Наконец появился мессер Герарди с известием, что из лагеря Варано прибыл посол, и улыбка сползла с лица герцога.
— Посол? — брови Чезаре сошлись к переносице. — С каких это пор слуга приходит по приглашению, посланному господину?
Агабито широко улыбнулся в ответ.
— А стоит ли удивляться? Эти Варано — сплошь предатели и лжецы. Венанцио боится, что вы обойдетесь с ним точно так же, как поступил бы он сам, окажись на вашем месте. Он знает, что его наемники не будут мстить за него, наоборот, тут же разбегутся во все стороны. Вы примете посла, мой господин? Могу заверить, что выбор Варано покажется вам небезынтересным.
— В каком смысле? — осведомился Борджа.
Секретарь ушел от прямого ответа.
— Насколько я понял, после моего ухода здесь кого-то арестовали. Я никогда не доверял Густаво Малипьеро. Как он сюда попал, ваша светлость?
— Это неважно. Куда важнее, зачем он пришел. Он хотел меня убить, — и Чезаре указал на обломки кинжала, все еще валяющиеся на полу, там, где полчаса назад бросил их Малипьеро. — Забери их, Агабито.
Секретарь было нагнулся, но вновь выпрямился. Рот его изогнулся в улыбке.
— Возможно, в ближайшем будущем вы пожалеете о том, что я унес их с собой. Пусть они полежат еще несколько минут, мой господин.
Чезаре вопросительно глянул на секретаря.
— Могу я представить вам посла Варано? — невозмутимо осведомился тот.
— Но… какое отношение имеет он к кинжалу Малипьеро? — в том, что какая-то связь существует, герцог уже не сомневался.
— Может, и никакого, а может — и очень большое. Судить вашей светлости.
Чезаре махнул рукой, соглашаясь принять посла. Агабито вернулся к двери, открыл ее, что-то крикнул. На лестнице раздались шаги. Два воина в латах и морионах встали у порога, а меж ними в комнату, клацая шпорами и гремя мечом, вошел пожилой мужчина среднего роста в великолепном лиловом камзоле. С присущей военным резкостью остановился посередине, поклонился герцогу, выпрямился, встретился с ним взглядом.
Чезаре выдержал долгую паузу. Спешить ему было некуда, особенно теперь, когда он понял, почему Герарди просил не убирать обломки кинжала.
Тишину нарушало лишь жужжание мухи, неожиданно влетевшей в окно. Наконец герцог обратился к послу Варано, отцу Густаво Малипьеро, чуть ранее покушавшегося на его жизнь.
— Так это вы, Малипьеро? — лицо герцога оставалось бесстрастным, хотя мозг лихорадочно просчитывал возможные варианты, благо теперь их хватало.
Мужчина вновь поклонился.
— Ваш покорный слуга, ваша светлость.
— Вернее, слуга правителя Камерино, — поправил его герцог. — Слуга лисицы, решившей поохотиться на волка. Я просил вашего хозяина прийти ко мне, чтобы мы могли обговорить условия, на которых он согласился бы снять осаду. Вместо себя он послал вас. Это оскорбление, так и передайте ему, а у меня и так достаточно поводов злиться на него. Пусть он глумится надо мной, раз уж подвернулся подходящий момент. Но и не след ему жаловаться, когда мы поменяемся ролями.
— Мой господин испугался прийти, ваша светлость.
Чезаре хохотнул.
— Я в этом не сомневался. Но вы, вы, Малипьеро? — герцог наклонился вперед, интонации его голоса стали угрожающими. — Вы не побоялись занять его место?
Малипьеро сжался, уголки рта задрожали, лицо еще более побледнело. Но прежде чем он успел ответить, Чезаре откинулся на спинку стула и спокойно спросил: «Почему вы пришли?»
— Чтобы вести переговоры от имени моего господина.
Герцог помолчал, словно обдумывая ответ.
— Только за этим?
— А разве могла быть другая причина, ваша светлость?
— Об этом я вас и спрашиваю.
— Мой господин, — негодующе вскинулся Малипьеро, — я пришел как посол.
— Да, конечно. Как я мог забыть. Так перейдем к делу. Вы знаете, что я готов купить. Назовите цену, которую просит этот торговец из Камерино.
Старший Малипьеро выпрямился, взгляд его случайно упал на обломки кинжала. Похоже, он не понял, кому принадлежало оружие, ибо голос его не дрогнул.
— Господин мой Варано согласен снять осаду в обмен на ваше письменное обещание вывести войска из Камерино, восстановить его на троне и в дальнейшем не вмешиваться в городские дела.
В изумлении от подобной наглости Чезаре воззрился на посла.
— Он был пьян, этот грабитель Камерино, когда направлял вас ко мне с таким посланием.
Малипьеро задрожал под суровым взглядом герцога.
— Ваша светлость, возможно, поведение моего господина кажется вам наглым. Но вы вскорости узнаете, что он готов идти до конца. Тем более потому, что, по его глубокому убеждению, он держит вас за горло.
— По его глубокому убеждению! Святой Боже! Тогда ему суждено узнать, что сделан я из пороха, и если взорвусь, его тоже разнесет на куски. Иди и передай ему эти слова.
— Так вы не принимаете его условия?
— Скорее я буду сидеть в Имоле до второго пришествия.
Малипьеро помялся. Взгляд его метнулся к чисто выбритой добродушной физиономии Агабито Герарди. Но выражение лица секретаря не придало ему смелости. Однако, как и должно настоящему послу, он досказал все, что ему поручали сказать.
— Вителлоццо, Орсини и Бальони объединились.
— Неужели это новость? А какой прок от этого Варано? Жители Камерино ненавидят его, кровавого тирана, и, избавившись от него, никогда не допустят, чтобы он вновь восседал на троне.
— Я не уверен… — начал Малипьеро.
— Разумеется, — покивал Борджа. — Но уж поверьте мне на слово, — он встал. — Агабито, проследи, чтобы посла Варано проводили с соответствующими почестями.
И, словно поставив на этом точку, герцог прошествовал к окну, по пути достав из кармана золотую, покрытую эмалью коробочку для засахаренных фруктов.
Лицо Агабито разочарованно вытянулось. Не таким представлял он себе завершение переговоров. Но, подумал он, возможно, что хитрый Чезаре все рассчитал. Оторвавшись от раздумий, Агабито заметил, что Малипьеро и не думает уходить. Стоит, переминаясь с ноги на ногу, да поглядывает то на секретаря, то на герцога.
— Ваша светлость, — прервал он наконец затянувшееся молчание. — Могу ли я поговорить с вами наедине?
— Мы и так одни, — бросил Борджа через плечо. — Что еще вы можете добавить?
— То, что я намерен сказать, послужит вашим интересам.
Чезаре развернулся спиной к окну, глаза его превратились в щелочки. На губах заиграла легкая улыбка. Он дал знак охранникам. Те отсалютовали и скрылись за дверью.
— Агабито останется. У меня нет секретов от моего секретаря. Говори.
— Ваша светлость… — посол запнулся, затем-таки продолжил под нетерпеливым взглядом Борджа:
