раз оглянулся и, не заметив ни единого дымка, понял, что там уже не стреляют.
– Мы пытались, – сказал он Форресту. – По крайней мере, мы пытались.
Да только ничего не получилось, подумал Форрест, но промолчал. Крайние ряды расступились, обходя мертвую лошадь, и снова сомкнулись. Вольтижеры сконцентрировались на северном фланге, подальше от португальцев, и вели залповый огонь. Полк неуверенно отстреливался, стараясь удержать настырного неприятеля на расстоянии. Мушкеты выбрасывали пламя, шеренги окутывал дым, полк отступал на юг.
А легкая рота осталась совсем одна.
* * *
Шарп сделал нырок, уклонившись от удара правой, но Феррагус достал его левой в плечо. С такой силой бьет мушкетная пуля. Капитан пошатнулся, с трудом устояв на ногах, а португалец уже снова двинул правой и наверняка проломил бы противнику череп, если бы тот не пригнулся. Кулак прошелся по макушке, сбросив кивер, и Шарп инстинктивно выбросил вперед штуцер, угодив громиле в левое колено. Боль остановила Феррагуса, а приклад врезался в его правый кулак, еще не заживший после стычки в монастыре. Португалец моргнул от боли. Два красномундирника повисли на нем, он стряхнул их, как медведь охотничьих псов, и они отлетели в стороны. Тем не менее короткая пауза позволила Шарпу выпрямиться. Он бросил Харперу винтовку:
– Не трогайте. Пусть его… – Капитан снял ремень и швырнул его Буллену. – Присматривайте за окнами, мистер Буллен!
– Есть, сэр.
– Хорошенько! Пусть ваши люди смотрят туда, а не сюда.
– Позвольте мне, сэр, убить его, – предложил Харпер.
– Это будет несправедливо по отношению к мистеру Феррейре, – покачал головой Шарп. – С тобой ему не совладать. Последний раз, когда он пытался разобраться со мной, ему понадобилась помощь. А теперь… Ну что, один на один, а? – Шарп улыбнулся противнику, разминавшему правую руку. Сара встала за спиной у португальца, подняла мушкет и, скорчив гримаску, оттянула собачку. Феррагус, услышав щелчок, оглянулся, и стрелок, сделав быстрый шаг вперед, впечатал костяшки пальцев в левый глаз великана. Голова дернулась, и Шарп отступил. – Знаю, ты хотела бы убить его, но такие вещи не для дам. Оставь его мне.
Он снова провел быстрый выпад, целя в распухший левый глаз, и отступил влево, уводя противника за собой, однако промедлил, и Феррагус, с неожиданной для него быстротой, нанес прямой левой. Португалец бил без замаха и с близкого расстояния, но Шарпа как будто ухнуло молотом. Не уйди он в сторону, лежать бы ему на полу. Без того перевязанные ребра словно обожгло. Капитан выбросил правую, Феррагус легко парировал выпад, замахнулся левой, и Шарп отскочил.
Левый глаз у португальца закрылся и ничего не видел, в голове пульсировала красными вспышками боль, но он знал, что достал врага, достал крепко, и еще знал, что если сблизится с ним, то достанет еще вернее. Стрелок отступил и стоял между камином и лежащими на полу ранеными. Наклонив голову, Феррагус пошел напролом, твердо вознамерившись прикончить английского ублюдка во что бы то ни стало, и тут сидевший у камина Слингсби вытянул ногу, и великан споткнулся, а Шарп, не растерявшись, врезал ему в глаз левой и в нос правой. Что-то хрустнуло. Португалец отмахнулся одной рукой, попытался достать противника другой, но стрелок опять отступил.
– Пусть его, мистер Слингсби, – сказал он. – Ваши люди смотрят в окна, мистер Буллен?
– Так точно, сэр.
– Проверьте.
Обойдя раненых, Шарп снова оказался на открытом пространстве между передними и задними окнами и, поняв, что может попасть под огонь, шагнул к окну, выходящему во двор. Пуля расщепила оконную раму. Отбив выпад англичанина, оказавшегося слева от него, Феррагус начал поворачиваться, и Шарп, сознавая, что все должно решиться именно сейчас, двинулся навстречу и обрушил на португальца град ударов. С таким же успехом он мог бы колотить дубовую доску. Шарп понимал, что толку от этих ударов мало, но ему нужно было заставить верзилу отступить. Наклонившись, он впечатал лоб в кровавое месиво, которое представляла собой физиономия Феррагуса, и сам покачнулся от бокового в висок. Перед глазами запрыгали красные и черные шарики. Капитан продолжал давить и получил хук справа. Голова пошла кругом. Шарп знал, что не выдержит еще одного удара. Уступая отчаянному напору стрелка, Феррагус подался назад и привалился к подоконнику. Шарп нырнул, и кулак прошел по касательной, и все равно череп будто прочертили шилом. И тут он почувствовал, как Феррагус содрогнулся. И еще раз. Стрелок отступил и увидел, как меркнет правый глаз великана. На лице его отразилось удивление, и Шарп, усилием воли отогнав накатывающую слабость, ввинтил левую в горло врагу. Португалец попытался ответить и даже влепил противнику по ребрам, но его широкая спина заслонила оконный проем, и французы, которым впервые за все время осады открылась такая легкая мишень, поспешили воспользоваться выпавшим шансом. Два выстрела прозвучали почти одновременно, и две пули попали в цель. Из открытого рта хлынула кровь.
– Это так ваши люди смотрят за окнами, мистер Буллен! – бросил Шарп.
Третья пуля угодила в затылок, и Феррагус рухнул плашмя, как подрубленное дерево.
Шарп отступил, поднял с пола кивер, попытался вздохнуть и скривился от боли в ребрах.
– Хотите совет, мистер Буллен?
– Конечно, сэр.
– Никогда не деритесь честно. – Шарп забрал ремень. – Пусть двое возьмут майора Феррейру и еще двое помогут мистеру Слингсби. Вы, четверо, заберите мешки. – Он показал на мешки, принадлежавшие Феррагусу и его людям. – То, что в них, мистер Буллен, принадлежит мисс Фрай, так что позаботьтесь о том, чтобы в них не влезли вороватые руки.
– Есть, сэр.
– И может быть, – Шарп повернулся к Саре, – вы сочтете возможным дать несколько монет Хорхе? Ему ведь еще расплачиваться за лодку.
– Конечно.
– Хорошо. – Капитан посмотрел на Харпера. – Все переоделись?
– Почти, сэр.
– Быстрее!
Все стрелки, даже Харпер, натянули наконец красные мундиры, хотя на ирландце чужая одежка и выглядела смешной. Шарп поменялся с лейтенантом. Оставалось только надеяться, что французы и впрямь примут стрелков за красномундирников с мушкетами. Менять бриджи не стали – слишком долго, а если кто-то из
