друг другу в случае нападения на одну из сторон. Кроме того, герцог не мог нанимать за рубежом войска, самостоятельно заключать военные союзы и усиливать пограничные с Данией укрепления.
Однако владения короля и герцога глубоко проникли друг в друга, границы были запутаны и трудно установимы (не менее чем границы герцогской самостоятельности). Поэтому, с одной стороны, король мог практически игнорировать суверенитет многих герцогских анклавов, с другой стороны, герцог в любой момент мог ввести враждебные Дании силы в любую из своих территорий, лежащих в глубине королевства, – и это еще до начала военных действий. Даже утрата Сконских провинций в середине XVII в., как бы горька она ни была, казалась менее мучительной, чем постоянное вмешательство шведских королей во внутренние датско-готторпские конфликты. Объявленный же суверенитет герцога и содержание унионов были в таком противоречии, что датско-готторпские столкновения были в принципе неизбежны. В осуществлении суверенитета герцог не мог не нарушать унионов, Дания же не могла и мечтать о решении основной внешнеполитической задачи века – возвращении захваченных Швецией провинций – без введения герцогов в рамки унионов. Поэтому гольштейн-готторпская проблема справедливо возводилась королями в ранг первостепенных, с ее решением были связаны процветание и безопасность страны в будущем» [125].
Такое положение играло на руку прежде всего великим державам – гарантам Альтонского договора. Англия и Нидерланды получили важный инструмент законного давления как на Данию, так и на Швецию.
Пытаясь сохранить баланс сил в герцогствах, Швеция в 1689 году была вынуждена выставить на стороне антифранцузской коалиции целый корпус – 6000 солдат, переданных на нидерландское содержание. Вместе со шведами воевали и их союзники гольштейнцы. Повышение Карла Густава по службе не было случайным, ибо, находясь при особе принца в Нидерландах, он подробнейшим образом предоставлял королю Карлу XI рапорты и отчеты о составе войск противников, уровне их подготовки, разработке и проведении военных операций, стратегии и тактики, системе снабжения и действиях на коммуникациях противника.
Полковник не был сторонником медленных и методичных действий союзников, которые, действуя растянутым фронтом, более всего заботились о прикрытии своих коммуникаций и взятии вражеских крепостей. Такая тактика, по мнению Рёншильда, затягивала войну и не позволяла ни одной из сторон достичь своей цели. С другой стороны, это было чрезвычайно выгодно Швеции, ибо развязывало ей руки в Гольштейн-Готторпе.
Именно обширные доклады Карла Густава и послужили к разработке новой стратегической концепции Швеции. Став шефом Северо-Сконского кавалерийского полка в возрасте 42 лет и являясь зрелым командиром с большим практическим опытом, Рёншильд приступил к выработке новой тактики, которая впоследствии прославила «каролинскую» конницу на полях Великой Северной войны (1700–1721).
Прежде всего было уделено самое пристальное внимание ее обучению и подготовке. Карл Густав рассматривал кавалерию как основной и наиболее мобильный род войск, способный успешно выполнять любые поставленные перед ним задачи. Ему удалось убедить в этом и короля Карла XI. В 1695 году был принят новый кавалерийский регламент, в основу которого были положены предложения Рёншильда.
Самое пристальное внимание теперь уделялось индивидуальной подготовке кавалеристов и выездке лошадей. В полках специально назначались лица, ответственные за подготовку личного состава и выездку лошадей. Верховая езда, вольтижировка, фехтование оттачивались до совершенства. Все перестроения должны были производиться на полном скаку, и от солдат требовалось при этом тщательное соблюдение сомкнутого строя. Если в других армиях Западной Европы, за исключением Польши, кавалерии отводилась второстепенная роль поддержки действий пехоты и атаки производились медленной рысью с частыми остановками для стрельбы, то в шведской армии эта порочная практика была искоренена.
В боевом порядке кавалерия, как правило, располагалась на флангах, построившись в две линии. 8 ротный кавалерийский полк строился в два эскадрона (по 4 роты каждый) в затылок друг другу. Соответственно эскадроны 10 ротных полков состояли из пяти рот в эскадроне, а в 12 ротных полках – из трех эскадронов. Старшие роты располагались на флангах обеих линий: лейб-рота на правом фланге первой линии, а рота подполковника на правом фланге второй линии. Роты первого эскадрона (полковника) составляли, таким образом, первую линию (справа налево: лейб-рота, роты 2-го и 4-го капитанов (ротмистров), рота майора), а роты второго эскадрона (подполковника) – вторую линию (справа налево: рота подполковника, роты 3, 5-го и 1-го капитанов (ротмистров). Кавалерийские роты строились в три шеренги, равняясь по середине. Ротный штандарт (знамя), который нес один из корнетов (прапорщик), располагался в центре первой шеренги. Для атаки оба фланга роты загибались назад, образуя тупой угол, острие которого составляли корнет со штандартом и сопровождающий его штандарт-юнкер и капрал, а также командир роты. Прочие офицеры располагались перед фронтом и частью позади строя. Унтер-офицеры располагались на флангах первой и третьей шеренг. Ротный трубач (trumpetslagare) находился на крайнем правом фланге первой шеренги. Кавалерийские взводы располагались следующим образом: отборный взвод (офицер, квартирмейстер, два капрала и 42 рядовых) строился в три шеренги на правом фланге; штандартный взвод (три офицера, штандарт-юнкер, капрал и 40 рядовых) в центре; а замковый взвод (офицер, квартирмейстер, два капрала и 42 рядовых) на левом фланге. Таким образом, рота состояла из 42 рядов (40 по три и 2 по два человека). Два ряда по два рядовых располагались в центре строя, позади штандартного эскорта, а остальные 40 рядов строились вправо и влево от них [126].
Кавалерия, согласно регламенту Карла XI, а затем и Карла XII, была обязана действовать стремительно и решать исход боя при помощи атак, производимых на полном галопе холодным оружием. Атака обычно начиналась шагом, затем всадники переходили на рысь, все время убыстряя аллюр. За 20–25 шагов от противника давался залп из пистолетов (без остановки), после чего производился стремительный удар холодным оружием на полном галопе. Солдаты первой шеренги держали шпаги острием по направлению к противнику на вытянутых руках, в то время как вторая и третья шеренги держали шпаги клинками вверх. Часто стрельба с коней не производилась. Такая тактика сделала кавалерию шведов лучшей в Европе.
Примерно с 1694 года начинается сближение Рёншильда с наследным принцем Карлом, будущим великим полководцем королем Карлом XII. Надо отметить, что помимо военных способностей Карл Густав обладал и достоинствами ловкого придворного, что делало его особу еще ближе к правящему монарху. 4 июля 1696 года Рёншильд получил долгожданный чин генерал-майора. Это вводило его в круг высшего офицерства Швеции. В апреле 1697 года от рака желудка умер король-реформатор Карл XI, завещав престол своему юному сыну Карлу XII. На смертном одре этот выдающийся монарх попросил своего наследника слушать советников, в числе которых был и Рёншильд. В том же году Карл Густав Рёншильд сочетался браком с Элизабет
