Слава Богу, что в театре Канады теперь ни в чем себе не отказывали: вот уже семь лет, как пассаж Сомон пытался продать кому-нибудь этот диковинный чепец.
Надо сказать, принаряженные таким образом Эшалот и его спутница выглядели куда хуже, чем в своих обычных костюмах.
Вдова Канада держалась высокомерно, ибо ни на секунду не забывала о том, во сколько обошелся ее туалет. Чувствительному же Эшалоту, напротив, было неловко в его наряде. Его глаза бегали из стороны в сторону, и он то и дело опускал голову, хотя буквально все зеркала, попадавшиеся ему по дороге, дружно возвещали, что он совершенно великолепен.
Услужливый сосед прикрыл за ними дверь, предоставив им самим выпутываться из создавшегося положения.
– Вот он, – тихонько сказал Эшалот, указывая пальцем на спящего папашу Жюстена. – Что теперь делать?
– Снять шляпу! – ответила мадам Канада. – Это первое и главное!
Эшалот повиновался.
– А дальше? – спросил он. – Похоже, этот человек и не собирается просыпаться.
– Вот еще! – ответствовала мадам Канада. – Я думаю, он притворяется. Люди с таким воспитанием всегда оригинальничают. Подойди к нему.
Эшалот нерешительно посмотрел на нее.
– Но мы же договорились, – прошептал он, – что ты будешь официально представлять нас обоих.
– Подойди! – грозно повторила мадам Канада. Эшалот повиновался.
– Видишь, Амандина, он все равно не просыпается, – проворчал он, вертя в руках шляпу.
– Посмотрим! – ответила добрая женщина. – Мне хорошо известны некоторые его привычки и слабости. Наклонись к нему вот так, и вежливо скажи: «Господин Жюстен, мы пришли с утра пораньше единственно для того, чтобы прежде других предложить вам выпить первый стаканчик!»
Эшалот счел предложенное средство весьма действенным и выполнил поручение досконально, раскланявшись перед спящим Жюстеном и слово в слово повторив фразу своей спутницы.
В тот самый момент, когда он произносил слово «стаканчик», папаша Жюстен широко раскрыл глаза – да так живо, что Эшалот, испуганный, попятился.
– Не бойся! – сказала мадам Канада, храбро приближаясь к охапке соломы, на которой лежал хозяин комнаты, и вставая рядом с Эшалотом. – Самое трудное позади.
– Ну же, здравствуйте, господин Жюстен, – заговорила она с хозяином комнаты самым приятным голосом. – Мы очень хотим понравиться вам и ради этого готовы немедленно сопроводить вас в такое место, где вы сумеете утолить жажду и даже впрок наполнить вашу бутылку.
Жюстен устремил на нее тусклый, безжизненный взгляд, но не пошевелился.
– Во время ваших возлияний, – продолжала мадам Канада, ничуть не обескураженная, – мы, я и мой супруг, также здесь присутствующий, намерены досконально обсудить с вами некоторые обстоятельства нашей жизни и возникшие трудности, что вот-вот доведут нас до белого каления. Справиться с ними мы надеемся с помощью ваших познаний.
Эшалот в глубине души зааплодировал, очередной раз сказав себе, что красноречие Амандины поистине феноменально.
Папаша Жюстен тем не менее снова закрыл глаза и, приподняв одну руку, указал ею на дверь.
Жест получился тоже весьма красноречивый.
Амандина величественно задрапировалась в свой ковровый платок, явно намереваясь выразить энергичный протест.
– Потише! – предупредил Эшалот, дотронувшись до ее руки. – Не будем его задевать! Мне кажется, он вот-вот разозлится.
– Разозлится или не разозлится – мне наплевать! – отрезала мадам Канада. – Что это за манера принимать хорошо воспитанных людей, которые ради него приоделись и наняли фиакр, платя кучеру за каждый час?! Какое безобразие! Да что он себе позволяет, этот шут гороховый?! У него даже туфель нет!
Увы, это было правдой. Обтрепанные штаны папаши Жюстена позволяли увидеть его босые ноги, на которых не наблюдалось ни носков, ни даже самых стоптанных башмаков.
– Нет, ну надо же! – продолжала бушевать вдова Канада, увлекаемая своим бурным темпераментом. – Голый, как червяк, глядеть стыдно! Куртка-то, куртка прямо на голое тело надета! Глупость какая – отталкивать полезных клиентов, приехавших издалека и готовых предложить ему за грошовую справку кучу монет. Да мы бы ни за что к нему не обратились, не попади мы в затруднительное положение!
– Амандина! Амандина! – пытался успокоить ее Эшалот.
– А ты заткнись! Мужчины вечно заступаются друг за друга!.. – начала было мадам Канада, но закончить ей не дали.
– Вон отсюда! – вдруг произнес Жюстен резким и звучным голосом. – Я еще не хочу пить, я сплю!
– Черт побери! – воскликнул Эшалот. – Всяк хозяин у себя дома! Наверное, ты зашла чересчур далеко, Амандина.
– Пойдем к адвокату! – решила взбешенная Амандина. – К настоящему адвокату!
– Ты что, позабыла, что доверяешь только господину Жюстену? – сказал Эшалот. – Давай-ка я попробую поговорить с ним полюбезнее. Извините нас великодушно, папаша Жюстен, – продолжал он, в свою очередь приближаясь к кучке соломы. – Никто и не думает презирать вас из-за ваших босых ног. Моя спутница слишком уж разгорячилась, но вы же знаете женщин! Между прочим, она забыла уточнить, что мы пришли сюда не без рекомендаций: мы оба, я и мадам Канада, находимся под покровительством вашего друга Медора…
– А! – сказал папаша Жюстен. – Так вы знакомы с Медором?
– И даже очень дружны с ним, – ответил Эшалот. Папаша Жюстен приподнялся на локте и внимательно посмотрел на нежданных гостей.
– Медор никогда ни о чем меня не просил, – заявил он. – Идите за выпивкой, а потом я вас выслушаю.
Эшалот тут же схватил бутылку и удалился.
– Принеси самого лучшего! – приказала вдогонку мадам Канада.
– Нет, – сказал Жюстен. – Плохого. Оно вкуснее.
Он снова уронил голову на солому. Мадам Канада взглядом поискала, куда бы присесть, и, не найдя ничего подходящего, решительно задрала юбки своего роскошного туалета и уселась прямо на пол у стены.
Устроившись, она тяжело вздохнула и произнесла с важным видом:
– Вы ведь понимающий человек, господин Жюстен, да? Я не прочь потолковать с вами с глазу на глаз, пока нет Эшалота. Понимаете, это дело, которое, конечно, делает нам честь, поскольку мы желали бы провести свое дело в строгом соответствии с правилами и одновременно в благотворительных целях, но вся закавыка в одном пустяке, который вообще-то очень даже может нам помешать, вот мы и решили обратиться к вам, хотя вы тут, честно говоря, человек посторонний, весь же вопрос в том, как узаконить ребенка, который не является вашим, путем бракосочетания… Как же это выразить-то? Ну, да это неважно… Путем бракосочетания, заключенного… Ах, да! Проведенного между двумя особами, которые не являются ни его отцом, ни его матерью, я имею в виду мадемуазель, о которой идет речь, вышеупомянутую… Вы уловили суть?
