– Милида, иди-ка сюда!
Скопасис явно хотел добавить еще что-то, позвать кого-то, но сдержался. Сама вдова только дернула плечами:
– Если тебе что-то нужно, подойди сам!
Голос младшего царя стал более жестким и зазвучал громче:
– Иди в шатер к Антиру, я сказал!
Не успело прозвучать требование Скопасиса, как рядом с Милидой словно из-под земли выросли два здоровенных сармата, готовых подхватить строптивую женщину и потащить куда прикажут. Привлеченные голосом царя, обернулись все, кто оказался неподалеку. Старший царь стоял, недоуменно взирая на своего младшего соратника. Что задумал Скопасис, зачем ему Милида?
Вдова, осознав, что лучше пойти добром, надменно вздернула голову и отправилась к царскому шатру. Поравнявшись со Скопасисом, она смерила царя таким взглядом, что впору упасть замертво. Но его этим не возьмешь, захохотал во все горло:
– Ну испугала! Не сердись, красавица, не гневайся. Как бы плакать не пришлось.
По тону, которым были сказаны последние слова, все поняли, что Скопасис знает о вдове что-то такое…
Поняла это и сама Милида; сначала ее мысли заметались, как мыши, но вдова быстро справилась с испугом. Главное – все отрицать, доказать Скопасис ничего не сможет! Она предусмотрела все.
– Пойдем, царь, я при тебе хочу задать несколько вопросов Милиде.
Антир в ответ на приглашение Скопасиса кивнул и шагнул в шатер.
– Ну?! – Вдовушка стояла, уперев руки в бока и возмущенно сверкая глазами.
– Где Палак?
– Кто? – Милиду спасло только то, что она попросту не знала имени гелона, отправленного к Дарию.
– Гелон, которого ты отправила к персам.
– Что?!
Не обращая на нее внимания, Скопасис повернулся к царю:
– Антир, ойранский царь не сам вдруг увел войско в болота Меотиды, ему подсказали.
– Кто?
– Гелон Палак. Отправила его к Дарию эта змея, но парень молодец, сначала добрался до меня. – Скопасису смотреть бы на Милиду, но он не учел змеиную натуру женщины и говорил все Антиру.
– Зачем ты отправляла Палака к ойранцам? – Скифам трудно поверить в предательство, очень трудно, потому Антир и не мог понять поведения вдовы брата. Вместо Милиды ответил Скопасис:
– Сообщить, куда ушел наш обоз!
– Ты?!
А Милида уже взяла себя в руки, она твердо решила все отрицать!
– Откуда я знаю, кто такой Палак и куда он отправился?!
– Ты же встречалась с ним в кустах два вечера подряд?
– Ну и что? Я встречалась много с кем!
– А откуда у него твой браслет? – На пальце Скопасиса покачивался массивный золотой браслет. В полумраке шатра и при волнении Милида не смогла разглядеть, что браслет не тот, потому метнулась к украшению. Ее остановила рука младшего царя. – Не этот, конечно, но похожий…
Просто зарычав от злости, вдова повернулась к Антиру:
– Браслет пропал!
– А он сказал, что заплатила, – голос Скопасиса был уже вкрадчивым, – за ласки заплатила…
Схватившись за подброшенную мысль, Милида неожиданно горячо согласилась:
– Да, заплатила!
– Милида, Милида… Неужели ты докатилась до того, что платишь за любовь?..
– Этот браслет у меня украли! Сам Палак и украл!
– Так заплатила или украли?
– Антир! – просто взмолилась Милида. Скопасис, видно, решил, что достаточно развлекаться, хмыкнул:
– Царь, она дала Палаку браслет, чтобы ойранцы поняли, кто его прислал. Палак молодец, он сумел увести Дария в болота Меотиды и долго там продержать.
Милида едва не упала, услышав такое сообщение. Вот почему так странно вел себя царь царей! Вдове хотелось кого-нибудь придушить или вообще разорвать своими руками! Но пришлось собрать все силы, чтобы выпутаться самой.
– Антир, у меня много браслетов. Возможно, один из них украли по поручению самого Скопасиса! И отправили с ним этого Палака от моего имени к ойранцам. Но я не виновата… – И тут Милида сообразила, что может обвинить Скопасиса: – Я знаю, кто украл, это персиянка, она все время вертится возле меня! А Скопасис меня ненавидит за то, что не вышла замуж за него, вот и наговаривает.
Шатер огласил довольный хохот Скопасиса:
– Ай да змея! И тут вывернулась! Даже если бы на коленях молила взять тебя женой, отпихнул бы и сапог после этого вымыл! Антир, Лейла не могла ничего украсть, с Милиды не спускают глаз мои люди, персиянка к ней не подходила и… – снова Скопасис о чем-то промолчал. Зато скаредно хмыкнула Милида:
– Ты-то следишь не только за мной, но и за ней! Ойранка понравилась? Ай!..
Рука Скопасиса крепко ухватила волосы Милиды:
– Если ты! Еще раз! Сделаешь гадость кому-нибудь из племени!.. – Скиф отбросил женщину, добавив: – К царю больше не поведу, прикажу разорвать двумя конями там, где поймаю!
Не успел за младшим царем опуститься полог шатра, как Милида уже метнулась к старшему, опустилась перед ним на колени:
– Антир, Скопасис просто ненавидит меня и готов наговорить все, что угодно! Ну подумай, к чему мне было бежать, если я помогаю ойранцам? А об обозе я могла сообщить Дарию в первые дни, а не сейчас. Тогда его и догнать было бы проще… А персиянка не зря с нами бежала, ей-то зачем? Явно убить кого-то хочет или предать.
Царь задумался: вдова права, в неразберихе первых дней отправить гонца к ойранцам много легче, а обоз был еще не очень далеко. Может, и правда Скопасис наговаривает на вдову? Милида бежала вместе с Асиат, так же можно подозревать и собственную дочь! А еще эта ойранка… амазонки души в ней не чают, признали своей. Надо посоветовать Дайране быть осторожней.
Мысли Антира унеслись от стоявшей перед ним на коленях вдовы, она почувствовала это и поняла, что гроза миновала. Пока… Но теперь Милида точно знала – вдвоем им со Скопасисом не жить!
* * *
Обсуждая непонятное поведение ойранцев, которые принялись строить каменные укрепления на их землях, амазонки были правы. Царь царей, опасаясь внезапного нападения скифов, действительно приказал спешно соорудить целых восемь крепостей. Из войска собрали всех как-либо причастных к строительству. Немало затерлось и тех, кто ничего в этом не смыслил, но желал попросту спастись от внезапных скифских налетов. Строить крепости под охраной значительно безопасней, чем идти по раскаленной солнцем степи, шарахаясь от каждого кустика или балки и ежеминутно ожидая свиста скифских стрел. Все же в огромном войске Дария оказалось немало тех, кто обычно пахал или строил, ковал или ткал, пас скот или лепил горшки… Они взяли в руки оружие по приказу царя царей и в надежде на быстрое обогащение. Конечно, луком и копьем владел каждый мужчина, с мечом было хуже, не у всех они оказались хорошими, и кони были мало у кого, но вчерашние пахари и ремесленники отправились в дальний поход пешими. Каждый верил, что именно его минет угроза быть раненным или вообще остаться калекой.
