Должно быть, человек в маске уловил сомнения, проникавшие в сердца других илотов.
— Амулет ничего не значит, — заорал он. — Огонь Ареса — всего лишь камень. Битвы не выигрываются с помощью драгоценностей! Сражаются настоящим оружием! Не упустим благоприятную возможность! Воспользуемся ею немедленно!
Хотя большинство илотов снова громко выразили свое согласие, их крики уже не были столь оглушительны.
— Сам Дельфийский оракул связал нашу судьбу с Огнем Ареса, — возразил ему Лисандр. Он перевел взгляд с опущенной головы Сарпедона на рыдавшую Кассандру. Спутавшиеся волосы закрывали ей лицо. — Мы поступим неправедно, если дадим перерезать горло старику и начнем убивать беззащитных!
— Не слушайте его! Мы поступаем правильно! Пока основная часть армии не вернулась, у нас есть возможность захватить власть!
Лисандр сделал вид, будто внимательно рассматривает амулет, затем снова показал его илотам.
— Здесь написано: «Огонь Ареса воспламенит праведных»! Теперь спросите себя, праведно ли мы поступаем? Загляните в свои сердца. Посмотрите в глаза своих пленников. Если мы будем убивать преднамеренно, чем мы тогда лучше отвратительных спартанцев? — Ему на ум пришел Диокл и другие безликие члены Криптии.
«Их время еще настанет, — подумал юноша, — но пока рано».
Лисандр видел перед собой озадаченные лица илотов. Они смущенно поглядывали друг на друга. Некоторые опустили оружие. Лисандр почувствовал, что чаша весов склоняется в его сторону.
— Отпустите пленников. Ни илоты, ни мессенцы еще не одерживали побед, проливая кровь ни в чем не повинных людей. Сегодня вы одержали верх над спартанцами без кровопролития. Они запомнят, что в этот день илоты проявили к ним милосердие.
Заговорил Нестор.
— Возможно, Лисандр прав. За свою жизнь мы насмотрелись, как убивают людей.
Нестор был самым уважаемым среди илотов и уже несколько голосов зазвучали одобрительно.
Лисандр прислушивался — по рядам илотов волной прокатился ропот. Один из рабов вышел вперед и бросил на землю короткий меч, который он, скорее всего, отобрал у спартанца. Вскоре и другие восставшие начали бросать свое оружие. Двое с кинжалами, спасшие Лисандра на складе для снаряжения, вышли вперед и оттолкнули человека в маске. Но тот не думал сдаваться.
— Ты отвернулся от своего народа, — упрекнул он Лисандра. — Ты жалкий предатель!
Эти слова больно ужалили юношу.
— Лисандр не предатель, — заявил Сарпедон, пытаясь освободиться от веревок. — Ты скрываешься за маской. Но мне известно, кто ты. Как же ты мог предать меня после всех этих лет?
Лисандр увидел, как человек в маске выронил нож для жертвоприношений. К нему потянулась чья-то рука и сорвала маску. Страбо!
Раб уставился на Сарпедона, в его глазах горела ненависть. Он бросил нож и убежал в сторону полей. Никто не преградил ему путь.
Лисандр поднял нож и разрезал веревки, которыми связали его деда. Кассандра вырвалась из рук Нестора и обхватила эфора за пояс. Тело девушки сотрясалось от рыданий.
— Но… я ничего не понимаю, — пробормотал Лисандр.
— Теперь все ясно, — проворчал Сарпедон, гладя Кассандру по голове. — Кому же лучше снабжать повстанцев информацией, чем рабу эфора? Ума не приложу, как я мог вести себя так глупо. Я знаю Страбо всю свою жизнь: он был при мне в спартанской школе, как Тимеон при тебе. Я всегда доверял ему — вот почему я освободил его от рабства. Я думал, что он остался у меня, потому что так мне предан, но я ошибся. Он добывал сведения для организации восстания.
Лисандр почувствовал, что толпу позади него снова охватывает волнение. Илоты все еще чувствовали, что их никто не станет защищать.
Лисандр обратился к ним:
— Слушайте! — сказал он. — Сегодня вечером вы вели себя как настоящие герои. Я многому научился в спартанской школе, но моему сердцу дороже всего то, что я постиг, работая илотом на полях: храбрость, настойчивость, терпение, понимание, что такое добро и зло. Сегодня вы доказали, что обладаете всеми этими качествами.
Из толпы прозвучал одинокий голос:
— Верно, но мало понимать, что такое добро и зло, ведь Криптия убивает нас и во сне!
— Этого не произойдет, — громко сказал Лисандр, чтобы все слышали. — Даю вам слово. Настанет день, когда наш народ обретет настоящую свободу, но пока еще рано. Возвращайтесь домой к своим семьям и благодарите богов за то, что сегодня вечером они уберегли отцов, сыновей и братьев от гибели и бессмысленного кровопролития.
Один за другим, затем группами илоты стали исчезать в темноте. Когда Лисандр провожал их взглядом, на его плечо легла чья-то рука. Это был Сарпедон.
— Я горжусь тобой, Лисандр, — произнес он. — Сегодня ты проявил храбрость, какая по силам тремстам спартанцам.
Зрители расходились по домам; кто-то из учеников вернулся в казарму, кто-то помогал выхаживать раненых. Лисандр отправился переодеться.
Он обнаружил Диокла на складе для снаряжения, в углу. Тот еще не пришел в себя.
Лисандр стоял над ним, держа в руке меч и глядя на шею наставника. Потом опустил меч. Никто никогда не узнал бы, что это сделал именно он.
«Диокл убил бы меня, подвернись ему такая возможность», — подумал про себя юноша. Он мог без труда вонзить острие меча в сердце негодяя.
Но Лисандр этого не сделал. Он не мог убить противника так, как это делали члены Криптии. Юноша наклонился и разрезал веревки, которыми были связаны руки Диокла. Тот простонал, но в себя не пришел.
Лисандр вышел на улицу. Рядом с храмом Сарпедон разговаривал с группой спартанцев. Он пошел к ним. Недалеко стояли Тимеон, Орфей и уставший Леонид. Еще он заметил Кассандру. Та куда-то шла вместе с Демаратосом. Им еще представится возможность свести старые счеты.
Вдали послышались раскаты грома.
— Пора возвращаться, — сказал Орфей. — Надвигается гроза.
Лисандр взглянул в небо. Полоса темно-синих облаков скрыла луну. Однако больше всего его беспокоило охватившее его душу смятение. Он по очереди посмотрел на своих товарищей.
«Неужели они знают меня? — спросил он себя. — Но знаю ли я себя сам?»
Сегодня он встал на сторону спартанцев, пошел против своего народа. Мальчик стал мужчиной. Но кем? Илотом или спартанцем?
— Вечер получился долгий, — сказал стоявший рядом с другом Тимеон.
— Да, Тимеон, — вздохнул Лисандр.
На землю упали крупные капли дождя.
— Мать всегда говорила о моей судьбе, великих событиях, но я ей никогда не верил. А сегодня оказалось, что она была права. — Лисандр умолк. Дождь усиливался. — Если бы я мог проснуться завтра и забыть то, что сегодня случилось… но этого не будет, верно? — Лисандр постарался прогнать тяжелые мысли. — Пошли, — обратился он к другу. — Пора возвращаться.
