Тунгата сорвал с дерева пучок листьев и вытер руки, потом очистил лезвие, несколько раз воткнув его в землю. Возвращая нож, он не отвел взгляда и заметил в глазах товарища Тебе искорку сочувствия и понимания.
— Дороги назад нет, — тихо сказал Тебе. — Ты стал одним из нас.
К дороге они подошли чуть позже полуночи. Учитель с детьми тихонько сидели в зарослях, пока Тебе и Тунгата прочесывали обочину дороги на километр в обоих направлениях — на случай устроенной родезийцами засады.
Убедившись, что засады нет, детей перевели через дорогу в месте, которое указал Тунгата, где на жесткой каменистой почве не останется следов. Тунгата на всякий случай вернулся и аккуратно подмел дорогу метелкой из травы.
К рассвету они добрались до минного поля, которое тянулось вдоль реки на сорок миль полосой в сотню ярдов в ширину. Здесь было установлено более трех миллионов взрывных устройств, от осколочных мине растяжками до фугасных с пластиковой взрывчаткой, которые могут оторвать ногу, но редко поражают насмерть: цель фугасов — нанести противнику увечье, чтобы он никогда больше не смог вернуться в строй.
Край минного поля обозначался установленными на шестах или прибитыми к стволам деревьев эмалированными дисками с нарисованными красной краской черепом с костями и надписью «Осторожно — минное поле».
Товарищ Тебе приказал детям залечь в густой траве, прикрывшись ею сверху, чтобы их не заметили с вертолета. Оставалось дождаться проводника.
— Фугасы установлены по определенной схеме, — объяснил товарищ Тебе Тунгате. — Ее можно разгадать, хотя это очень трудно, к тому же в нее намеренно вносятся искажения. Требуются стальные нервы и невероятное мужество, чтобы войти на минное поле, разобраться в схеме минирования и предсказать местонахождение мин. Осколочные мины — совсем другое дело, там есть свои хитрости.
— Какие? — поинтересовался Тунгата.
— Сам увидишь, когда проводник придет.
На рассвете проводник так и не пришел.
Наступил полдень.
— Нам остается лишь ждать, — сказал товарищ Тебе. — Пойти на минное поле без проводника — верная смерть.
Детям приказали лежать не шевелясь — без воды и пищи.
— Им в любом случае придется этому научиться, — пожал плечами товарищ Тебе. — Терпение — наше оружие.
Проводник пришел к вечеру. Даже Тунгата не заметил, как рядом появился юноша, чуть старше похищенных школьников, — вот только взгляд у него был как у старика, который повидал все на свете.
— Как ты нас нашел? — спросил Тунгата.
— Осмотрел дорогу, пока не увидел место, где вы ее перешли.
— Ты опоздал! — упрекнул товарищ Тебе.
— Родезийцы устроили засаду у брода. Пришлось обходить.
— Когда ты поведешь нас через минное поле?
— Не раньше чем выпадет роса. — Проводник улегся рядом с Тунгатой. — Подождем до утра.
— Можешь объяснить мне схему установки мин? — спросил Тунгата.
Парнишка глянул на товарища Тебе. Тот кивнул.
— Представь себе жилки на листе дерева мопане.
Проводник нарисовал в пыли линии. Он рассказывал больше часа, Тунгата кивал, иногда задавая вопросы. Закончив объяснения, парнишка положил голову на скрещенные руки и не шелохнулся до самого рассвета — они все научились мгновенно засыпать и так же мгновенно просыпаться. Те, кто этому научиться не сумел, жили недолго.
Как только достаточно рассвело, проводник подполз к краю минного поля. Тунгата последовал за ним. В правой руке парнишка держал заточенную спицу от велосипедного колеса, в левой — связку желтых пластиковых полосок, нарезанных из дешевой хозяйственной сумки. Он припал к земле, склонив голову набок, точно воробей.
— Роса, — прошептал проводник. — Видишь?
Тунгата вздрогнул. В нескольких шагах впереди ниточка блестящих капелек словно висела в воздухе в нескольких дюймах над землей — ожерелье росы, сверкавшей в лучах утреннего солнца, выдало почти невидимую растяжку осколочной мины. Проводник пометил мину желтой полоской и принялся тыкать почву велосипедной спицей. Почти сразу под слоем рыхлой земли обнаружилось что-то твердое. Осторожно стряхнув комочки грязи, парнишка очистил круглую крышку фугасной мины. Поставив ноги по обеим сторонам мины, он снова стал тыкать спицей почву и с поразительной быстротой нашел еще три мины.
— Схема понятна! — крикнул он лежавшему на краю поля Тунгате. — Но нужно поторопиться, пока роса не высохла.
Парнишка смело прополз по обнаруженному проходу, пометил еще две мины и добрался до невидимого поворота. Там он опять потыкал спицей и, обнаружив закономерность расположения мин, пополз дальше.
За двадцать шесть минут проводник разметил проход через все минное поле и вернулся обратно.
— Ну что, сам теперь сможешь так?
— Да, — спокойно ответил Тунгата.
Улыбка парнишки поблекла.
— Пожалуй, действительно сможешь. Только будь осторожен с сюрпризами: мины нарочно ставят в неожиданных местах. Единственная защита в этом случае — осторожность.
Вдвоем с Тунгатой они провели детей через минное поле группами по пять человек, заставляя их держаться за руки. Возле каждой осколочной мины проводник или Тунгата вставали прямо над растяжкой, чтобы дети наверняка ее не задели.
Они переправляли последнюю группу — до границы поля оставался десяток шагов, — и тут загудели моторы самолета: звук шел с верхнего течения реки, от водопада Виктории, и быстро нарастал. Тунгата стоял над последней растяжкой, рядом с ним — трое школьников.
Их охватило почти непреодолимое искушение бежать сломя голову.
— Не двигайтесь! — отчаянно закричал проводник. — Не сходите с места, присядьте!
Они опустились на колени посреди минного поля. Тонкая стальная проволочка, помеченная желтой полоской, оказалась на расстоянии дюйма от паха Тунгаты — при малейшем движении его ждала мучительная смерть.
Шум моторов стремительно приближался: над верхушками деревьев между минным полем и рекой показался серебристый «бичкрафт-барон» с черными буквами RUAC на фюзеляже. Он летел так низко, что было видно пилота, болтающего с пассажиркой на переднем сиденье.
— Объединенные авиаперевозчики Родезии, — расшифровал проводник надпись. — Возят жирных свиней-капиталистов посмотреть Грохочущий Дым.
Самолет повернул и скрылся Та верхушками пальм слонового ореха, которые росли вдоль берега Замбези. Тунгата медленно выпрямился — пропотевшая насквозь рубашка прилипла к телу.
— Иди вперед, — сказал он ближайшему школьнику. — Только осторожно.
