— Что ж, дело даже не в Ибрагиме,— вдруг быстро заговорил Пир Карам-шах.— Ибрагим лишь подданый эмира бухарского, а уполномоченный эмира выехал в Мастудж, и я жду его с часу на час. Прибудет сама супруга Алимхана.
— Бош-хатын? — удивился Молиар.
— Нет, Резван-ханум.
— О, женщина! — с недоумением протянул Нупгун Церсп.
— Она сама родом из Бадахшана и облечена полномочиями. В голосе Пир Карам-шаха все почувствовали странную неуверенность. Он вдруг смолк.
Молчание нарушил Нупгун Церен. Он быстро заговорил, и все теперь смотрели на него, ничего не понимая. Говорил монах по-тибетски. Пир Карам-шах мрачно разглядывал клочья, торчащие из старенькой кошмы. Он почему-то знал, что сейчас скажет посол Далай Ламы — Нупгун Церен, и не ошибся.
Бадма выслушал щебечущую речь монаха и перевел на английский:
— Высокий посол говорит: он влачил свое смердящее тело через горы и реки страны Тхубад в надежде выслушать счастливые слова господина Пир Карам-шаха.
Тут Нупгун Церен жестом остановил доктора Бадму, извинился весьма изысканно и заговорил по-английски, проявив весьма недурное знание языка:
— Самое ужасное, если при переводе, который делает с таким искусством наш мудрый доктор Бадма, окажутся утраченными какие-то тонкости. А потому разрешите изложить мне самому мысли пославшего меня Учителя и Главы Тибета Далай Ламы Тринадцатого, совершенного в своих первоначальных, срединных и конечных добродетелях. Незапятнанная, безграничная и чистая драюценность языка его, сбережённая народом со времени царя-реформатора Сронцзан Гамбо, жившего тринадцать веков тому назад, более богатая и высокая, чем дворец мира, блистая и пламенея находится у него во рту, не мучимая муками лжи.
По-видимому, он не заметил нетерпеливого движения Пир Карам-шаха и продолжал невозмутимо, хотя череп его сразу заалел:
— В сокровищнице мудрости — сочинении «Разъяснение справедливого правления государей», рукописи которого хранятся в самых великолепных тибетских монастырях, превознесенный над миром царь мудрых в сутре «Сияющий золотом» говорит: «Повелителю надлежит отличаться сообразительностью, отвагой, мужеством. Повседневно ему следует печься о полноте казны государства». Но как можно это сделать ныне, когда народ страны Тхубад из-за обездоленности и несчастий оскудевает, непомерно страдает и мучится в поисках средств пропитания, трепещет и не находит. Начертал кот для мышей мудрые законы, да с голоду живот подвело. Где нам думать о лестном призыве мудрых правителей Брита-нии, создать Тибето-Бадахшанское государство. Политика мусульманского джихада или европейского фашизма чужда религии Будды. Где нам при нашей бедности думать о завоевании соседних стран, когда там живут воинственные народы. Сказано: увидел войско, всполошился, и посетила его смерть. Да будет известно, что избранному народу тибетскому предназначены для прожитья горные местности с чистым холодным воздухом и ледяной прозрачной водой. Те же земли, которые, видите ли, любезно и великодушно дарит нам Британия, то есть Бухара, Кашгар, Гиссар и Кундуз с Шугнаном, Бадахщаном и Рошаном, отличаются жарой, бо-лотами и болезнями, а также населены беспокойными мусульманами, религия которых основана на захвате, мече и истреблении инакомыслящих. И позвольте еще задать вопрос, а включаете ли вы, англичане, в то самое государство, именуемое Бадахшано-Тибетской империей, долины Гильгита, Читрала, Кашмира и Леха?
Застигнутый врасплох Пир Карам-шах, поколебавшись, ответил:
— Разве вам неизвестно, что в новое государство Центральном Азии, именуемое конфедерацией Бадахшан-Тибет, на совещании, состоявшемся в Лхассе между Далай Ламой и генеральным представителем Британии, не предусмотрено включение какой-либо из территорий Индии. Кашмир же, Читрал, Гильгит и Лех, очевидно, по недоразумению упомянутые вами, являются землями британской короны и будут принадлежать ей вечно.
— Лег-со! Но на том совете у Далай Ламы ещё не было решено все окончательно, — оживился Нупгун Цереи, словно заявление вождя вождей его очень вдохновило. — Лег-со! Нас и послали великий Далай Лама Тринадцатый уточнить, определить, установить, разграничить. Мы вернемся в Лхассу к святейшему престолу и осведомим его для дальнейших мудрых решений. Но позвольте напомнить: и Гильгит, и Читрал, и Кашмир, и Лех — искони тибетские земли. Уже тысячу лет с лишним, со времени царя Сронцзан-Гамбо являются они частью Тибета. У почтенного вождя вождей почему-то почтенный язык присыхает к его уважаемой гортани, когда он заговаривает о Кашмире, Гильгите, Читрале и Лехе.
Не дождавшись ответа, Нупгун Церен снова поднял голову.
— Вы нам навязываете в союзники драконов — урода Ибрагима-разбойника, известного жестокостью, кровопийцу Джунанд-хана, склоняющегося к изуверскому фашистскому учению насилии, угнетения, людоедства. А еще в друзья и союзники предлагаете мусульманского деспота-тирана, беглого эмира бухарского или, что совсем не лучше, полных лицемерия и интриганства слуг-подхалимов госпожи Британии — Чокая, Валиди, Усманходжу и прочих им подобных торговцев честью своего народа. Благословенный народ Тибета не любит бесчестных, кровожадных извергов. Наш предтеча — монах Будон, написавший пять веков назад книгу «Данджур» — золотой ламаистский канон, призывал презирать полных злобы людишек и дикарей. А вы заставляете нас повязать жесткий пояс обещаний, засунув под него на поясницу шипы бешенства. Мы знаем, сам Ибрагим — и об этом наслышаны по всей Азии — содрал с живых своих родных дядьев кожу. И, набив соломой, повесил ее на колья позора. И еще! Вы, господин Пир Карам-шах, ничего не сказали, сколько денег дает Британия на укрепление мощи придуманного вами нового государства Тибето-Бадахшан. Может, господин, вам известно, сколько?
Словечко «сколько» сорвалось у Нупгун Церена алчно и жадно. В голосе его даже зазвенел металл. Пир Карам-шах мотнул головой:
— Вопрос о размерах субсидии разрешится в специальных переговорах с господином Далай Ламой, в личных переговорах.
— Кто кладёт золото на солнце, к тому ещё приходит золото. Потревожьте золото лондонского банка, тогда и золото Лхассы зазвенит... И ещё об оружии. У наших воинов, сражающихся против китайских захватчиков в Сиккиме, не хватает патронов. А здесь, в Бадахшане, нам понадобится много-много оружия, ибо если, как вы затеваете, нам придется начинать войну против Советов сейчас же, и тогда на нас, на Тибет, кинется свора китайских головорезов из Ганьсу и Синцзяна с востока. Что им до ваших договоров — лишь бы пограбить... Сколько же денег получит Тибет, в случае...
