Я не беспокоюсь ни о чем потому, что моими усилиями на Востоке царит порядок. После меня императором станет мой внук, и никто не сможет оспорить его права. За ним будет стоять армия — вся она в руках Зенона и Василиска, твоего, между прочим, брата. За него будет народ Константинополя — я это знаю, народ считает Льва единственным законным наследником. Вот поэтому я ничего не стану предпринимать против Антемия и его сыновей. Я никогда не дам первым повода к войне с Римом. Запомни это, Верина, запомни хорошенько!
Он развернулся и, по стариковски прихрамывая, направился к выходу.
— Старый дурак… — прошептала ему вслед императрица. — Ты еще пожалеешь об этом…
Легионы шли через Родан. Наведенный за день мост скрипел под упругим шагом легионеров. Стоя на западном берегу в окружении легатов и офицеров, Красс внимательно наблюдал за переправой.
В гостеприимном Арелате Красс дал отдохнуть своим солдатам два дня. За это время он пополнил поредевшие когорты новобранцами из местных. Одержанные победы подняли боевой дух граждан Арелата и это позволило набрать здесь около двух тысяч солдат, восполнив потери, понесенные в сражении против Виктория. И все же гибель третьего легиона сильно уменьшила боевые возможности римской армии. Под началом Красса было теперь лишь пять легионов, семь тысяч вспомогательных войск, включая остготов и германских федератов, а также четыре тысячи всадников — всего тридцать шесть тысяч бойцов.
Глядя на восток, на убегавшую вдаль серую ленту Домициевой дороги, Красс хмурился. Перед ними лежала Аквитания — сердце владений Эвриха. Аквитания, признавшая власть варваров, давно и прочно занятая вестготами. Здешнее население в лучшем случае будет нейтрально, так с неохотой признал Полемий в разговоре с Крассом. В свое время готы защитили Аквитанию от других варваров, не дали разграбить ее вандалам и аланам, истребили разбойников-багаудов. Теперь они поддерживали в этих землях порядок, местные землевладельцы породнились с варварами и будут стоять за них до конца — выбора у них нет.
Эврих сумел уйти, выиграв несколько дней. С собой он увел пятнадцать тысяч бойцов. Маловато, чтобы противостоять римлянам в открытом бою, но вряд ли король визиготов сделает такую глупость. Красс полагал, и Полемий был с ним согласен, что Эврих попытается набрать новую армию. Он мог собрать готские гарнизоны со всей Аквитании, вызвать войска из Арвернии и отряды, расквартированные в Иберии. Не следовало забывать и о союзниках Эвриха — саксы уже проявили себя, а в море все еще болтался флот вандалов. В общей сложности, как полагал Полемий, Эврих мог рассчитывать на пятьдесят-шестьдесят тысяч воинов. Но чтобы собрать такую армию ему требовалось время. Вот это-то время и должен был выиграть Красс. Подумав о потерянных в Арелате двух днях, Красс закусил губу:
— Так ты думаешь, Эврих будет оборонять этот Немауз? — спросили он, обернувшись к префекту.
— Не сомневаюсь, — ответил Полемий, кутаясь в длинный плащ, с реки тянуло прохладным ветром. — Немауз сильно укреплен. Любая армия, идущая вглубь Аквитании упрется в его стены. Эврих знает, что задержать тебя у Немауза — его единственная надежда. Готы будут драться до последнего солдата. Можно, конечно, осадить город…
— Нет времени на осаду. Немауз придется брать штурмом. Или обходить.
— Я бы не советовал оставлять город в тылу. Слишком близко он к Арелату — двадцать пять миль, один дневной переход. Снабжать тебя припасами мы сможем только по Домициевой дороге, а она идет мимо Немауза. Немауз придется брать.
— Сам разберусь, — буркнул Красс.
Он вновь задумался. Последние когорты шестого легиона вступали на аквитанский берег.
Во времена Красса Немауз, закрывавший теперь римлянам путь в Аквитанию, был небольшой галльской деревушкой. В своем времени проконсул никогда даже не слышал такого названия. Позже Цезарь поселил здесь своих ветеранов.
Процветающий город вырос из военного лагеря и до сих пор сохранил его характерные черты. При взгляде с окрестных холмов, Немауз выглядел как римский лагерь, обзаведшийся каменными домами вместо палаток и деревянных строений. Могучие стены высились на шестьдесят локтей, город опоясывал глубокий и широкий ров, который правда не успели еще заполнить водой — готы не ожидали, что им придется обороняться. Но в остальном Немауз был готов к бою. Ворота стояли запертыми, на стенах виднелись многочисленные солдаты.
При взгляде на эти стены Кассий, осматривавший вместе с Крассом укрепления Немауза, даже присвистнул. Они производили не меньшее впечатление, чем стены Арелата. Но Арелат сам открыл ворота союзникам, на его стены не нужно было лезть, здесь же…
— При штурме мы потеряем много людей, — сказал квестор. — Слишком много.
— Можешь предложить что-то другое? — Красс был раздражен тем, что Кассий говорит очевидные вещи.
— Можно оставить заслон.
— Разделить силы? Опять? Прошлый раз нам это дорого обошлось!
— Если мы догоним Эвриха…
— Если! А если не догоним? Что если он выведет свою армию к Немаузу, пока мы гоняемся за ним по все Аквитании? А ведь к нему подходят и другие войска.
Нет, квестор. Немауз нужно брать. Слишком важен этот город, если мы хотим вести войну в Аквитании. Проклятый Эврих знает это и, думаю, оставил тут достаточный гарнизон.
— Знаешь, это напоминает мне Арелат. Эврих тоже уперся в его стены, когда выступил против нас.
Красс усмехнулся:
— Я тоже подумал об этом. Эти два города — как близнецы. Стоят и смотрят друг на друга через два берега Родана… Надеюсь, мы не повторим недавней судьбы армии Эвриха. Как и он под Арелатом, мы не можем долго стоять под стенами Немауза.
Кассий сорвал травинку и сунул в рот:
— И все же мне жаль бросать легионеров на штурм. Здесь лягут тысячи, это сразу видно.
— А почему легионеров? У нас есть германцы.
— Одними германцами тут не обойтись. И потом — как они отнесутся к приказу идти на стены?
— Кто их спросит?! Они солдаты и обязаны подчиняться!
— Увидим. Не нравится мне, как этот Вилимер ведет себя последнее время.
Слишком он наглый, как и все варвары.
Красс не ответил. Несколько минут они стояли молча, потом Красс повернулся к лагерю, но вдруг, словно передумав, остановился.
— Ты чувствуешь то же, что и я, Кассий?
— Что именно? — удивленно спросил квестор.
— Я… боюсь. Боюсь ошибиться. После гибели Октавия и его легиона я все время думаю, правильно ли мы поступаем? Должны ли мы продолжать войну? Не лучше ли было остановиться на Родане?
