основателю Гольштейн-Готторпской династии.
В результате дробления земель между членами старшей и младшей ветви Ольденбургского дома, Шлезвиг и Гольштейн в 1544–1581 годах были разделены на т. н. «королевскую» и «герцогскую» части.
Гольштейн-Готторпскому дому принадлежали примерно 60 % территории Шлезвига с городом Шлезвиг, крепостью Теннинген и замком Готторп, а также крупный анклав в Гольштейне с городом Килем и островом Фемерн.
Собственно датским королям принадлежало около 32 % земель в Шлезвиге с городом Фленсборг и 38 % земель в Гольштейне. 10 % территории Шлезвига и 45 % территории Гольштейна находились в совместном управлении датских королей и шлезвиг-гольштейнских герцогств.
Обе стороны крайне болезненно относились к возведению укреплений и размещению военных контингентов в той или иной части анклавов. Взаимная вражда ненадолго утихла только в начале Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.), когда соединенное датско-шлезвиг-гольштейнское войско попыталось нанести поражение войскам императорского полководца Тилли. 7 августа 1626 года в битве при Луттере эта армия была разгромлена, а вся территория Ютландского полуострова оказалась в руках императорских полководцев. По Любекскому договору 1629 года датские короли обязались не воевать с империей, однако Шлезвиг-Гольштейн был разорен и разграблен солдатами Валленштейна. Герцог Адольф установил отношения с Россией, предложив сделать Гольштейн складочным местом азиатских (т. е. восточных) товаров. Отсюда они могли легко распределяться между другими европейскими странами при помощи канала, который соединял бы Эльбу с Балтикой и, проходя через владения герцога, освобождал бы купеческие корабли от необходимости огибать Ютландский полуостров через Зундский пролив. Этот выгодный для Гольштейна проект, в случае его претворения в жизнь, отнимал у датчан важную статью доходов.
В России с этой целью побывало два посольства – в 1633 и в 1636 годах. В их состав входил знаменитый ученый и мыслитель того времени Адам Олеарий, оставивший своим потомкам великолепные записки, рассказывающие о русском государстве XVII века. К сожалению, под давлением датчан и голландцев герцог был вынужден отказаться от этого проекта. Не было ничего странного в том, что он нашел поддержку в лице великодержавной Швеции и на протяжении 70 лет оставался ее верным союзником. В 1659 году Гольштейн-Готторп добился полного суверенитета. Датские короли при любом удобном случае стремились подчинить себе Шлезвиг-Гольштейн. Король Кристиан V (1670–1699 гг.) после начала Сконской войны дважды вводил войска на территорию герцогств (1676 и 1679 гг.) и изгонял его правителя – Кристиана-Альбрехта. Неудивительно, что герцоги искали поддержки у шведских королей. Еще герцог Фридрих III отдал свою дочь Гедвигу-Элеонору замуж за шведского короля Карла X Густава (1654–1660 гг.), а его внук герцог Фридрих IV (1694–1702 гг.) стал супругом шведской принцессы Гедвиги-Софии и зятем знаменитого полководца Карла XII (1697–1718 гг).
Вместе с тем в 1679 г. наметилось резкое потепление в датско-шведских отношениях. Обе страны были унижены поведением великих держав при подписании Нимвегенского мирного договора. Именно для противостояния притязаниям великих держав два скандинавских государства пошли навстречу друг другу. Был подписан датско-шведский мирный трактат (Лундский, 1679 г.), затем оборонительный договор, скрепленный браком сестры Кристиана V Ульрики-Элеоноры и Карла XI. Сближение венчали торговый договор, обращенный против гегемонии голландских купцов, и соглашение о совместном наступательном выступлении в угрожаемом положении, дополненное обязательством заключения союзных договоров с третьими державами лишь с обоюдного согласия, и, что было знаменательным, Швеция обещала не вмешиваться в датско-гольштейнские конфликты. Потепление датско-шведских отношений было непродолжительным. Дело в том, что Швеция вошла в союзные отношения с морскими державами (в 1689 г. к союзу Швеция – Нидерланды присоединилась Англия).
«Герцог Гольштейн-Готторпа, чьи позиции с присоединением его патрона Карла XI к морским державам окрепли, провел мобилизацию и сконцентрировал армию на северной границе. Подготовка к новому вторжению в Данию была настолько очевидной, что тогдашний покровитель ее Людовик дал понять Кристиану V, что предоставляет ему свободу рук в герцогствах. Тот ввел в 1684 г. войска в готторпскую часть Шлезвига, декларировав (правда, с опозданием на 2 года) ее инкорпорацию в территорию королевства. Время для подобных превентивных акций было избрано удачно: Швеция не могла вступиться за союзника – этого не позволяло состояние ее армии и флота, да и продолжавшаяся в полном объеме перестройка внутренней экономической структуры страны настоятельно требовала мирных периодов. Поэтому Карл XI и его союзник император ограничились протестами – они ничем не могли помочь сбежавшему в Гамбург герцогу.
Дания пыталась настоять на своих старинных правах и на Гамбург, но, поскольку суверенитет над ним означал овладение устьем и пошлинами Эльбы, этого не могли допустить германские князья. Копенгагенское правительство оказалось не в состоянии постичь ту истину, что попытка переноса политики реюньонов на новую почву обречена на провал – Людовик проводил ее, опираясь на реальную мощь, которой у Дании не было. Поэтому, когда датчане числом 14 тыс. человек осадили Гамбург, на его защиту поднялись не только северогерманские князья, о решимости применить санкции заявил цесарь, а союзный Бранденбург порвал с Данией и даже перешел из французского лагеря в нидерландский. Лишенная поддержки Дания была вынуждена осаду Гамбурга снять, но из герцогства не ушла» [124].
XVII век был началом эпохи европейских коалиционных войн. Собственно, военные союзы практиковались и раньше, но они, во-первых, никогда еще не включали в себя такого большого числа членов, а во-вторых, именно коалиционный тип ведения военных действий отныне становится в европейских войнах преобладающим. «Война за пфальцское наследство» 1688–1697 гг., первая из таких войн, была увертюрой к Северной войне и войне за испанское наследство, ведшихся с целью решения крупнейших из европейских проблем того времени, накопившихся с 1660 г., и эти проблемы решивших.
«Первым результатом новой войны для Балтики был Альтонский договор 1689 г. Нажим Кристиана V на Гольштейн-Готторп в конце 1680-х гг. вызвал противодействие не только Швеции, но и германских князей, опасавшихся датской экспансии. Для того чтобы избежать военных действий в империи, цесарь созвал в Альтоне посреднический конгресс. Несмотря на внешне миролюбивые цели, державы, участвовавшие в нем, проводили весьма жесткую, граничившую с «узаконенной» агрессией политику. Так, Швеция и Люнебург выступили с совместной декларацией, заявив, что нападут на Данию, если та не предоставит герцогу к определенному сроку (20 мая 1689 г.) полной реституции. Не надеясь на помощь занятых войной великих держав, Кристиан уступил. Был заключен мир, полностью восстановивший традиционное шведско-готторпское окружение Дании – герцог вернул, утраченные было позиции, его суверенитет (хотя и неполный) был подтвержден и гарантирован среди прочих морскими державами. Неполнота суверенитета герцога заключалась в подтверждении и так называемых унионов – ряда законов, подписанных датскими королями и герцогами в XV–XVII вв., лимитировавших количество солдат и мощь крепостей в каждом герцогском анклаве. Унионы предполагали, кроме того, в спорных ситуациях арбитражное решение конфликтов, взаимный запрет поддержки врагов: короли и герцоги должны были даже помогать
