Неожиданный успех привел Крейга в смятение: за двадцать девять лет жизни он ни разу не выигрывал у Роланда нив чем — даже в детских играх. Коленки внезапно ослабели, и он снова почувствовал себя долговязым, неуклюжим подростком в потертых шортах и старых теннисных туфлях на босу ногу. Крейг судорожно сглотнул, смахнул в сторону упавшую на глаза прядь и приготовился принимать подачу.
За сеткой стоял высокий мускулистый Роланд Баллантайн, мрачно глядя на соперника. Крейг знал, что сейчас двоюродный брат видит в нем лишь противника, которого нужно уничтожить.
«Мы, Баллантайны, всегда добиваемся своего, — сказал Баву. — Мы инстинктивно знаем, как вцепиться в глотку».
Невероятно, но Роланд будто стал еще выше ростом. Он подкинул мяч и ударил по нему ракеткой. Крейг сдвинулся влево, потом понял, что сделал ошибку, и попытался перейти вправо. Длинные ноги запутались, и он растянулся на желтом глиняном покрытии корта. Поднявшись, он захромал на другую половину площадки: на ободранном колене выступила кровь.
Следующую подачу Роланда Крейг попросту пропустил.
Когда пришла его очередь подавать, он послал первый мяч в сетку, второй — в столбик. Подобным же образом Крейг проиграл три своих подачи.
— Решающее очко! — сказал Роланд, постукивая мячом и готовясь к последней подаче. Он уже снова улыбался, как всегда веселый, привлекательный и добродушный.
Крейга охватило привычное отчаяние прирожденного неудачника, и конечности налились свинцом. Он отвел взгляд от корта: Джанин Карпентер смотрела прямо на него. За мгновение до того, как девушка ободряюще улыбнулась, Крейг заметил жалость в темно-синих глазах и вдруг разозлился.
Сильным ударом, держа ракетку обеими руками, он отбил подачу Роланда в угол корта. Роланд, ухмыляясь, послал мяч обратно. Крейг вновь безупречно принял, вынудив соперника сделать высокий удар. Мяч взлетел вверх. Крейг, собранный и полный холодной ярости, оказался под ним и ударил, вложив всю силу и все отчаяние. Это был его последний шанс, больше надеяться было не на что.
Роланд поймал мяч, едва тот отскочил от земли, не дав ему взлететь высоко, и послал мимо бедра Крейга, который еще не успел развернуть корпус после удара и не мог отбить атаку.
Роланд засмеялся и легко перепрыгнул через сетку.
— Неплохо, Малыш! — Он отеческим жестом приобнял Крейга. — В следующий раз буду знать, что не стоит давать тебе фору, — сказал Роланд, уводя кузена с корта.
Те самые люди, которые совсем недавно с упоением предвкушали унизительное поражение Роланда, теперь сгрудились вокруг него со льстивыми улыбками.
— Прекрасная игра, Роли!
— Высший класс!
Крейг незаметно ускользнул прочь. Выбрав чистое полотенце из приготовленной стопки, он вытер лицо и шею и, стараясь не показать своего огорчения, пошел к опустевшему бару, где выудил из полурастаявшего колотого льда банку пива. Пиво показалось таким терпким, что на глаза навернулись слезы, сквозь которые Крейг внезапно разглядел возникшую рядом Джанин Карпентер.
— Ты ведь мог выиграть, — тихо сказала она. — Но ты попросту сдался.
— Я по жизни неудачник, — ответил Крейг, стараясь, чтобы фраза прозвучала весело и шутливо, как у Роланда, но вышло жалко и натянуто.
Джанин покачала головой и ушла.
Крейг принял душ и, выходя из ванной комнаты Роланда, наткнулся на хозяина: тот стоял перед зеркалом в полный рост, поправляя темно-бордовый берет. Над левым ухом красовалась медная кокарда с изображением зверского лица: низкий, как у гориллы, лоб и такой же приплюснутый нос, преувеличенно косые глаза и вывалившийся между широких негритянских губ язык — точно у маорийских резных идолов.
«Когда прадед Ральф во время мятежа собрал отряд, — однажды объяснил Роланд Крейгу, — одним из его самых известных подвигов стала поим ка предводителя мятежников, которого повесили на верхушке акации. Вот мы и взяли своей эмблемой голову повешенного Базо. Как тебе, нравится?»
«Восхитительно, — ответил Крейг. — Роли, ты всегда отличался безупречным вкусом».
Роланду пришло в голову возродить отряд Баллантайна три года назад, когда единичные стычки начали перерастать в безжалостный междоусобный конфликт. Вначале он хотел собрать молодых белых родезийцев, свободно говорящих на исиндебеле, и усилить их молодыми матабеле, которые росли вместе со своими белыми командирами и на чью преданность можно было положиться. Белые и черные должны были тренироваться вместе, превратившись в элитное ударное подразделение, способное свободно передвигаться по населенным чернокожими крестьянами территориям. Говоря на языке местных жителей и зная их обычаи, спецназовцы могли по желанию выдавать себя за мирное население или за террористов ЗИПРА и были готовы встретить врага на границе или упасть ему на голову с неба, выбрав для атаки наиболее подходящие место и время.
Роланд пошел с этим предложением к генералу Питеру Уоллсу в объединенном штабе. Разумеется, Баву предварительно сделал необходимые звонки, расчищая путь, да и дядюшка Дуглас замолвил словечко президенту Смиту во время заседания кабинета министров. Получив одобрение властей, Роланд возродил отряд Баллантайна — через семьдесят лет после того, как расформировали отряд прадеда.
За прошедшие три года отряд Баллантайна превратился в легенду. Согласно официальным данным, шестьсот спецназовцев убили две тысячи террористов, а также проникли на пятьсот миль на территорию Замбии, где нанесли удар по тренировочным лагерям ЗИПРА. Спецназовцы сидели у костров в поселках, слушая болтовню женщин, только что вернувшихся из холмов, куда относили корзины зерна прячущимся там партизанам; устраивали засады и, закапывая собственные испражнения рядом с собой, терпеливо ждали в них пять дней подряд, точно леопард у водопоя.
Крейг вышел из ванной, и Роланд обернулся. На плечах блеснули полковничьи звезды, на левой стороне груди, под личным знаком, сиял серебряный крест.
— Выбирай, что тебе нужно, Малыш, — предложил радушный хозяин.
Крейг, давно привыкший донашивать одежду старшего кузена, достал из встроенного шкафа спортивные брюки и белый пуловер члена команды Ориэл-колледжа по крикету.
— Матушка говорит, тебя опять с работы уволили.
— Так и есть, — приглушенно ответил Крейг из-под натянутого на голову пуловера.
— В отряде Баллантайна для тебя всегда работа найдется.
— Роли, мне не по душе затягивать струну на чьей-нибудь шее, отрезая бедняге голову.
— Ну, мы ведь не каждый день этим занимаемся, — ухмыльнулся Роланд. — Честно говоря, лично я предпочитаю нож: им можно резать не только горло врага, но и вяленое мясо. А если серьезно, Малыш, ты бы нам пригодился. Ты болтаешь на их языке не хуже любого черного и просто мастер взрывать все подряд. Взрывников нам очень не хватает.
