Функ. В 1699 году у него родилась дочь, умершая в младенчестве. Больше детей у Рёншильда не было [127].
Впрочем, его военная карьера продолжала стремительно развиваться. Молодой король Карл XII (1697–1718) очень любил и уважал своего военного наставника. 1 июля 1698 года Карл Густав был произведен в звание генерал-лейтенанта и назначен генерал-губернатором Сконе. В 1699 году он был возведен в баронское достоинство [128]. В качестве особой милости ему было поручено формировать лейб-драгунский полк, шефом которого он стал [129]. К этому времени стало ясно, что Швеции не избежать войны со своими ближайшими соседями – Данией-Норвегией, Россией и Саксонией.
В 1694 г. умер герцог Кристиан-Альбрехт Гольштейн-Готторпский, политик, всегда стремившийся, несмотря на оппозицию в отношении Дании, к компромиссам между своим датским сувереном и шведским покровителем, более всего опасавшийся попадать между двух огней, понимавший, что маленькое герцогство в любом случае – лишь пешка в датско-шведской игре. Его преемник, Фредерик IV, был настроен более решительно: едва взойдя на престол, он заменил всех министров покойного отца своими ставленниками. Вскоре в результате ряда провокаций возникло новое датско-готторпское столкновение, в которое вмешалась и Швеция. Если сложность датско-шведских разногласий и ранее лимитировала проведение конструктивной совместной политики, то теперь из-за них союз этот распался. Это и явилось главной прелюдией к вступлению Дании в Северную войну. Дело в том, что шведский король не мог открыто применить политику силы из-за сложившихся международных отношений. То, что он угрожал Дании не с востока, а с юга (через Шлезвиг-Гольштейн), действенности нажима не уменьшало, но снимало с него всю ответственность за попытки нарушения баланса, устраивавшего великие державы. Активизация агрессивной внешней политики Гольштейн-Готторпа играла на руку Швеции и привело к еще более тесному сближению двух стран.
«Такое сближение предоставляло неоспоримые выгоды обоим агрессорам: карликовому герцогству – всю мощь шведской армии, а Швеции – возможность эту мощь применить в любых масштабах, оказывая помощь герцогу, но не объявляя войны Дании. Так отпадала опасность санкций великих держав; возможные попытки разобраться в запутанной юрисдикции территорий герцогов и королей Дании были неизбежно обречены на провал, это хорошо понимали оба врага Дании» [130].
В последние мирные годы официальные отношения между Гольштейн-Готторпом, Данией и Швецией строились на Альтонском мирном договоре, согласно которому, напомним, герцог обязался не возводить укреплений вблизи от границы с коронными землями и не вводить на свою территорию иностранные войска; гарантами Альтоны были Швеция, Англия и Нидерланды.
Разочарование копенгагенских сторонников сближения со Швецией было велико, но ему было суждено стать еще большим через год, когда исчезли последние надежды на мирное окончание датско-шведского диалога. Вначале Карл XII отдал за герцога свою любимую сестру, а вслед за этим назначил его командующим группой войск в Северной Германии. Если установление родственных связей должно было продемонстрировать активизацию шведско-готторпских связей, то передачей шведских войск под командование герцога было сделано прямое предупреждение Дании: в случае военного конфликта с готторпскими сепаратистами на нее обрушится вся мощь шведской военной машины.
Подобные акции нельзя было называть провокационными или демонстративными. Они были прямо направлены против Дании. Подтверждением этих тезисов могут служить следующие факты: осенью 1698 г. для инспекции укреплений и вооруженных сил Гольштейн-Готторпа прибыл генерал-квартирмейстер шведской армии К. Стюарт; в июле 1699 г. герцог начал восстановление линии укреплений на границе с Данией, а Карл XII ввел на территорию Гольштейн-Готторпа 1200 шведских солдат. Подобные акты явно противоречили Альтонскому трактату, однако ни один из гарантов договора не сделал никакого представления по этому поводу. Вопреки ожиданиям не последовало ответной акции и со стороны Дании вблизи от границы с коронными землями и не вводить на свою территорию иностранные войска; гарантами Альтоны были Швеция, Англия и Нидерланды.
«Вряд ли такую безответность можно объяснить какими-либо глубокими переменами в политическом курсе Дании; причина была проще – король и верховный главнокомандующий Кристиан V был тяжело болен. Перчатку, брошенную врагом, поднял его сын, Фредерик IV, но случилось это уже после смерти старого короля (август 1699 г.). Пока же страна лихорадочно готовилась к войне – действия противника сделали любой компромисс невозможным. Велась подготовка и на дипломатическом фронте, причем сразу на трех направлениях: польско-саксонском, англо-нидерландском и русском» [131].
В связи с подготовкой к войне «за испанское наследство» Англия и Нидерланды не проявили желания вступить в войну на стороне Дании, наоборот, правительства этих двух великих держав предпринимали все возможное для предотвращения конфликта на севере Европы.
Другое дело Саксония, Россия и Речь Посполитая. Здесь желание поквитаться со шведами и вернуть ранее утраченные территории было очень велико. Особую активность, наравне с датчанами, проявлял новый польский король Август II, являвшийся одновременно и саксонским курфюрстом.
Август II самым активным образом добивался союза с Россией. Он невысоко ценил уровень подготовки русской армии и самое отсталое, по мнению всех европейских монархов, государство Российское, однако необходимость ведения войны против Швеции, обладавшей лучшей в Европе армией и мощным флотом, заставляли привлечь в коалицию как можно больше стран. Помогал в этом Августу приговоренный к смерти шведским сенатом лифляндский дворянин, талантливый авантюрист Иоганн Рейнгольд Паткуль. По замыслу этого человека, Лифляндия и Эстляндия должны были достаться Августу II, России же отходили Ингерманландия и Карелия. Резкий поворот России с юга к Балтике не был неожиданностью для шведов. Ведь благополучие их королевства было целиком построено на ущемлении прав соседей, в том числе и России. В Стокгольме со все нарастающей тревогой следили за реформами Петра I (1682–1725), созданием регулярной армии и строительством военно-морского флота на Азовском море. Петр Великий решил поменять курс внешней политики своего государства после того, как убедился в бесплодности своих попыток получить помощь от Австрии, Венеции, Нидерландов и Англии в войне с Турцией. Эти страны желали во что бы то ни стало заставить Россию воевать с османами один на один. Это абсолютно не устраивало русского монарха.
С другой стороны, когда в Швеции правит юный король Карл XII (1697–1718), удивляющий своими выходками всю Европу, когда Швеция остается без поддержки своих союзников, почему бы не попробовать осуществить планы Ивана IV Грозного и не добиться для страны широкого выхода к Балтике. Русские представители никогда не скрывали того, что рассматривают утрату балтийского побережья как вынужденное зло и что наступит время, когда русские вернут себе утраченные ранее территории. Эти обстоятельства и привели Россию в состав антишведской коалиции. Таким образом, осенью 1699 – весной 1700 г. окончательно оформился Северный союз в составе Дании, Саксонии и России, направленный против Швеции.
Надвигающаяся война была неизбежна, а противоречия союзников и шведов были непримиримы, ибо обладание балтийскими
