Пришпорив лошадей, они помчались вперед. Охотник по-прежнему был впереди всех и по-прежнему внимательно осматривал со всех сторон землю, проверяя, не отходит ли еще где-нибудь какой-то след. Время от времени встречались тропинки, пересекавшие путь, но протоптанные давно, безо всяких свежих следов всадников. Карлос продолжал ехать вперед и все подробно осматривать.
Пустив лошадей небольшим галопом, охотник и его спутники доскакали до Пекоса и, подъехав к броду, убедились, что отряд тут останавливался и, не перейдя реки, повернул обратно. Но голов пятьдесят скота и сопровождавшие его переправились через реку двумя днями раньше, ибо тяжелые копыта глубоко погружались в прибрежный ил. Карлос по мелководью переехал на другую сторону, тщательно осмотрел и берег, и равнину и убедился, что здесь не проходил ни один солдат, только стадо в пятьдесят голов. Затем он знаком позвал дона Хуана и остальных, чтобы они тоже перешли брод.
Когда дон Хуан с остальными спутниками переправился к охотнику, Карлос сказал ему:
– У тебя много шансов отыскать свой скот.
– Каким образом?
– Он должен быть недалеко. Не больше двадцати четырех часов назад стадо переправили через Пекос, в сопровождении четырех всадников. За это время оно не могло далеко уйти.
– Откуда ты это знаешь?
– Ничего нет проще, – уверенно объяснил охотник. – Скот угнали люди, сидевшие на тех же лошадях, следы которых мы видели вон там.
Карлос указал дорогу, на которую их хотела вести собака.
– Скорее всего, мы найдем твое стадо у подошвы Сеи.
Сея, или западная возвышенность Льяно Эстакадо, темнела на горизонте. Отсюда, от брода, до нее было миль десять.
– Мы поедем к самым горам? – спросил дон Хуан.
Карлос ответил не сразу. Видимо, он решал, какой выбрать путь. Однако, немного подумав, серьезно сказал:
– Да, лучше всего убедиться во всем окончательно. Несмотря на большие подозрения, я могу ошибаться. И она, в свою очередь, тоже может ошибиться.
Дон Хуан ничего не понял из этих слов, которые Карлос почти бормотал про себя, и собирался уже попросить своего друга объяснить, что это значит, как охотник вдруг дал шпоры лошади и, знаком позвав всех следовать за собой, поскакал по следу украденного скота.
Через час, по следам, оставленным быками, отряд прибыл на край глубокой впадины, врезавшейся подобно заливу в выступы нагорной равнины. В этом своеобразном ущелье их взорам представилось странное зрелище. Дно пропасти было усеяно черными коршунами; сотни этих птиц сидели по утесам или кружились в воздухе, другие сотни весело прыгали по дну ущелья, хлопая широкими крыльями. Койоты, обычные волки и серые медведи пировали вместе, время от времени затевая легкие ссоры. Между тем, драться не стоило: пищи было для всех достаточно. На дне валялось множество полуобглоданных остовов, в которых пастухи дона Хуана узнали быков, так долго находившихся на их попечении.
– Я догадывался, дон Хуан, – сказал Карлос, – но такого не ожидал, полагая, что найду твоих быков живыми. Какой гнусный замысел! Какой хитрый, глубоко обдуманный план! Вот злодей! Матушка была права – это он!
– Кто? О ком ты говоришь, Карлос? – удивленно спросил дон Хуан, не понимая этих странных восклицаний.
– Не спрашивай меня в настоящую минуту. Голова моя горит, я не могу владеть собой. Повремени. Скоро, скоро! Нет больше тайны – я знаю все! Я должен был предвидеть этот заговор, судя по тому, как мерзавец смотрел на нее на празднике. Негодяй! Поедем, братец, по другому следу, он вполне понятен, – громко прибавил он. – Нам легко будет идти по нему, и я знаю, куда он приведет нас! Да, я знаю!
Охотник на бизонов повернул назад, к броду, и все поскакали за ним, не догадываясь о его настоящей цели. Переправившись через реку, они понеслись вперед, не останавливаясь даже у нового следа, сворачивающего на север, потому что пес быстро побежал по этому пути, по временам громко лая, и всадники скакали за ним по пятам.
На расстоянии около мили след круто повернул направо, по направлению к городу!
Дон Хуан и работники вскрикнули от удивления. Карлос же оставался хладнокровен. Он ожидал этого. Лицо его не выражало изумления, но страшно было смотреть на него. Глаза его сверкали, зубы стиснулись, губы посинели. По-видимому, он принял какое-то отчаянное решение. Он уже почти не обращал внимания на следы, так как не имел в этом необходимости: он знал, куда следовал!
Переправились через тинистый ручей, красноватая глина которого пристала к шерсти собаки.
– Посмотрите! – обратился ко всем дон Хуан. – На собаке была уже такая глина, значит, она перемазалась в этом ручье прежде.
– Да, – ответил Карлос. – Я это знаю, я все знаю. Для меня нет более тайны… Потерпи, мой друг, я все расскажу, но теперь не тревожь меня – мне необходимо все продумать. У меня не остается времени.
Следы четырех лошадей и мула все еще вели к городу. Они не спустились прямо в долину, а пошли по краю утеса.
– Хозяин! – сказал Антонио, ехавший позади Карлоса, приблизившись к нему. – Следы эти оставлены не индейскими лошадьми, если только индейцы их не украли. Судя по расположению подков, я узнаю двух лошадей, принадлежащих кавалерийским офицерам.
Карлос, похоже, нисколько не удивился этому открытию и не ответил ни слова. Он был погружен в задумчивость. Подумав, что хозяин не услышал его, Антонио повторил свое замечание. Тогда Карлос обратил на него свое внимание:
– Неужели же, добрый мой Антонио, ты считаешь меня глупым или слепым? – сказал дон Карлос, пристально глядя на метиса.
Слова эти были произнесены без всякого гнева, и Антонио, догадавшись о неуместности своего замечания, поспешил смешаться с товарищами.
Отряд продолжал свой путь вперед то галопом, то рысью: лошади начинали уже проявлять усталость.
Следы постоянно шли по направленно к городу и наконец привели к тому месту, где извилистая тропинка спускалась в долину. По этой самой тропинке в День праздника святого Иоанна взбирался Карлос для совершения своего подвига, когда он продемонстрировал высочайшее искусство наездника.
Прежде чем спуститься с плоскогорья в долину, охотник велел остановиться и поехал только с доном Хуаном на самый край утеса – это место называется «Утес загубленной девушки». Удержав лошадь на краю пропасти, на том самом месте, где он совершил свой подвиг и с блеском выиграл пари, Карлос спросил у приятеля, показав на дом, возвышающийся вдали от других, на полпути отсюда до города:
– Видишь это здание?
– Крепость?
– Да, крепость.
– Вижу. Ну, и что же?
– Она там!
В эту минуту какой-то человек ходил вдоль и поперек по террасе крепости. Это, однако же, не был часовой, потому что оба они стояли по углам здания. Их головы и карабины виднелись над зубчатыми башнями крепости.
