. А когда забилось… Он только надеялся, что проницательный Синан не заметил, какое волнение охватило его при упоминании о Джоанне. Стал себя успокаивать: при чем тут Джоанна? Она – родственница короля Ричарда Львиное Сердце, она недосягаема для Синана. Если для этого убийцы правителей и вельмож есть хоть что-то недосягаемое. Выходит, проклятый Сабир все же рассказал Старцу Горы о последнем задании Ашера, а Терпеливый мог заметить, что Тень и впрямь увлекся черноволосой англичанкой.
Мартин набрал в грудь как можно больше воздуха, медленно выдохнул и заговорил спокойным голосом, сдерживая пронзающую его дрожь:
– Англичанку? О, я вижу, мудрейший, что Сабир сообщил вам о моем… гм… о моем не самом неприятном поручении от Ашера бен Соломона. Но при чем тут эта леди? Женщина для мужчины только утеха в часы досуга, и Сабир был бы более честен с вами, если бы рассказал о той, ради которой я старался выполнять любое повеление никейского даяна. Подарите мне Руфь бат Ашер, о, повелитель, – и я стану преданно служить вам!
И тут впервые по тонким губам имама проскользнуло что-то наподобие усмешки.
– Я не ожидал, что ты все еще так любишь дочь Ашера.
– Люблю дочь Ашера? О нет, наимудрейший. Как может любовь расти в саду предательства? И я ненавижу ее так же, как некогда любил. И жажду сам покарать изменницу.
Он говорил это с нарочитым пылом, а сам молил про себя: «Забудь о Джоанне, Синан, забудь!»
Старец Горы о чем-то размышлял, перебирая маленькие зерна четок, а потом взял что-то в углу, куда не попадали отблески огня, и, опустившись на прежнее место, протянул Мартину какой-то мешок.
– Я знал, что ты такой, как мне и виделось. Поэтому приготовил для тебя подарок, Тень. Развяжи же завязки этого мешка.
Мартин повиновался. И через миг держал в руках… голову Руфи.
Он смотрел на голову своей былой возлюбленной, своей невесты, как некогда он считал. От нее исходил запах бальзамирующего раствора, ее коротко обрезанные кудряшки облепили посиневшее лицо с закрытыми глазами и полуоткрытыми губами… какие он некогда целовал. И теперь ее убили из-за него.
Лицо Мартина осталось спокойным, хотя в теле будто разлился холодный давящий свинец. Зачем? Руфь… Мартин вдруг вспомнил, как она любила ярко одеваться, как они жарко целовались в саду и девушка пылко шептала ему: «О, как ты прекрасен, возлюбленный мой…» Синан будто прочел его мысли.
– Не сожалей о ней. Она предала тебя, и я, предугадав твое желание, покарал ее за тебя. Но теперь забудь Руфь бат Ашер. Сладострастные гурии в моих райских садах вскоре затмят в твоей памяти прелести юной еврейки.
Мартин поднял на него свои излучающие синий свет глаза, смотрел лишь миг, но потом отвернулся и судорожно сглотнул.
– Ашер не простит вам этого.
– Мне? Нет, Тень, он не простит этого тебе. Ведь он считает, что ты бежал! Старый еврей, несмотря на уверенность в своей прозорливости, так и не проведал, что Терпеливый – мой человек. И не узнает, ибо для него Сабир умер, когда изуродованное разбухшее тело его наемника выловили из вод озера близ городских стен Никеи. Узнать утопленника будет мудрено, но Терпеливый хитер и, прежде чем отправиться с тобой в плавание, обрядил подходящего человека в свой богатый парчовый халат и засунул ему за пояс свою приметную палицу с головой пантеры. Ашер опознал его в утопленнике… Как думаешь, что он решит? Правильно. Даян посчитает, что это ты убил и утопил Сабира, а сам скрылся. Ловкому Тени такое под силу. Ха! – повеселел Синан, и на его суровом худом лице снова появилось подобие улыбки. – Самодовольному Ашеру бен Соломону не повредит пожить в страхе из-за тебя. Он уже разослал своих лазутчиков, дав твои приметы. Но ведь это не спасло его дочь от мести обманутого им воспитанника!
В голосе Синана, обычно таком спокойном, теперь звучало торжество.
– Ашер люто ненавидит тебя, Тень, но еще больше боится. Он на все будет готов, чтобы избавиться от этого страха. И самое забавное, что именно ко мне он обратился, чтобы найти и убить тебя.
Мартин почувствовал, как кровь заледенела в жилах.
– И какую же цену вы с него востребуете, чтобы отдать мою голову?
Теперь на лице Старца Горы не было и намека на улыбку.
– А это уж будет зависеть от тебя, Тень.
Все, Синан не оставил ему выбора. И Мартин склонился к его ногам.
– Я понял. Вы спасаете меня от Ашера. Это стоит благодарности. Приказывайте, я повинуюсь!
Синан неспешно убрал голову Руфи в мешок и затянулся трубкой из кальяна – в сосуде слегка забулькало.
– Я должен убедиться, что ты будешь верно служить. Что предан мне душой, а не по принуждению, а также должен удостовериться, что ты сто́ишь моей защиты, что ты по-прежнему лучший из воспитанников Масиафа, не утративший своей ловкости и сноровки не только в схватке, но и в деле, какое можно поручить лишь ассасину. Поэтому через несколько дней, когда я решу, что мой Тень готов, ты отправишься в город Тир и там передашь человеку по имени Конрад Монферратский предупреждение от меня. Он должен понять, что виноват передо мной и обязан выполнить мой приказ. Но что я вижу? Ты хмуришься? Тебе страшно?
– Страшно, повелитель. Только глупец не страшится, когда рискует собой. Да, я привык выполнять опасные задания, но у Ашера я обычно старательно готовился и все обдумывал, чтобы не погибнуть во время своей миссии, а тут вы отправляете меня к Конраду Монферратскому, человеку, который знает меня. Он велит схватить меня еще до того, как я смогу передать ему послание.
Не сводя неподвижного взгляда с Тени, Синан снова затянулся.
– В тебе осталось слишком мало от истинного фидаи, который действует, не раздумывая. И все же ты умен и ловок, а твоя осторожность некогда помогла тебе пробраться в шатер проклятого Юсуфа ибн Айюба, который находился посреди лагеря его войска. Видишь, я ничего не забываю. Как и знаю, что тебя учили менять внешность до неузнаваемости, ловко притворяться и прокрадываться куда угодно. Твой учитель Далиль поручился за тебя, уверяя, что ты лучший. А лучшим я даю самые ответственные задания. От этого будет зависеть не только твоя жизнь, но и жизнь твоего учителя Далиля. И учти, – тут лицо Синана напряглось, резче обозначилась линия его острых скул, брови сошлись к переносице, – учти, ты не сможешь скрыться от служения мне. Ибо я не прощаю обмана. Если же ты справишься, тебя ждет награда. А если нет… У тебя будет слишком много врагов, желающих твоей смерти. Все воины Масиафа будут искать тебя, чтобы убить. И тебя будет искать Ашер. Поверь, у него и кроме тебя есть наемники, причем очень умелые. Однако я не стану угрожать, а скажу, что твое повиновение мне не только спасет тебя, но и возвысит. Более того, однажды, когда я поверю, что ты мой до глубины души… Что ж, однажды настанет день, когда я подарю тебе и голову твоего врага Ашера.
