Гарри Тертлдав - Череп грифона

Когда Полемей посмотрел туда, где находилась цитадель его дяди, его могучие руки сжались в кулаки и он прорычал что-то на македонском. Соклей не понял слов, но сомневался, что то были похвалы в адрес Антигона или его сыновей.

В паре стадий от полиса наперерез «Афродите» устремился пятиярусник с развевающимися стягами Птолемея с изображением орлов.

— Что за судно? — закричал офицер на борту военной галеры, приставив ладони ко рту, чтобы голос разнесся дальше.

— «Афродита», мы вернулись из Халкиды, с Эвбеи! — завопил в ответ Соклей, надеясь, что людям Птолемея было приказано ожидать появления акатоса.

— Я — Полемей, сын Полемея, — громогласно крикнул их пассажир. — Явился, чтобы присоединиться в качестве равноправного союзника к Птолемею, сыну Лагоса, против моего проклятого, поганого, забытого богами дяди!

На Халкиде Полемей помнил, что не станет равноправным союзником. Теперь же он находился на борту маленькой торговой галеры с жалкой пригоршней телохранителей, тогда как Птолемей имел на Косе армию, а вблизи острова — огромный флот. Приблизившаяся к «Афродите» военная галера могла бы расщепить акатос на лучинки своим огромным тараном с тремя бивнями. Лучники и катапульта, имевшиеся на борту пятиярусника, могли бы засыпать акатос стрелами и дротиками до тех пор, пока судно не превратилось бы в ежа. Моряки Птолемея могли бы высадиться на борт торговой галеры и перерезать там всех людей до последнего. Учитывая все это, Соклей сомневался, что на месте Полемея он бы осмелился требовать равноправия с правителем Египта.

Но пока что вероломному племяннику Антигона такое поведение сошло с рук.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, трижды добро пожаловать, почтеннейший и самый выдающийся из людей! — воскликнул офицер Птолемея, как будто приветствовал Александра Великого или полубога вроде Геракла. — Мы не ждали тебя в ближайшие дни, — продолжал он и помахал Соклею, который первым ответил на его оклик. — Поздравляю с успешным завершением плавания!

Соклей, в свою очередь, помахал Менедему, стоявшему у рулевых весел.

— Капитан судна — мой двоюродный брат. Я всего лишь тойкарх.

— Браво! — крикнул человек Птолемея Менедему, который поднял руку, отвечая на похвалу. — Следуйте в гавань. Птолемей будет очень доволен, что вы привезли на Кос его союзника.

Соклей заметил, что офицер ничего не сказал о том, что племянник Антигона будет равноправным союзником, и гадал, заметил ли это сам Полемей.

Офицер зашагал по палубе военной галеры к корме, где заговорил с человеком в темно-красном, застегнутом на горле плаще; Соклей рассудил, что это капитан пятиярусника. Потом человек в плаще выкрикнул приказ. Соклей услышал крик, но не смог разобрать слова. Впрочем, у него не ушло много времени на то, чтобы догадаться о сути приказа: начальник гребцов пятиярусника стал задавать ритм, и длинные весла военного судна врезались в воду. На двух рядах на каждом весле сидели по два гребца; только таламиты на самом нижнем ярусе управлялись с веслами в одиночку. Хотя на это ушло не так уж много мускульной силы, военная галера быстро набрала скорость и заскользила прочь от «Афродиты».

— Вы слышали его, ребята? — окликнул Менедем свою команду. — Давайте отведем судно в порт. Келевст, задай быстрый темп!

— Слушаю, шкипер, — ответил Диоклей.

Как и раньше, гавань Коса была набита судами, как амфора — оливками. Мачты, подобно безлиственному лесу, поднимались в небо.

— Туда! — воскликнул Соклей, указывая на свободное место.

Менедем направил судно в ту сторону. Моряки судов, уже пришвартованных в гавани, стали выкрикивать предупреждения и приготовили шесты и длинные весла, чтобы отталкивать «Афродиту». Но Менедем заставил ее встать на свободное место, не поцарапав стоящих рядом судов.

— Спасибо, что высмотрел нам местечко, — сказал он Соклею.

— Тебе спасибо, это же ты нас сюда втиснул, — ответил тот.

Его двоюродный брат ухмыльнулся.

— О, я всегда найду способ втиснуться кое-куда.

Соклей скорчил ему рожу. Менедем засмеялся.

По пирсу к «Афродите» поспешил офицер — как заметил Соклей, тот же самый, что допрашивал их в прошлый раз. Офицер тоже узнал его и окликнул:

— Вы вернулись! И привезли с собой племянника Антигона?

— Эгидодержавный Зевс! — громыхнул Полемей. — Ты за кого меня принимаешь, коротышка? Иди и скажи своему господину, что я здесь.

— Да, иди и скажи ему, ради всех богов, — эхом повторил Менедем, а потом, посмотрев на Соклея, добавил потише: — Скажи ему, что он должен нам сорок мин.

— А я надеюсь, ему не надо об этом напоминать, — проговорил Соклей.

— Вот именно, что надеешься, — обеспокоенно сказал Менедем. А потом пояснил причину своего беспокойства: — Что мы сможем сделать, если он надует нас теперь, после того, как мы уже доставили товар?

— Сам Птолемей? Ничегошеньки не сумеем сделать. Даже не сможем пожаловаться на него властям. Что касается Египта, он и есть та самая власть. — Соклей думал об этом всю дорогу от Халкиды. — Но мы можем ославить его перед всеми знакомыми родосскими торговцами. Вряд ли ему бы это понравилось. Птолемею нужно, чтобы родосцы оставались с ним в дружеских отношениях. Менедем поразмыслил и кивнул.

— Очернить имя человека — самая страшная месть.

— Да, так и есть, — согласился Соклей. — Мы снова и снова возвращаемся к тому, как несправедливо изобразил Сократа в «Облаках» Аристофан, а ведь Сократ даже не заслужил такого.

— Вот к этому мы как раз и возвращаемся снова и снова — к тому, заслужил он такое или нет, я имею в виду. — Менедем протестующе поднял руку. — Я не хочу говорить об этом сейчас, спасибо большое.

Поскольку и Соклей был сейчас не в настроении затевать спор, он отвернулся. Офицер Птолемея все еще стоял на пирсе, но человек в одноцветном хитоне уже торопливо шагал в город. Скоро Птолемей тоже узнает о возвращении «Афродиты».

— Мы получим плату, — пробормотал Соклей. — Я и в этом уверен. И тогда сможем двинуться в Афины и узнать, что думают философы о черепе грифона. И в придачу посмотреть, что мы можем за него выручить, — торопливо добавил он, упредив реплику брата.

— Мы так и поступим, — ответил Менедем. — А еще я смогу провернуть в Афинах… кое-какие другие дела.

Он метнул быстрый взгляд на офицера. Только крошечная пауза говорила о том, что капитан «Афродиты» имеет в виду контрабандные изумруды, и понять это мог лишь тот, кто знал, что они у Менедема есть.

Жена Полемея снова начала жаловаться, ей не понравилось, что их с мужем не свели немедленно с акатоса и не доставили к Птолемею… А может, она жаловалась потому, что Птолемей не явился немедленно в гавань, чтобы их встретить. Племянник Антигона всеми силами старался успокоить супругу.