– Я… я не ношу его ребенка, господин.
– Вы уверены?
– Нет, не уверена.
– У вас задержка?
– Да… но только небольшая и это может быть…
Торанага смотрел на нее и терпеливо ждал. Ему еще много что нужно было сделать перед отъездом отсюда. Перед тем моментом, когда он пустит в небо Тэцуко или Кого… Он страстно предвкушал удовольствие, но это было его удовольствие, и, стало быть, оно не имело значения. Фудзико имеет значение, и он пообещал себе, что, по крайней мере сегодня, сделает вид, будто уже победил, будто у него есть время – он позволит себе быть терпеливым и решать вопросы, которые должен решать.
– Так как же?
– Простите, господин, нет.
– Ну, нет так нет, Фудзико-сан. Прошу простить меня за такой вопрос, но это было необходимо. – Торанага не рассердился и не обрадовался. Фудзико старалась вести себя достойно, и он знал, когда заключал эту сделку с ней, что ничего изменить не удастся. «Это и делает нас такими разными, – с удовлетворением подумал он. – Сделка со смертью считается священной». Торанага церемонно поклонился Фудзико. – Я высоко ценю ваше понимание чести и чувство долга по отношению к вашему мужу, Усаги Фудзико, – заявил он, назвав ее именем, которое перестало существовать.
– О, благодарю вас, господин! – с достоинством ответила она на похвалу. От полноты чувств у нее хлынули слезы – она поняла, что этот простой жест снял клеймо позора с ее бывшего мужа – единственного в ее жизни.
– Послушайте, Фудзико, за двадцать дней до последнего дня вы должны уехать в Эдо – что бы ни случилось со мной. Ваша смерть может произойти во время путешествия и должна выглядеть несчастным случаем.
– Да-да, господин.
– Это будет нашей тайной. Только моей и вашей.
– Да, господин.
– До этого времени вы должны оставаться хозяйкой его дома.
– Да, господин.
– А теперь, пожалуйста, скажите Гёко, чтобы она зашла ко мне. Я пошлю за вами, до того как уеду. Мне нужно еще кое-что обсудить с вами.
– Да, господин. – Фудзико поклонилась как можно ниже. – Я благословляю вас за то, что вы освободили меня от жизни. – С этими словами она покинула Торанагу.
«Любопытно, – подумал Торанага, – как женщина может меняться, словно хамелеон: то безобразная, то привлекательная, иногда даже красивая, хотя на самом деле это и не так…»
– Вы посылали за мной, господин?
– Да, Гёко-сан. Какие у вас новости для меня?
– Разные, господин. – Лицо Гёко, искусно накрашенное, было бесстрашно, глаза блестели. Но в глубине души она была встревожена: эта встреча не случайное совпадение – инстинкт подсказывал ей, что Торанага стал еще опаснее… – Устройство гильдии куртизанок идет успешно, правила и основные законы разработаны и отдаются вам на утверждение. К северу от города есть прекрасный участок, который следует…
– Участок, который я уже выбрал, расположен ближе к берегу. Это Ёсивара.
Она похвалила его выбор, охнув про себя. Ёсивара, тростниковые заросли на торфянике, болото, изобилующее москитами… Его надо осушать, прежде чем обнести забором и что-то строить…
– Превосходно, господин. Далее: подготовлены правила поведения и требования к гэйся, – вы можете их рассмотреть и утвердить.
– Прекрасно. Сделайте их покороче и изложите по пунктам. Какую надпись вы хотите поместить над воротами в Ёсиваре?
– «Страсти не надо сдерживать – их надо удовлетворять».
Он засмеялся, она тоже улыбнулась, но не потеряла бдительности, только добавила с серьезным видом:
– Могу я поблагодарить вас от имени будущих поколений, господин?
– Я согласился не для вас и не для них, – ответил Торанага и процитировал одно из своих примечаний к завещанию – «Добродетельные мужчины во все времена запрещали публичные дома и места свиданий, но люди не добродетельны. Если вождь запрещал публичные дома или любовь, он оставался в дураках, так как вскоре появлялось еще больше напастей, они изливались, как чума из бубонов».
– Как вы мудры.
– Поместив все места развлечений в одном квартале, мы можем следить за всеми недобродетельными мужчинами, облагать их налогами и обслуживать в одно и то же время. Вы совершенно правы, Гёко-сан: «Страсти не надо сдерживать…» Это скоро даст свои плоды. Дальше?
– Кику-сан совсем поправила свое здоровье, господин. Полностью.
– Да, я видел. Как она восхитительна! Жаль, в Эдо летом так жарко и неприятно… Вы уверены, что она здорова?
– Да, о да. Но ей не хватало вас, господин. Мы поедем с вами в Мисиму?
– Какие еще слухи вы хотите мне сообщить?
– Только что Исидо покинул Осакский замок. Регенты официально объявили вас вне закона. Что за дерзость, господин!
– В каком направлении они собираются меня атаковать?
– Я не знаю, господин. – Ответ ее был осторожен. – Но думаю, они намерены взять вас в клещи. Войска Икавы Хикодзу, который наследовал своему отцу, господину Икаве Дзиккуе, двинутся по Токайдо, а полки повелителя Синано, господина Дзатаки, который сделал большую глупость и принял сторону господина Исидо против вас, по Косюкайдо. Я уверена: вы доживете до зрелого возраста. С вашего разрешения, я переведу все свои дела в Эдо.
– Конечно. Тем временем посмотрим, не сможете ли вы определить, откуда будет нанесен главный удар.
– Я попытаюсь, господин. Наступили ужасные времена, господин, когда брат пойдет против брата, сын – против отца.
Глаза Торанаги затуманились… Ему следует усилить наблюдение за Нобору, своим старшим сыном, – насколько он верен тайко.
– Да, – согласился он, – ужасные времена. Времена больших перемен. Но чем-то и хорошие. Вот, например, вы – вы теперь богаты. И ваш сын, например. Он ведь управляющий вашей винокурней в Одаваре.
– Да, господин. – Гёко посерела под своими румянами.
– Он получает большие доходы?
– Он, конечно, считается лучшим управляющим в Одаваре, господин.
– Я слышал об этом. У меня есть для него работа. Андзин-сан собирается строить новое судно. Я обеспечиваю его строителями и материалами и хочу, чтобы дела велись как можно лучше.
Гёко чуть не упала от радости. Она думала, что Торанага уничтожит их всех, перед тем как пойдет на войну, или лишит ее жизни: она ведь врала ему – и об Андзин-сан и госпоже Тода, и о выкидыше Кику (он не был самопроизвольным, как со слезами сообщила она даймё, а стал результатом осторожного вмешательства, по ее настоянию и при согласии Кику).
– О, господин, когда вы хотите видеть моего сына в Иокогаме? Он сделает так, что это будет самое дешевое судно из всех, какие когда-нибудь строили.
