дальше?
— Естественно.
— Пчоловский — это наш с тобой бывший коллега?
— К тому же — мой тёзка и даже сослуживец по Северной флотилии.
— Знаю. Профессора убил он?
— Я ничего не смог поделать… — грустно кивнул головой Яра. — Не смог!
— Пчелов остался жив?
— Думаю, что да.
— Чего так неуверенно?
— Я его ранил.
— Тяжело?
— Не очень.
— Учитывая особую живучесть этой твари, следует готовиться к худшему варианту, то есть к тому, что Пчелов-Пчоловский выживет и дальше будет гадить нам, где только возможно.
— Похоже на то.
— Но, надеюсь, ты с ним в этой жизни больше не встретишься.
— Поясни…
— Как я понял, у тебя появилась новая версия в деле об исчезновении золотых апостолов.
— Вы удивительно догадливы, товарищ капитан!
— Просто умею «переваривать» полученную информацию. Как и ты, между прочим.
— Спасибо за комплимент.
— Один из агентов Цанавы доложил ему, что вы с профессором обсуждали круг, в который взята буква «ц» и пришли к выводу, что это может буква «О». Следовательно, реликвия находится в Олыке?
— Ты же слышал. Там. В Кунцеве.
— Вот теперь всё становится на свои места… Окончательно и бесповоротно… Ладно — не зевай, наполняй стопки, чтобы в башке немного просветлело — ведь, если ты меня приютишь на ночь, в дальнейшем можно себя не ограничивать.
— Точно. Но есть маленькая проблема. У нас осталась только одна пол-литра. Эта, как видишь, уже того…
— Пятьсот поделить на два… Итого — двести пятьдесят на брата. Вполне достаточно, если никого больше черти не принесут.
— Можешь быть спокоен… О том, что я здесь, никто, кроме тебя, не знает.
— А Ольга?
— Она нам не конкурент. Пятьдесят грамм — и баиньки.
— Вот и славно. За неё, старина!
— О, легка на помине, — Ярослав услышал шаги в коридоре и громко позвал: — Оленька, иди к нам!
— Нет уж. Гуляйте сами. Мне на сегодня хватит.
— Вот видишь, брат…
— Хорошо же вы выучили друг друга. За вас! Счастья и процветания вашей дружной семейке!
— Всё. Пора закругляться, — Плечов повертел в руках быстро опустевшую вторую бутылку «бимбера» [46] и с нескрываемым сожалением опустил её в мусорное ведро.
— Скажи супруге, чтобы стелила кровать. Завтра на работу, — распорядился Алексей абсолютно трезвым голосом, как будто и не употреблял вовсе.
— Секундочку… Оленька, любимая!
— Слушаюсь, товарищ Главнокомандующий.
— Гость просится отдыхать.
— Дайте мне три минуты.
— Нет проблем… Видишь, братишка, что значит воспитание!
— Я бы сказал даже — дрессировка. Как тебе удалось достичь таких высот?
— Работал не покладая рук. Не один, между прочим, год.
— Всё равно — не верю. Женщины — существа, плохо поддающиеся дрессуре.
— Имеешь горький опыт?
— Да. Так что не темни — поделись методой.
— Всё элементарно просто. Поменьше зависти, ревности, подозрительности… Больше любви и… На том, пожалуй, можно поставить точку. Больше любви, — ещё раз повторил Ярослав и ударил своей стопкой об стопку товарища. — Заключительная.
— За любовь! — поддержал друга Копытцев.
Только выпили, как услышали звонкий голос Фигиной:
— Готово!
— Извини, ещё пару минут — и будем закругляться! — откликнулся Яра.
— Понимаю, — вздохнула супруга. Как-то уж слишком печально — как будто муж пьянствует ежедневно, а не раз в столетье…
— У меня к тебе последний вопрос, Алексей Иваныч.
— Ну?
— Человек, который меня спас, тоже служит в конторе?
