– Невероятно!
– Прошу меня простить, но очень возможно. Они старые враги.
– Кто сказал вам все это, Мария?
– Ходят слухи, что Оноси отравит господина Кияму в этом году, во время праздника благословенного святого Бернарда. – Марико не ответила на его вопрос. – Сын Оноси станет новым владетелем всех земель Киямы. Господин Исидо согласен с этим, ибо предполагает, что мой хозяин уже ушел в «великую пустоту».
– Доказательства, Марико-сан! Где доказательства?
– Простите, у меня их нет. Но господин Харима хорошо осведомлен.
– Откуда вам это известно? И что знает Харима? Вы говорите, он участвует в заговоре?
– Нет, отец. Он просто знает эту тайну.
– Невероятно! Оноси слишком скрытен и слишком умен. Если бы он замыслил такое, никто бы не проведал. Вы, наверное, ошибаетесь. Кто вам это сообщил?
– Извините, я не могу этого открыть, простите меня. Но я считаю, что это правда.
Алвито стал перебирать все возможности. И тут же его озарило: «Урага! Конечно же! Урага исповедовал Оноси! О Матерь Божья, Урага нарушил тайну исповеди и рассказал своему сюзерену…»
– Может быть, все это и не соответствует действительности, святой отец. Но я считаю, что это все правда. Только Бог знает истину…
Марико не подняла вуали, и Алвито ничего не мог прочитать по ее лицу. Уже светало. Священник посмотрел на море: на горизонте можно было различить два корабля – они направлялись на юго-запад, весла галеры дружно взлетали, ветер был легким, море спокойным. У Алвито защемило в груди, голова гудела от всего, что он узнал. Он молил Бога о помощи и пытался отделить истину от выдумки. В глубине души он чувствовал: все верно, и доводы ее безупречны.
– Вы сказали, что Торанага перехитрит Исидо – что он победит?
– Нет, отец, никто не победит. Но без вашей помощи господин Торанага проиграет. Дзатаки доверять нельзя: он всегда будет угрозой нашему господину. Дзатаки осознает это и понимает, что обещания Торанаги – пустой звук, что сводный брат в конце концов попытается его уничтожить. На месте Дзатаки я уничтожила бы Судару, госпожу Гэндзико и всех их детей, как только они попали бы мне в руки, и сразу же двинула бы войска против Торанаги со стороны северных границ. Я ударила бы с севера, что вывело бы Исидо, Икаву Дзиккую и всех остальных из их дурацкой летаргии. Торанагу слишком легко уничтожить, святой отец.
Алвито подумал немного, потом попросил:
– Поднимите вуаль, Мария. – Он увидел, что ее лицо превратилось в маску. – Зачем вы рассказали мне все это?
– Чтобы спасти жизнь Андзин-сан.
– Вы совершаете преступление ради него, Мария? Вы, Тода Марико-но Бунтаро, дочь военачальника Акэти Дзинсая, идете на преступление из-за чужеземца? Вы просите меня поверить в это?
– Нет, простите, также… также чтобы защитить церковь. Прежде всего чтобы защитить церковь, святой отец. Я не знаю, что делать. Я думала, вы… Господин Торанага – единственная надежда церкви. Я надеялась, вы как-то поможете ему… защитить церковь. Господину Торанаге сейчас нужно помочь. Он хороший и умный человек, и церковь при нем будет процветать. Я знаю, что ее настоящий враг – Исидо.
– Большинство даймё-христиан верят, что Торанага уничтожит церковь и наследника, если победит Исидо и получит власть.
– Это не исключено, но я сомневаюсь. Он честно ведет себя с церковью – и всегда было так. Исидо – ярый противник христиан. И госпожа Осиба – тоже.
– Все крупные даймё-христиане против Торанаги.
– Исидо – крестьянин. Торанага-сама честный и мудрый, он хочет торговать.
– Торговать будут всегда, кто бы ни стал правителем.
– Господин Торанага во всех делах проявлял себя как ваш друг. И если вы честны с ним, он будет честен с вами. – Марико показала на фундамент. – Это ли не свидетельство его честности? Он охотно отдал вам эту землю – хотя вы подвели его – и потерял все, вашу дружбу тоже.
– Может быть.
– И еще одно, святой отец: только Торанага-сама в силах предотвратить эту бесконечную войну – вы ведь знаете. Как женщина, я прошу Бога, чтобы вечная война прекратилась.
– Да, Мария, он, наверное, единственный, кто это может.
Священник отвел от нее глаза; брат Мигель стоял на коленях, погруженный в молитвы, две служанки терпеливо дожидались у берега. Иезуит был ошеломлен всем услышанным, издергался, но чувствовал подъем, прилив сил.
– Я рад, что вы пришли сюда и открыли мне все это. Благодарю вас от имени церкви и от себя, ее слуги. Я сделаю все, что обещал.
Она наклонила голову и ничего не сказала.
– Вы передадите мое послание отцу-инспектору, Марико-сан?
– Да, если он в Осаке.
– Личное письмо?
– Да.
– Оно будет на словах: вы расскажете ему все, что сказали мне и что я сказал вам. И только.
– Очень хорошо.
– Обещаете мне перед Богом?
– Вам нет нужды говорить мне это, святой отец. Я согласна.
Он заглянул ей в глаза – взгляд ее был тверд и решителен.
– Прошу простить меня, Мария. Теперь давайте перейдем к вашей исповеди.
Она опустила вуаль.
– Я тоже прошу меня простить, святой отец. Я недостойна даже того, чтобы исповедаться.
– Все мы достойны покаяния перед Богом.
– Кроме меня. Я недостойна, отец.
– Вы должны исповедаться, Мария. Я не могу продолжать мессу. Вам надо предстать перед Ним очищенной.
Она встала на колени:
– Простите меня, отец, ибо я согрешила, но могу только признаться, что недостойна исповеди, – прошептала она прерывающимся голосом.
Отец Алвито сочувственно положил руку ей на голову.
– Дочь моя, позволь мне просить у Бога прощения за твои грехи. Позволь мне от Его имени отпустить их, дабы ты в чистоте предстояла Ему. – Он благословил ее и продолжал отправлять службу в воображаемом соборе, под рассветным небом. Службу, более реальную и более торжественную, чем все те, которые они когда-либо видели воочию.
«Эразм» поставили на якорь достаточно далеко от берега, чтобы оставалось вдоволь свободного пространства, и достаточно близко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Блэкторн не помнил другой такой защищенной от штормов стоянки: шесть саженей чистой воды и прочный грунт под килем, и все водное пространство, кроме узкого прохода, окружено высокими горами, способными укрыть от самых страшных ураганов.
Дневной переход из Эдо не ознаменовался никакими происшествиями, хотя и был утомителен. В половине ри к северу, у причала рыбачьей деревушки Иокогама, стояла на якоре галера; на борту «Эразма» остались Блэкторн с командой и вассалами. Ябу и Нага сошли на берег, чтобы провести инспекцию мушкетного полка, получившего приказание вскоре присоединиться к ним. На западе низко над горизонтом висело раскаленное солнце, ярко-розовое небо обещало на следующий день хорошую погоду.
