– Садись… Говори быстро и по существу, – начальник посмотрел на циферблат карманных часов.
– Обожди, Андреевич, дай с мыслями собраться, – выпалил Степан. – Всю ночь в седле… Извини, устал как собака.
В висках у него вдруг заломило. Он принялся их растирать кончиками пальцев.
– Где Бурматов и Теплов? – спросил Горовой, усаживаясь за стол.
Прежде чем ответить, Калачев залпом выпил стакан воды.
– Оба опера в руках у бандитов.
– Как это случилось? – Дмитрий Андреевич строго взглянул на Степана.
– Случилось вот… Окружили, обезоружили и в усадьбу увели.
– А ты почему не с ними? Почему они у бандитов, а ты нет?
– Я?
Не ожидавший такого вопроса Калачев растерялся. Он снова принялся растирать пальцами виски. Обруч, стягивающий лоб, немного расслабился.
– Я действовал так, как позволяла обстановка.
Степан подробно рассказал, что произошло у забора усадьбы, не упустил ничего. Но, судя по изменившемуся лицу Дмитрия Андреевича, понял, что его рассказ произвел на начальника обратное впечатление.
– Что ж это получается, Калачев: когда бандиты напали на твоих товарищей, ты у забора отсиживался? – спросил он, тяжело дыша и сжимая кулаки.
– А что я мог сделать? – промямлил, опуская голову, Степан.
– С наганом в руках ты не знал, что делать? – закричал Горовой и подался вперед.
– Я мог в темноте попасть в Бурматова или Теплова, – выдавил из себя оправдание Степан и почувствовал, что оно прозвучало совсем неубедительно.
Прежде чем продолжить разнос, Дмитрий Андреевич с минуту смотрел не мигая в бегающие глаза подчиненного:
– Вот гляжу я на тебя, Калачев, и не пойму. То ли тупица ты непроходимый, то ли скрытый и коварный враг, затесавшийся в ряды ОГПУ?
– Я?! – Степан побледнел, задрожал и вскочил со стула.
– А ну сядь, мразь! – заревел Горовой, сделавшись непохожим на самого себя.
Он был страшен в гневе. Степан присел опустошенный, униженный и сломленный невероятным обвинением.
– Волокита – раз! – Дмитрий Андреевич загнул указательный палец на правой руке. – Никаких результатов – два! Неоказание помощи попавшим в беду товарищам…
Горовой, как плевки, бросал в лицо Степана одно обвинение за другим, не забывая загибать пальцы. Все обвинения были необоснованными, но звучали столь веско и убийственно, что Степан ничем не мог их опровергнуть. Сделав паузу и немного успокоившись, Дмитрий Андреевич продолжил:
– Пока ты волокитил дела, Калачев, бандиты действовали нагло и дерзко… Разгул банды мог бы продолжаться еще дольше, если бы не помощь неизвестного доброжелателя!
Он взял со стола исписанный мелким убористым почерком лист бумаги, помахал им в воздухе и продолжил:
– Банду возглавляли два безграмотных подонка, которые на деле оказались намного мудрее и изворотливее опытных сотрудников ГПУ! – Дмитрий Андреевич посмотрел на сделавшееся пепельным лицо Степана. – Да-да, именно тебя я имею в виду, следователь Калачев! Так это что: невероятное везение, сопутствующее бандитам или предательство следователя?
– Да ты с ума сошел, Андреевич! – вскричал возмущенно Степан и снова вскочил со стула.
– Сядь! – рявкнул Горовой и положил перед собой наган. – Кто из нас сошел с ума, чуть позже покажет следствие! А сейчас… Сдай-ка мне оружие, гражданин Калачев, а сам отправляйся под арест в камеру!
Раздавленная страшным безосновательным обвинением душа Калачева вдруг воспылала праведным гневом. Он медленно расстегнул кобуру, достал из нее наган и швырнул его на стол.
– Тут людей спасать надо, а ты…
– С этой минуты не «ты», а «вы», – отрезал Дмитрий Андреевич. – Время фамильярности прошло. Теперь, пока не восторжествует истина, ты не следователь ГПУ, а подозреваемый гражданин Калачев!
– Хорошо, время покажет, кто из нас прав! – резко отозвался Степан. – Но не забывай про Теплова и Бурматова, гражданин начальник, их прямо сейчас спасать надо, понял?
Горовой убрал револьвер Калачева в ящик и ухмыльнулся:
– О них надо было тогда побеспокоиться, когда они в руках бандитов оказались. Ну ничего, и до их освобождения дело дойдет… Подождут, пока мы с бандой в городе разделаемся!
Калачев едва не задохнулся от ярости, столкнувшись с таким цинизмом.
– Да их убьют, ты понимаешь это?! – заорал он на Горового, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на него с кулаками.
– Будем надеяться, их минует чаша сея, – усмехнулся Дмитрий Андреевич. – А теперь встать, руки назад и шагом марш к выходу!
Степан не пошевелился.
– Эти «войска» на улице все на банду двинете? – спросил он, доставая из кармана пачку папирос.
– А ты думал, война началась? – ухмыльнулся Горовой, посмотрев на часы. – Ну, вставай, я сам отведу тебя в камеру.
– Кто руководит бандой? – неожиданно спросил Степан. – Не поверю, что не Купец?
– Дело хозяйское, можешь не верить. А бандой руководили Прокофий Исаев и Михаил Московой. Тебе о чем-то говорят эти имена и фамилии, если они не твои приятели?
Калачев пропустил сарказм начальника мимо ушей, а Дмитрий Андреевич продолжил:
– Тогда руки за спину, вставай и пойдем в камеру… У меня больше нет времени с тобой разговаривать.
* * *
Первого задержанного доставили в Управление через пару часов, ближе к полудню. Дежурный не разбираясь распорядился посадить его в камеру, в которой содержался Калачев. Как только дверь за «новичком» захлопнулась Степан сел на нарах и посмотрел на него.
– Как доски, не прогибаются? – спросил прибывший, подходя к нарам и пробуя их на прочность. – Было дело, подо мной ломались прогнившие доски.
Степан промолчал. Он находился в таком угнетенном состоянии, что было не до разговоров.
– Меня зовут Яшка-хромой, – представился вошедший.
Степану ничего не оставалось, как пожать протянутую руку, но рта для взаимного приветствия он так и не открыл.
– Давно здесь паришься? – поинтересовался Яшка, укладываясь на бок и устраиваясь поудобнее.
– Твое какое дело? – не выдержав, буркнул Степан, начиная понимать словоохотливость соседа: на Калачеве не было формы, и, видимо, потому Яшка принял его за своего.
– Сидишь тут пыхтишь… Видать, за какую-то мелочугу паришься, – подмигнул ему сосед. – А в городе что творится, мама родная! Менты, гэпэушники такой шухер устроили. Малины громят и урок пачками загребают!
– С чего бы это? – горько ухмыльнулся Степан. – Может, ищут кого?
– Да, банду залетную, – оживившись, присел Яшка. – Они тут столько делов понаворочали, что местным уркаганам и не снилось. Я краем уха слышал, что всех, кто под гребенку попадет, разом под расстрельную статью подпишут!
