Затем о своем особом даре узнал и Мак-Айвор:
— Там, где бушуют жар и пламя, пусть огонь не причинит ему вреда во имя его службы! А где нет огня, но, согласно его желанию и службе, он должен возникнуть, пусть возгорится пламя! Да будет так! Во имя Отца, Сына и Святого Духа!
Морис прошёл посвящение последним:
— Там, где земля, камни и скалы преградят ему путь, да утратят они свою крепость и пропустят его, если на то будет его воля и служба! А где земля, камни и скалы не связаны прочно, пусть, согласно его воле и службе, они станут крепчайшей стеной! Да будет так! Во имя Отца, Сына и Святого Духа!
Некоторое время в ротонде царило молчание, а потом ослепительный свет погас.
— Теперь вы можете встать и открыть глаза, — сказал аббат. — Вы прошли второе посвящение и получили особые дары рыцарей Грааля.
Герольту казалось, что он очнулся после долгого забытья. Он испытывал слабость в ногах. Он видел, что Тарик, Морис и Мак-Айвор чувствуют себя точно так же. Рыцари смущённо переглянулись.
— Что… — начал было Морис, но запнулся. Ему пришлось откашляться, чтобы голос снова слушался его. — Что это означает? То есть скалы и камни размягчатся, если будут преграждать мне путь?
Аббат Виллар снисходительно усмехнулся:
— Подойди к алтарю.
Морис поднялся по ступенькам к алтарю.
— И что же?
— Протяни руку и воткни палец в мрамор.
— Как это? — воскликнул Морис.
— Собери все свои силы и волю для того, чтобы проткнуть камень рукой! — сказал аббат Виллар. — Но, для того чтобы мрамор смягчился под твоим пальцем и пропустил его, понадобится вся твоя воля. Когда ты призовёшь её, ты увидишь, что можешь использовать силу. Чтобы совершить якобы невозможное, телесная сила должна соединиться с волей. Тогда, и только тогда, невозможное удаётся. А теперь попробуй испытать свой особый дар!
Герольт, Тарик и Мак-Айвор, затаив дыхание, смотрели, как Морис прикладывает палец к мрамору. Мгновение он помедлил — и вдруг кончик пальца с ногтем утонул в мраморе!
Но спустя мгновение неведомая сила вытолкнула палец из мрамора, и Морис испуганно отскочил от алтаря.
— Боже всемогущий! — проговорил он и потёр кончик пальца так, будто прищемил его дверью. — Я и в самом деле проткнул мрамор! Но… но что произошло потом?
— Воля и собранность были недостаточно сильны для того, чтобы противостоять камню дольше, — объяснил аббат. — Тебе предстоит ещё научиться использовать свой дар. Научиться собирать все силы для того, чтобы он раскрывался полностью. И это касается каждого из вас. Особые силы требуют времени, чтобы они могли вырасти и подвергнуться великим испытаниям.
— Означает ли это, что однажды я смогу просунуть всю руку в какую-нибудь скалу или стену? — недоверчиво спросил Морис.
— Не только руку. Ты будешь сам проходить сквозь стены и скалы, если сможешь призывать для этого все силы духа и тела. И чем сильнее будет такая собранность, тем толще будут скалы и стены, которые ты сможешь преодолевать. Точно так же обстоит дело с дарованиями Герольта, Тарика и Мак-Айвора. Тарик сможет плавать в море как рыба, не всплывая для передышек, или превращать воду в лёд. Мак-Айвор научится противостоять огню и управлять им. А Герольт сможет передвигать и поднимать в воздух тяжести, которые весят больше, чем вы все, вместе взятые.
Ошеломлённые рыцари молчали.
— Вы постигните ту истину, что Господь создал мир из особого материала, способного принимать самые разные формы. Мельчайший песок и крепчайшая скала суть одно и то же вещество, только по-разному устроенное. А Морис сможет высвобождать силы, представленные в виде камня, и двигаться сквозь него. Так же будут обходиться со своими стихиями Герольт, Тарик и Мак-Айвор. Но пока вы далеки от этого. И вам никогда не следует переоценивать свои силы и считать их безграничными. Потому что они имеют пределы. Как и прежним мастерам, преемником которых стал я, мне понадобилось двести лет, чтобы усвоить все эти Божественные силы. И все же мои возможности слишком быстро подходят к своему пределу, когда я использую их целиком, как, например, в ту ночь, когда я спас вас от сарацин. Вам понадобятся годы, чтобы каждый из вас научился использовать своё дарование в полной мере. Потому я и распределил между вами отдельные дарования Святого Духа, вместо того чтобы наделить ими всеми каждого из вас.
— А почему вы этого не сделали? — спросил Тарик. — По-моему, я, воин, далёк от того, чтобы плавать в воде, подобно рыбе. Правда, плавать я и так умею.
Аббат усмехнулся:
— Именно поэтому я тебя и выбрал.
Тарик пожал плечами:
— Не то чтобы я на это жаловался. Но сражаться я привык на земле, и другой дар стал бы для меня полезнее.
— Если бы со мной были несколько старых, опытных хранителей Грааля, а положение не было таким тяжёлым, все дары Святого Духа получил бы каждый из вас, — ответил аббат Виллар. — И у вас было бы достаточно времени, чтобы развить свои способности. Но у вас его нет. Скажите, какой из воинов больше способен противостоять опытному врагу: молодой рыцарь, который понемногу владеет мечом, копьём, саблей, луком и арбалетом, или тот, кто выбрал единственное оружие и поэтому сравнительно быстро овладел им в совершенстве?
— Конечно, тот, кто ограничился единственным оружием и овладел им, — ответил Мак-Айвор. — Тот, кто понемногу умеет все, но не владеет полностью ничем, как воин стоит не больше хромой лисицы, убегающей от своры охотничьих собак!
Старый хранитель Грааля одобрительно кивнул:
— Именно поэтому каждый из вас получил отдельное дарование. Используйте его. Делайте это осторожно. Научитесь чувствовать, что силы покидают вас. Но, прежде всего, не забывайте: особые дары второго посвящения лишь тогда будут вашими, пока вы используете их в интересах священной службы хранителей Грааля. Если вы попытаетесь хвастаться ими или использовать по другим причинам, вас постигнет неудача.
Аббат сделал паузу, чтобы рыцари прониклись смыслом его слов.
Тарик осторожно вздохнул.
— Что не суждено схватить рукой, того не достанешь. Рыбак не выловит в Тигре ни одной рыбы, если ему этого не суждено, — проговорил он. Тарик явно был поглощён мыслями о том, что своё Божественное дарование он сможет использовать только в воде, а в сражении оно для него подспорьем не будет. — Ну что ж! Мой покойный отец сказал бы: «Если талант человека ему не по нраву, пусть он лучше уйдёт туда, где его имени никто не знает». Нет уж! Лучше я останусь с вами и поблагодарю Бога за то, что он мне подарил. Герольт, Морис и Мак-Айвор кивнули.