— Отвечу твоими же словами: секрет фирмы. Единственное, что могу пообещать: он и далее будет следовать за тобой, как нитка за иголкой.
— Хочешь сказать, что мы поедем в Олыку вместе?
— Заметь: я ничего тебе не говорил. Ты сам пришёл к такому выводу. Всё. Отбой.
— Добрай ночы, брат…
* * *
Разбудил Ярослава телефонный звонок. Громкий, настойчивый…
— Слушаю!
— Товарищ капитан? — прозвучал в трубке незнакомый голос.
— Так точно! — бросил Плечов, по ходу понимая, что совершает грубую ошибку. К счастью, она оказалась не смертельной — из тех, что даже исправлять не надо. Незнакомец всё равно не понял, с кем говорит.
— Через пять минут — выходите.
— Есть!
Яра пару раз присел, вытягивая вперёд руки, — там же, у телефонной тумбочки; затем прошёл в ванную, подставил голову под кран и щедро окропил её, неразумную, бодрящей влагой.
После чего собрался будить Копытцева.
Но тот уже поднялся и стоял в дверях.
— Кто звонил? — Алексей набрал в ладони воды и плеснул себе в лицо.
— Не знаю. Может, водитель, может, кто-то из подчинённых.
— Что сказал?
— Готовиться на выход. Через пять минут. Так что даже похмелиться не успеем.
— Что, головушка трещит?
— Никак нет. Как огурчик.
— Малосольный?
— Свежий! Готов к труду и обороне!
— Я тоже — никакого дискомфорта не ощущаю. Это ещё раз говорит о том, что хорошая гарэлка здоровому организму не помеха.
— Жаль… Кончился «бимбер».
— Но друзья ведь в Белоруссии остались?
— Конечно.
— Напиши письмо, пускай пришлют пару бутылочек братской помощи.
— Сделаем.
— А, впрочем, можешь не спешить — я всё равно пью раз в полгода.
— И мы не чаще.
— Тем более, ты скоро поедешь на Западную Украину — там, я думаю, народ тоже не утратил квалификации.
— Согласен.
Снизу донёсся резкий одиночный сигнал. Явно не от «рашен-бьюика».
— Сеня. По мою душу, — грустно констатировал Копытцев.
Проснулась Фигина. В одной ночнушке зашла в кухню — проверить, чем занят её вчера немного переусердствовавший супруг.
Яра стоял у окна.
— Этот Алексей Иванович и вправду твой коллега? — спросила жена.
— Да.
— По университету?
— Не только. Он временно оставил аспирантуру для того, чтобы служить нашей великой Родине. Плечом к плечу со мной. Извини за пафос.
— Ярчик, милый…
— И не задавай лишних вопросов.
— Хорошо.
— В кругу друзей или для родителей — я учёный. Не более того.
— Поняла. Не тупая.
— Запомни: нигде, никогда, никому ни слова о моей тайной жизни, ясно?
— Так точно… А как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно.
— Чай будешь?
— Нет. Мы с Лёшей уже пили.
— Кстати, мне он очень понравился. Порядочного человека сразу видно.
— Что тут сказать? Ты, как всегда, права.
— А куда вы ездили вчера, можешь сказать?
— Могу. Но не сейчас.
— Добавить ничего не хочешь?
— Хочу. Скоро меня направят в командировку — на Западную Украину. Поедешь?
— Конечно. Куда ты — туда и я. Но я не о том.
— А, — догадался Плечов. — Люблю тебя — и любить буду всегда!
Главный консультант этой книги генерал-майор СБУ в отставке, председатель Волынской областной организации ветеранов Украины (город Луцк), мой самый близкий друг Александр Александрович Булавин.
Огромное спасибо медицинскому, как я говорю, «лобби»: лауреату Премии Президента «100 лучших врачей Белоруссии» за 2000 год, хирургу высшей категории, на протяжении 32 лет заведовавшему
