На мосту раздавались рев двигателей и лязг гусениц.
Крюгер, стоявший неподалеку от Куркова, негромко проговорил:
— Танки «Черчилль». Сейчас самое время. От такого грохота англичане наверняка уже оглохли.
Хеллмер будто услышал слова обер-лейтенанта. Мины тонкими, но прочными тросами прикрепили к аппаратам, и смертоносный груз, окруженный пловцами, тронулся к мосту.
Железное дыхание тяжелой техники противника заглушало всплески воды.
Через 12 минут диверсанты были уже у цели. Мины аккуратно опустились на дно и легли точно на бетонное основание «быков». Пловцы всплыли под мостом, чтобы вдохнуть порцию свежего воздуха.
Курков посмотрел вверх. «Вот бы сообщить ребятам, что творится под их танками!»
Первая пуля выбила фонтан щебня из бетонной опоры сантиметрах в десяти от головы Хеллмера. Он быстро втянул в себя воздух и ушел под воду. Куркову повезло меньше. Первая пуля английского снайпера ударила в левое плечо. Вторая обожгла спину, едва коснувшись ее. Курков заглотнул кислород и ушел на дно. Аппарат сам потащил его в сторону от места обстрела. Управлять им стало теперь крайне тяжело. Левая рука онемела и отказывалась слушать приказы мозга. Одной правой справиться с управлением, да еще при мощном сопротивлении воды, было практически невозможно. Выход оставался один: всплывать. Могли, конечно, достать пули с моста, но наверху скорость аппарата увеличивалась почти вдвое, и управлять им было значительно легче. Мысль о сдаче англичанам в плен даже не пришла в голову. Курков видел, что утром в часть приехал «Берта», а значит, нужно вернуться в лагерь во что бы то ни стало.
Оба берега реки внезапно ожили. По водной поверхности англичане открыли ураганный огонь. Видимо, в надежде хоть таким образом зацепить противника.
Курков с «торпедой» выскочил из воды. Скорость аппарата моментально увеличилась. Пули свистящим веером пронеслись над головой: похоже, на правом берегу кто-то решил воспользоваться пулеметом.
Курков выматерился и прижался к машине как можно плотнее.
За спиной раздался страшный грохот. Глаза ослепли на мгновение от вспышки взрыва. Пули от неожиданности перестали вспарывать воду вокруг Сергея, что и спасло ему жизнь. Волна, образованная взрывом, приподняла торпеду вместе с пловцом над поверхностью и отбросила далеко вперед, отправив вдогонку водную пену, щепки и прочий мусор.
Как позже выяснилось, из обеих групп не пострадали только два человека: Хеллмер и Бейер. Помимо Куркова ранения получили Крюгер, Фогт и Мальц. Ресснер и Кельпински не успели вовремя всплыть и теперь сидели в палатке оглохшие, с кровоточащими ушами.
Скорцени приказал медикам обработать им раны и, отведя Радля в сторону, выругался:
— Плохой, очень плохой результат.
— Но объект уничтожен.
— С какими потерями?
— Убитых нет.
— Для нас раненый — все равно, что убитый. Ты слышал, из чего началась стрельба?
— Не обратил внимания.
— А напрасно. Из винтовок. Снайперы стреляли. Они нас ждали. Понимаешь, ждали! Просто не думали, что мы именно таким путем доставим мины. А потому делаю вывод: нас предали.
— Кто?! Все находились на базе безвылазно. К тому же если б нас предали, англичанам сообщили бы и о способе доставки мин. Нет, Отто. Здесь что-то другое.
— Командир, — послышался голос Хеллмера. Он подбежал к офицерам с биноклем в руках. — Британцы приступили к сооружению понтонного моста. Через полчаса они возобновят переправу.
Скорцени бросил на Радля гневный взгляд, как будто тот и был виновен во всех огрехах операции.
— И ты говоришь, нас не ждали? — прошипел он и удалился в палатку с ранеными.
* * *
Армстронг осмотрел провал моста, оценивая причиненные разрушения. Тейлор стоял рядом, глядя на темную мутную воду.
— Что вы там видите? — Армстронг тоже взглянул вниз. — Трупов врагов, как мы надеялись, нет. Но результат есть. В штабе действительно сидит их человек. И я даже знаю, кто.
— Когда вы его арестуете?
Армстронг закурил, прикрыв огонек ладонью: не нужно, чтобы немецкий снайпер его заметил.
— Буду с вами откровенным. И одновременно надеюсь на ваше доверие. Все зависит от решения главнокомандующего: Но мне кажется, он такого приказа не отдаст. Скорее всего заставят провести с тем человеком игру с дезинформацией. Долго, конечно, такие игрушки не протягивают, но определенный результат бывает и от них. В чем-то я с командующим согласен. Другой вопрос: захочет ли немецкий агент работать на нас? Мы ведь не знаем мотивов его предательства. Если деньги — это одно дело, а если убеждения — совсем другой коленкор…
Тейлор кивнул на рваную часть металлических перил моста:
— Только что на этом месте стоял лейтенант Пейдж. Он пытался застрелить ублюдка, подложившего мину. Но тут мост взорвался. — Тейлор повернулся к Армстронгу: — И что мне писать его родным?
— Напишите, что он погиб как герой. Все, кто погибли на этом мосту, — герои. Потому что они выполнили задачу командования. Предатель обнаружен, а значит, спасены сотни, а может, и тысячи жизней в будущих сражениях. Поэтому напишите правду.
Армстронг выбросил окурок в воду и пошел прочь.
* * *
— Отто, мой человек у вас? — голос на другом конце провода обдавал холодом металла.
— Кого вы имеете в виду, господин группенфюрер?
— Скорцени, перестаньте. Вы прекрасно знаете, о ком речь. Вы отправили его с русским в Берлин?
— Нет, господин группенфюрер. Дело в том, что Курков получил ранение во время выполнения операции, санкционированной рейхсфюрером.
— Тяжелое?
— К счастью, нет. Повреждено левое плечо. Пуля прошла навылет. Сейчас мы готовим его к операции.
— Ни в коем случае! — Если бы Скорцени мог видеть на расстоянии, он был бы потрясен видом нервно вскочившего с кресла шефа гестапо. — Немедленно отправьте его в Берлин, сделав только перевязку! Самолетом. Немедленно.
— Господин группенфюрер, он мой подчиненный.
— Господин штурмбаннфюрер, с некоторого момента он арестованный. Литценберг показал вам соответствующий документ? Я не слышу ответа. Да или нет?
— Да, господин группенфюрер.
— Через тридцать минут мой помощник и ваш русский подчиненный должны вылететь в Берлин. И как только они сядут в самолет, доложите мне.
Скорцени в бешенстве швырнул трубку на телефон. Что задень?! Пол-отряда в крови, англичане практически без потерь все равно переправились на другой берег, проведенная операция не стоит теперь и ломаного гроша. А тут еще с Мюллером проблемы…
Штурмбаннфюрер достал полную бутылку коньяка. Заполнил напитком две трети бокала и, не прерываясь, выпил: да пропади оно все пропадом!
