— От коньяка брат быстро пьянеет. Вообще ему вредно пить.
— За те пять дней, что я живу у него, мы выпили не один кувшин вина, и, уверяю вас, ни разу…
— Вино — другое дело… — произнеся эти слова, Нонна так укоризненно поглядела на брата, словно он мог слышать её разговор с Домантовичем.
— Ну, сжальтесь же над ним! Разрешите выпить хоть эту уже налитую рюмку! Поглядите, как он погрустнел и смутился под вашим взглядом!
Нонна вскинула на Домантовича глаза, и в них промелькнула какая-то тень не то недовольства, не то тревоги. Однако голос её прозвучал весело и естественно:
— Только, чтобы доказать, что я не так уж жестока. Ладно, пусть выпьет, но с одним условием…
— Заранее принимаю все ваши условия!
— Брат, как только опьянеет, тотчас засыпает, а мне оставаться одной…
— А я?
— Условие в том и заключается, что вам придётся целый день меня развлекать.
— Для этого надо знать ваши вкусы.
— О, они очень просты… Песни…
— А что, если я не умею петь?
— Будете слушать моё пение! С гитарой, как цыганка. Вас это устроит?
— Слушатель из меня лучший, нежели певец. Что ещё?
— Рассказывать мне всякие интересные истории… Конечно, не выдуманные, а из своей жизни. Я любопытная-прелюбопытная, как все дочери нашей праматери Евы!
— Это можно.
— Когда надоест разговаривать, закружиться в танце…
— Здесь я на коне. А когда надоест танцевать?
— Что взбредёт на ум. Вообще же ухаживать за мной, словно вы вот так сразу и влюбились!
— Этого я, увы, не умею!
— Чего не умеете?
— Ухаживать, делая вид, что влюбился! Если уж ухаживать, так по-настоящему…
С братом Нонны, который выпил незаметно не одну, а ещё две новых рюмки, происходило нечто странное: он покраснел и, опершись руками о край стола, качался из стороны в сторону, словно сам себя укачивал.
— Вот видите, я же говорила! Теперь я с ним не справлюсь! Пойдёмте уложим его спать. Потом закончим завтрак.
Нонна и Домантович одновременно подхватили пьяного под руки.
— Уложим его во дворе, под пробковым деревом. Шезлонг можно взять на веранде…
«Пробковое дерево!.. Пробковое дерево! — гвоздём засело в голове Домантовича, пока они с Нонной устраивали постель и укладывали опьяневшего хозяина дома. — Где же оно растёт? Где, чёрт возьми, оно растёт?»
Заканчивая завтрак, разговаривая о том о сём, Нонна как бы ненароком все подливала и подливала в рюмку Домантовича коньяк. Тот уже не отказывался. Пусть девушка думает, что его совсем развезло!
— Ну, где же ваши интересные истории? — капризно воскликнула Нонна, заметив, что её собеседник и сам уже не прочь заснуть. Склонившись к его лицу, она подарила ему самый подходящий для данной ситуации взгляд. Домантович взъерошил волосы, словно силясь прогнать опьянение.
— Истории? Да, истории… Хочешь, девочка, я расскажу тебе одну? Только тсс, никому ни гугу! А может быть, и не надо? Понимаешь, как бывает: я в это гнёздышко свалился прямо с неба! Клянусь! Ну, небо оно небо и есть, по нему как хочешь летай, оно надо всем миром одно… К чему я веду? Ах, да, о гнёздышке, куда свалился! Вот сюда, где мы с тобой сидим и где дерево пробковое… Почему пробковое? Ага, вот я и поймал кота за хвост. Пробковое, понимаешь? Ты же сама сказала! А где растёт это пробковое дерево, угадай!.. Я угадал, я знаю… ещё в школе когда-то учил, где растёт пробковый дуб! В одной стране, знаешь, в какой?.. А ты что, тоже с неба сюда свалилась, с самолёта? Знаешь, оставайся тут! Пусть Пантелеймон-целитель спит под пробковым дубом, а мы здесь… Нет, а всё-таки здорово вышло, что одно словечко сорвалось с твоих очаровательных губок. Ориентир! Понимаешь, есть такой отличный термин. Хочешь, я тебе на краешке салфетки напишу, где мы? Нет, лучше ты напиши, а я угадаю! Не читая! Если проиграю, что хочешь проси, а если выиграю… берегись! Ну, заключаем пари?
Домантович видел, что его быстрое «опьянение» смешало все карты Нонне, выбило её из равновесия. Он прекрасно знал, что пробковый дуб растёт и на Кавказе, и почти во всех странах южной Европы, но ему хотелось сейчас же, немедленно, воспользовавшись растерянностью Нонны и её возможной неосведомлённостью, установить, куда забросила его судьба.
Как жалела потом Нонна, что своевременно не выключила магнитофон! Ведь магнитофонная лента зафиксировала её оплошность: девушка согласилась на предложенное Домантовичем пари. Взяв бумажную салфетку, Нонна быстро что-то на ней написала, прикрывая написанное другой рукой, потом сложила салфетку вчетверо и засунула за корсаж, как носовой платочек.
— Ну? — отошла она от стола, задорно запрокинув голову.
Домантович прищурил глаза, словно собираясь с мыслями, уставясь в одну точку — на тот угол стола, от которого отошла Нонна. На скатерти его острый взгляд заметил след, выдавленный карандашом, всего две буквы, с которых начиналось слово. «Ис…»
— Испания! — радостно воскликнул Домантович. — Кто из нас, Нонна, выиграл, а кто проиграл? Ой, в голове так шумит, что ничего не разберу!
Девушка на мгновенье нахмурилась, но тотчас звонко и весело рассмеялась.
— Представьте, у меня тоже! Так, словно мотыльки какие-то порхают и порхают… Действительно, кто из нас платит штраф: я вам или вы мне?
Весь день они шутя ссорились по этому поводу и только после крепкого чёрного кофе пришли к выводу, что победил всё-таки Домантович
— Ладно, какой же выкуп или штраф я должна заплатить? Надеюсь, вы не потребуете невозможного?
Домантович на минуту задумался.
— Знаете, Нонна, мне тоже опротивело каждый день глядеть на эти стены. Сделайте так, чтобы мы с вами куда-нибудь сбежали сегодня вечером. В ресторан или бар.
— Не знаю, разрешит ли брат. И потом, он до сих пор не проснулся.
— А мы его разбудим, ведь он же проспал почти целый день. За это время я успел опьянеть, протрезвиться, влюбиться и от этого ещё раз опьянеть. Видите, сколько событий? А он все спит!
— Ну, что ж, пойду, попробую разбудить и уговорить…
— Уговорить?
— Я привыкла разговаривать с братом мимикой, жестами. Мы отлично понимаем друг друга.
Домантович в окно видел, как Нонна будила глухонемого, трясла его за плечо, как что-то быстро объясняла, манипулирая пальцами, как он жестами отвечал ей.
— Все в порядке! — радостно сообщила девушка, вернувшись. — Только…
— Не пугайте меня! Что только?
— Паня хочет ехать с нами, — словно извиняясь, пояснила Нонна.
— О, он не помешает нашей беседе!
— Тогда я пойду закажу такси или остановлю частную машину.
