— И что? — спросил Афраний, поднимаясь ей навстречу и уже нутром чувствуя, что именно скажет ему сейчас гладиаторша.
— Мальчики… — выдохнула она.
— Их убили?
Она отрицательно замотала головой.
— Бежали, — выдохнула и опустилась в плетеное кресло.
— Зинта?
— Мертва.
— Кто ее убил?
— Я.
Афраний кивнул. Мевия поступила правильно, а вот остальные…
— Фирм?
— Мертв… И еще четверо из охраны.
— Траян меня убьет, — прошептал Марк, — Адриан ему поможет.
— Эти волчата были из тех, что не приручаются, — сказала Мевия и добавила: — Пить хочу.
Афраний хлопнул в ладоши и велел примчавшемуся на зов рабу принести вина и горячей воды — разбавить.
Тот лишь глянул на молодого хозяина, втянул голову в плечи и умчался.
— Что будем делать? — спросила Мевия.
— Ты снарядила погоню?
— Отправила гонца в Неаполь к тамошнему императорскому корректору. Собирались…
— Значит, Диег и Регебал садятся на корабль в Брундизии. Кто с ними из взрослых?
— Управляющий. Они его подкупили, думаю, он и организовал побег. И еще раб из клейменых. Судя по всему — дак. В усадьбе его все называли Тифоном.
Марк нахмурился. Тифон? Помнится, отец говорил о каком-то непокорном пленнике, которого старик решил приучить к неволе по своей методике. Ну что ж, видимо, перевоспитание не удалось. Зверь сбросил оковы и бежал.
— Послушай, а откуда у них было золото для подкупа?
— Этого я не знаю. Но незадолго до побега в поместье приехал какой-то торговец из вольноотпущенников. Управляющий с ним долго разговаривал — сказал Фирму, что они ведут вместе дела. И я слышала краем уха, что они болтали о грядущем сборе урожая…
Декстр закрыл ладонями лицо. Задумался. Кто устроил побег? Даки? Или кто-то из римлян? Сервиан? Декстр был уверен, что ответ на этот вопрос он не получит никогда. Ясно одно: надежда создать дружественное царство на границах Рима только что рухнула. Злоба клокотала в нем и рвалась наружу. Не надо было никого спасать — никто не стоит милости. Никто и никогда. Всех казнить, всех распять!
— Мы попробуем их догнать? — спросила Мевия.
Декстр вскочил.
— Всех, кто был в поместье, — на рудники! Всех мужчин — на рудники. Женщин — в лупанарии. Всех!
— Марк! Они не виноваты… Только Тифон, управляющий, и еще те двенадцать человек, что явились ночью. Троих мне и Фирму удалось убить. Но рабы ни в чем не замешаны! Клянусь! Двое даже защищали меня и Фирма. Их ранили…
— А ты?
— Я?
— Почему ты позволила им бежать?
— Меня сначала ранили в руку, потом ударили в лицо. Я упала и потеряла сознание… А когда пришла в себя — уже миновало несколько часов.
— Поклянись! — потребовал Декстр.
— Чем поклясться?
— Тем, что тебе дороже всего…
Несколько мгновений Мевия смотрела на Декстра. Потом сняла с шеи осколок монеты, что носила на шнурке.
— Клянусь надеждой вновь увидеть своего сына: я сражалась с предателями, я убила Зинту, заколола одного из нападавших и ранила второго. Сохрани жизнь невиновным, Декстр!
— Где тела? — спросил центурион.
— Чьи?
— Тела убитых — из тех, что явились ночью.
— Их сожгли. Это же случилось несколько дней назад.
— Их вещи? Оружие? Одежда?
— Оружие — в поместье.
— Значит, едем в поместье, — сказал Декстр. — Я пошлю гонцов в Виминаций и Томы. Но вряд ли римляне смогут перехватить беглецов.
* * *
Новый управляющий (один из вольноотпущенников, отправленный из Города в загородное поместье еще до убийства хозяина и потому счастливо избежавший изгнания) распростерся ниц перед молодым хозяином. Центурион перешагнул через него, как через неодушевленную вещь, и прошел в атрий виллы, а потом в таблиний. Сюда, трясясь от страха, вольноотпущенник принес снятые с убитых пояса и мечи. Декстр осмотрел оружие. Он долго разглядывал рукояти и клинки трофеев.
— Знаешь, чьи это клинки? — проговорил Декстр в задумчивости.
Мевия отрицательно покачала головой.
— Не римские и не фракийские. И не из Дакии.
— Парфянские… — Декстр скривил губы. — Пакор не простил Траяну отказ… А ты… — повернулся молодой хозяин к вольноотпущеннику. — Приготовь этой женщине лучшие покои и вели своим бездельникам истопить бани — Мевия отныне будет жить в поместье…
Управляющий, сообразив, что гроза прошла стороной, чуть ли не на четвереньках, задом выбрался из комнаты.
— Кто отец твоего сына? — спросил Декстр, наблюдая в окно, как управляющий рысит в сторону бань, а за ним поспешают сразу четверо рабов.
— Гай Осторий Приск, военный трибун.
— Осторий Приск? — Декстр ухмыльнулся. — Надо же, как тесен мир.
— Мальчик родился уже после смерти отца. Повивальная бабка тайком отнесла его в одну семью. Они хорошо о нем заботятся и отдадут обратно, если я заплачу. Иначе в двенадцать лет они откажутся от него, и моего мальчика продадут в рабство. Времени почти не осталось…
— Сколько нужно денег?
— Шестьсот денариев.
— Хорошо… — Декстр помолчал. — Я дам тебе денег — выкупи мальчишку. — Он тут же вскинул руку в предостерегающем жесте. — Не благодари. Я просто подумал, что где-то рабом живет мой старший брат. Если еще живет. Мы не можем вернуть добро или зло тем, кому задолжали. И потому возвращаем тем, кто ближе.
— А ты, Марк? — спросила Мевия. — Что будешь делать ты?
— Поеду на лимес. Обрадую императора известием о побеге пленников. А потом явлюсь к Адриану. Надеюсь, гречонок меня не убьет в припадке ярости.
* * *
Когда Мевия ушла вслед за служанкой — мыться и отдыхать с дороги, Декстр вызвал к себе Синтия — с некоторых пор этот по-собачьи преданный раб находился при центурионе постоянно.
— Возвращайся в город, — приказал центурион. — Вызнай, кто из тех рабов, что прежде был приставлен к Зинте, недавно обзавелся солидным пекулием,[78] кого посылали с поручениями и кто — недавно из Парфии. Я дам тебе для видимости поручение. А ты вертись в доме, слушай внимательно… И все запоминай. Без меня рабы наверняка распустят языки. Купи вина, устрой пирушку, кто-нибудь да проболтается. Ты все понял?
— Да, господин…
— Узнаешь имя, никому ни слова. Жди, пока я вернусь. Ступай!
Декстр усмехнулся, провожая раба взглядом: да, он не может вернуть добро или зло всем или каждому, но тем, кому сможет, — непременно вернет.
