Солдаты батареи, подобранные из числа самых опытных артиллеристов, понятия не имели, что из себя представляет их автоколонна, что они везут с собой под чехлами на грузовиках. Они радовались лишь одному – едут на фронт! И когда на первой дневке, укрывшись в лесу около Минского шоссе, сняли брезент с боевой установки и показали ее солдатам, то многие из них были откровенно разочарованы. Одни недоуменно пожимали плечами, другие довольно-таки пренебрежительно высказывали свое отношение, разглядывая странные и никогда еще не виданные ими конструкции из металла:
– Какая же это артиллерия? Ни ствола, ни замка...
– Железная тачка на колесах, а не пушка!
– Не орудие, а пугало огородное!
– Слушай, Сергеич, ты мужик серьезный, – обратился к Закомолдину, который помогал конструктору Попову снимать брезент с установки, шофер Иван Нестеров, служивший в артиллерии. – Может быть, ты тоже станешь уверять, что из этой этажерки стрелять можно.
– Еще как! – не задумываясь, ответил Закомолдин.
Многие солдаты, услыхав его слова, засмеялись.
– Не заливай, товарищ!
– Тут дурных нема!
Молча их слушал командир батареи капитан Флеров и хмурился. К боевой машине подошел подполковник Кривошапов. Многие знали его крутой нрав, непреклонный характер, железную выдержку и требовательность. На учениях – а подполковник обычно выступал в роли проверяющего, представляя Главное артиллерийское управление, – никому не давал он никаких поблажек, пресекал любые, даже самые мелкие попустительства, от его придирчивого взгляда не ускользали ничтожные упущения. Он был крупным специалистом в артиллерийском деле и мог на любом уровне – от солдата до командира полка – не только указать на ошибки и упущения, но тут же и сам встать к орудию или, приняв на себя командование, показать на практике, как надо правильно выполнять то или иное действие, подавать команду, располагать дивизион, батарею и вести огонь.
Бойцы и командиры смотрели на подполковника и, естественно, ждали его реакции, его улыбки, реплики. Не мог же и он всерьез принимать эти рельсы на колесах за артиллерию!
Но Кривошапов, к удивлению многих, даже краем губ не улыбнулся. Он внимательно оглядел столпившихся вокруг грузовика бойцов, и те под его пристальным взглядом как-то сразу поумерили свой пыл.
– Все высказались? – спросил Кривошапов, и в его голосе не было и намека на веселый тон.
Бойцы разом притихли.
– Вроде так, товарищ подполковник, – ответил за всех Иван Гаврилов, бывалый воин, воевавший с белофиннами, освобождавший Западную Белоруссию.
– Тогда начнем первое занятие, – сказал Кривошапов и повелел всем рассаживаться на краю поляны. – Будем знакомиться с материальной частью нового оружия, узнаем, с какой стороны заряжать его и как вести стрельбу. Ставлю вас в известность, что Верховное командование доверило нам секретное оружие, такого нет ни у фашистов, ни в каких-либо других армиях мира. Более подробно о новом оружии вам расскажет майор товарищ Попов.
Капитан Флеров увидел, что многие достали блокноты, тетради, развернули планшеты, строго приказал:
– Карандаши и ручки спрятать! Ничего не записывать! Слушать внимательно и запоминать.
Попов вошел в круг и встал рядом с боевой машиной. Он остро ощутил на себе пристально пытливые и откровенно настороженные взгляды бойцов, бывалых артиллеристов, привыкших к традиционным орудиям, овладевшим в совершенстве сложными навыками ведения огня из ствольной артиллерии, и понял всю важность, всю значимость момента. Александр Сергеевич даже чуть растерялся. До сих пор ему и его коллегам приходилось вести научные споры, доказывать и отстаивать это коллективное детище института, эту боевую установку перед учеными-теоретиками, крупными специалистами, в том числе и военными, которые хорошо разбирались и в теории, и в терминологии и формулах. А тут перед ним сидят солдаты и командиры, далекие от науки, артиллеристы-практики, мастера своего дела, но совершенно не подготовленные и явно не разбирающиеся в ракетном деле. Но именно им, этим бойцам первой экспериментальной батареи, и предстоит в ближайшие дни провести испытание в боевой обстановке, провести первые залпы не по мишеням, а по целям, по врагу, и он, конструктор, должен сейчас так доступно им все объяснить, так рассказать простыми доходчивыми словами, чтобы они не только поняли принцип работы реактивной установки, но и захотели овладеть навыками стрельбы, а главное – поверили сердцами в установку, в ее огневую мощь.
– Давайте начнем знакомиться с этой боевой машиной, которая носит сокращенное название БМ 132—16. Это обозначает, если расшифровать буквы и цифры, следующее: боевая машина, калибр сто тридцать два миллиметра, шестнадцатизарядная. Что же представляет собой наше новое отечественное оружие? Из каких слагаемых состоит его сила? – начал Александр Сергеевич и, протянув руку в сторону установки, продолжил. – Перед вами принципиально новый вид оружия, которого на сегодняшний день нет ни в одной армии мира. Посмотрите на эти пятиметровые направляющие, которые кто-то из вас назвал «рельсами». Это, выражаясь вашим, артиллерийским, языком, и есть стволы. К ним крепятся снаряды, но не простые, а специальные, реактивные. Снаряды имеют, как я уже сказал, калибр сто тридцать два миллиметра, а вес каждого более сорока килограммов. Вы, артиллеристы, хорошо понимаете, какую грозную мощь несет в себе каждый такой снаряд. А их на одну установку крепится сразу шестнадцать штук! Представьте себе шестнадцать тяжелых орудий, которые одновременно дают залп. Но для перемещения такого числа обычных орудий с одной огневой позиции на другую требуется немало и сил и времени. А наша боевая машина представляет собой все эти шестнадцать орудий, вместе взятые и смонтированные на одной грузовой машине, для которой сменить огневую позицию не представляет большого труда.
Конструктор Попов простыми словами рассказал об устройстве боевой установки, ее основных составных частях, принципе крепления снарядов, системе электрозажигания и ведении огня. Попова сменил капитан Шитов. Он вкратце поведал о том, чем реактивные снаряды отличаются от обычных, как они стартуют, какова их дальность полета...
Артиллеристы слушали внимательно, доводы конструкторов были убедительны, но все же как-то не верилось, что с этих «рельс» можно вести такой плотный огонь, новое орудие таило в себе много необычного, странного и пока не очень понятного.
– После теоретических лекций приступим к практическим занятиям, – сказал командир батареи, когда выступили оба конструкторa. – Будем учиться заряжать установки, наводить направляющую на цель, включать зажигание.
