мамой сидит. Он сегодня наказан.
Родители часто наказывали Ивана за плохое поведение. В эти дни он преимущественно сидел дома, мыл полы и посуду и не мог смотреть телевизор. Во время наказания ему редко разрешали гулять, а если и позволяли вылазку, то только вместе с мамой. Отец, обычно был занят рабочими командировками и редко приезжал домой. Когда он был дома, каждый день превращался в праздник, а каждый его отъезд сопровождался обилием слез, текущим по щекам Ивана.
Запретный плод сладок. И чем больше он напоминает о себе, тем сильнее хочется его вкусить. Любопытство вновь притащило Ивана во двор. У входа в подъезд он увидел патлатого мальчишку в белой футболке и синих джинсовых шортах, привезенных откуда-то отцом.
Мальчик рыдал, а мама его отчитывала. Иван оторопел от увиденного. Путешествие во времени набирало обороты. Он хотел обнять мать и подбодрить маленького себя, но дурацкие правила запрещали это делать. Приходилось оставаться в стороне, прислушиваться к фразам и пытаться уловить суть.
– Ну пожалуйста, мам. Купи мне собаку! У меня нет ни брата, ни сестры, подари мне хотя бы щеночка.
Малец хлюпал носом, размазывая сопли по мокрым щекам.
– Иван. – Строго отвечала мать. – Ты же знаешь, что сейчас это невозможно. У нас нет на это денег. Да и вообще собака – не игрушка. Это большая ответственность, накладывающее множество обязанностей. Надо ее кормить, выгуливать, ухаживать, водить к ветеринару, убирать за ней какашки. Кто это будет делать?
– Я все буду делать. Обещаю! Я буду кормить, гулять, убирать какашки. Ну, пожалуйста, ну купи, купи.
– Нет, Иван! Прекрати ныть, а то отдам тебя к дедушке не перевоспитание. На собаку у нас денег нет.
Иван чуть не прослезился, наблюдая за собой из прошлого. Мальчик за метил его, их взгляды пересеклись. Вслед за мальчиком, на него посмотрела и мама. Иван отвернулся и ушел.
ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА
Насыщенный день приближался к концу. Небо разлилось лиловым закатом, а Иван продолжал перемалывать жвачку ностальгии, вкус которой медленно угасал. Силы таяли и даже легкий перекус в виде хлеба с кефиром не дал им как следует восстановиться. Эпоха далекого детства, всегда казалась яркой и беззаботной. Но сейчас, вновь очутившись здесь, он чувствовал тоску и разруху. Оставшиеся в памяти яркие оттенки столкнулись с суровой реальностью. Если перефразировать пословицу: везде хорошо, где нас нет. То может получиться что-то вроде: хорошо там, где прошло наше детство – с зеленой травой, голубым небом и розовыми надеждами. Но вернувшись туда по горячей путевке Иван заметил, что оттенков куда больше, и многие из них не такие яркие, как казалось ему тогда. За пределами маленького мира бодрого мальчугана протекала другая жизнь. Взрослая, разнообразная и чуточку страшная. Той страны, в которой привык жить народ уже не было, но и другая еще не успела обрести контуры, оставив людей, как маленьких детей, выброшенными на улицу и предоставленных самим себе.
Открывшееся окно перемен наполняло воздух не только ароматом свободы, но и смрадом неопределенности. Парадоксальным образом, Иван почувствовал, что оказался на том же пороге, от которого пытался уйти, усаживаясь в копейку времени. Что в двадцать втором году, что за тридцать лет до этого, он находился где-то между. Тогда Союза уже не было, но и новая Россия, как страна, еще не получила окончательный статус, а сейчас в двадцать втором, все с точностью да наоборот. Той России уже нет, но и Советский союз еще не вернулся. Все как в перефразированном старом анекдоте, где железный занавес наполовину толи поднят, толи опущен вниз.
Бурная торговля угасала. Бабушки с картонными прилавками собирали утварь. Очереди в магазины редели. Ларьки закрывались, передавая эстафету игровым автоматам. Где-то на пушкинской гудели американские горки. Змейкой по улице вилась очередь в Макдональдс, отбивая желание стоять за бигмаком.
Впору задуматься и о ночлеге. Карманы почти пусты, а спать на улице не безопасно. Вот тебе и горячий тур от Time Travel, сервис точно не их конек. Денег нет, часов тоже и на половину разряженный телефон не приносит никакой пользы. Иван внимательно сканирует тротуары в поисках пустых бутылок. Когда-то давно он скопил целое состояние, меняя стеклянную тару на бумажные рубли, за которые купил самокат. Быть может и сейчас ему повезет. Тем более, что в детстве его ареал ограничивался парой улиц и крышами нескольких домов, в то время как сейчас в его распоряжении вся столица.
Вечерняя Москва всегда прекрасна. Дороги пусты, вдалеке гудит самосвал. Иван ходит с авоськой, аккуратно наполняя ее добычей. Пивные и водочные бутылки гремят под рукой. Их уже не так уж и мало, но для полноценной монетизации нужно, как минимум, столько же. Местами они лежат скопом, как большой урожай, а где-то подобно жемчужине, спрятаны в «ветках» дворовых помоек. В их поиске приходится проявлять внимательность и сноровку. Он не один такой умный и в этой охоте тоже есть конкуренты. В основном бомжи, с которыми иногда он перетягивает бутылочку.
– Боже, как низко я пал. – Подумал Иван, проиграв борьбу немытому конкуренту. Махнул рукой и отдал ему все бутылки.
Иван отпустил ситуацию. Он гость этой эпохи. Турист, который скоро отправится домой. Надо наслаждаться моментом и радоваться видам вечерней Москвы.
На автобусной остановке толпилась кучка людей. Среди них вспышкой мелькнуло лицо молодого мужчины. Он сидел на скамейке, задумчиво выпуская дым из-под густых усов. Руки мяли пачку Примы. На поясе висела барсетка, а у ног стояла огромная клетчатая, набитая хламом, сумка.
Иван затаил дыхание. Прямо сейчас в центре вечерней Москвы он увидел отца. Да что там отца – папу, человека, который воспитывал его в те редкие моменты, когда появлялся дома между бесконечными командировками, в которые он вынужденно отправлялся дабы содержать семью. Ему так не хватало отца. Его ранняя смерть не позволила стать им друзьями, когда Иван повзрослел, но он всегда оставался человеком, умеющим дать сыну мудрый совет. Иван равнялся на отца, гордился им и даже мысленно продолжал с ним диалоги, после того как он умер.
Сейчас же он здесь перед ним, живой и здоровый, молодой и подтянутый, самый настоящий папа. Иван с трудом сдерживался, чтобы не обнять его. Вряд ли бы он это понял. Скорее бы дал ему в лоб. Или бы выпорол, как в детстве. Пришлось соблюдать дистанцию и не показываться на глаза. Автобус подъехал, отец выплюнул бычок, схватил сумку и вместе с другими людьми пролез в салон. Двери закрылись. Иван стоял на месте, провожая взглядом задумчивого отца.
