на много укрепит тебя для завтрашнего дела.
Метис с недоумением уставился на Хуана:
— Я и сам крепко сплю, сеньор. Мне не нужна тут никакая помощь.
— Тут нет ничего страшного, парень. Я же лекарь, ты знаешь? Ты только не сопротивляйся. И сны у тебя будут отменными. Уверяю. Согласен?
— Если это не страшно, то… сеньор… пусть будет по-вашему. Только никак не пойму, зачем это вам надо. Ну да что ж, ваша воля.
Антонио долго не поддавался. Хуан понимал, что тот нервничает, сопротивляется, и это было понятно. И всё же Антонио подчинился внушению и заснул.
Хуан долго выспрашивал его про тайные думы и одно лишь узнал, что он лелеет надежду на женитьбу на какой-то Фаустине, отец которой требует денег, которых у него слишком мало. И это омрачает ему жизнь. Ничего дурного выведать больше не удалось. Антонио только боялся и больше ничего.
— Вот и всё, Антонио! — воскликнул Хуан, пробудив метиса. — Ничего страшного с тобой не произошло. Я даже готов помочь тебе с женитьбой, — Хуан загадочно усмехнулся.
— Какой женитьбой, сеньор?
— Да ладно тебе, приятель! Не пытайся меня дурить. Сам знаешь, как приворожила тебя Фаустина. Разве не так?
Антонио сильно испугался и молча смотрел на Хуана широко раскрытыми глазами. Потом пробормотал тихо:
— Откуда вы это узнали, сеньор? Я вам не говорил этого.
— Успокойся! Это не так важно. Зато важно то, что я могу ссудить тебя парой золотых, если ты поможешь мне найти судно на север. Желательно до острова Тринидад. Или ещё дальше, до Пуэрто-Рико или в тот район.
— Я ничего не знаю об этих островах, сеньор. Но постараюсь запомнить и готов помочь вам, сеньор! Только говорите мне, что делать.
— Вот и хорошо, парень. Тебе сколько лет?
— Двадцать семь, сеньор, — покорно ответил Антонио.
— Ты даже старше меня! Так что старайся, и я тебе помогу.
Уже на следующий день Антонио отправился в Пернамбуку. Вернулся только перед полуднем следующего дня.
— Что-нибудь разузнал? — встретил того Хуан.
— Всё узнал, сеньор! Да что толку? Судна нет и никто не знает когда будет. Надо ждать. Зато часть товара сбыл. И то хорошо. Дон Луиш будет доволен. Я и так боюсь, что он меня прогонит.
— Ты ни в чём не виноват, — успокоил Хуан метиса. — Что ж, будем ждать. В городе спокойно? Про меня нет разговоров?
— Откуда, сеньор? Ещё ни одно судно не пришло из Параибы. А берегом мало кто ездит, да и долго это.
— Ты поговори с Элоем. Пусть распространит слух, что в селении появился хороший лекарь. Это принесёт нам дополнительный приработок. Часть будет ваша.
— А вы и на самом деле лекарь?
— Лекарь, лекарь! И не забудь о части моего гонорара! То есть денег на лечение. А они тебе очень нужны, не так ли? — Хуан понимающе улыбнулся.
Прошло ещё дня три. Элой поведал Хуану, что он может посетить одного сеньора из небогатой семьи.
— Он может заплатить? — спросил Хуан.
— Может, может, сеньор! Не очень много, но может. Идёмте, я вас отведу.
Дом сеньора Пириша был довольно обширным. Несколько комнаток и куча детворы от года до десяти, ссорились и чего-то требовали.
Жена дона Пириша встретила Хуана с озабоченным видом, но с надеждой смотрела на нового лекаря.
— Сеньор, мне говорили, что вы можете помочь мужу. Посмотрите, что с ним!
— Где ваш больной, сеньора?
Сеньор Пириш лежал на постели в поту, глаза лихорадочно уставились в потолок. Лицо бледное, заросшее щетиной. Он был лет сорока и выглядел вполне прилично.
Хуан принялся считать пульс, осматривать глаза, язык, горло, попросил немного мочи, понюхал её несколько раз, посмотрел на свет. Повернул на живот. Ощупав и простучав спину, Хуан выпрямился.
— По всем признакам у вашего мужа, сеньора, почечная болезнь. Я назначу лекарства, но их у меня нет. Срочно нужно их добыть. Говорите, что от почек.
— Сеньор, он поправится?
— Обязательно, сеньора. Но очень строго надо себя содержать. Ничего солёного, острого. Ничего жареного. Только варёное, и всё, что выводит чужеродные тела. Глядите, — и он показал небольшой осадок на дне стакана. — В моче песок, и он создаёт сильную боль. Его надо извлечь. Те настои, что я вам назначил, должны помочь. Но не сразу. Больше фруктов и овощей. Выжимайте свежий сок и давайте.
Хуан перечислил те травы, которые могут помочь.
— Поспешите, сеньора. Ваш муж сильно страдает. Очень сильные боли. И не обязательно лежать. Пусть ходит. Ток крови способствует излечению.
Серебряный реал лёг на ладонь Хуана. Он пообещал завтра навестить больного и удалился с Элоем.
Метис с удивлением поглядывал на Хуана.
— Вот тебе серебро. Разменяй его. Половину возьми себе с Антонио. Остальное отдашь мне. Я сейчас почти без средств.
— Сеньор очень щедр! Спасибо! Да будет с вами благоволение Девы Марии!
— И дальше так будет, коль найдёшь мне пациентов. Здесь ещё есть лекарь?
— Имеется, сеньор. Боюсь, что у вас могут случиться неприятности.
— Понятно, — в раздумье протянул Хуан. — Не очень беспокойся, Элой. Это уже моя забота. Ты ищи больных.
Больных было мало, но за неделю Хуан заработал два с половиной реала.
— Ничего! — бодро заявлял Хуан. — На прокорм хватит, остальное появится.
И всё же весть о молодом лекаре распространилась, и его стали приглашать всё чаще. И заработок прибавился, и авторитет повысился.
— Сеньор, сеньор! — Элой вбежал во двор с озабоченным видом. — К вам идёт наш старый лекарь. Он очень зол!
Неприятное чувство кольнуло Хуана. Очень не хотелось разбираться с этим делом, но деваться было некуда. Лекарь уже входил во двор, и Хуан сделал видимость радушия.
— О! Коллега! Наконец-то я вас увидел! Проходите! Здравствуйте!
— Вы ничтожный человек, сударь! — с места в карьер бросился вошедший.
Это был довольно пожилой человек с седой бородкой и необычно чёрными усами, свисающими вниз. Он был полноват, суетлив и сильно разгневан.
— Вы ещё смеете улыбаться! Вторглись в чужие владения и рады? Я не оставлю этого, и вы получите за захват моей территории!
— Вы её откупили, сеньор? За сколько?
Лекарь непонимающе уставился на Хуана.
— Что вы такое говорите, сударь? Какой откуп?
— Значит, вы ничего не платили в казну городского Совета? О чём тогда спор и ваши претензии ко мне?
— Я первый здесь начал работать, сударь! Этот посёлок по праву первого принадлежит мне! Я требую немедленно прекратить вашу незаконную практику убраться из посёлка! Я…
Лекарь не успел закончить, как замолчал, увиден направленное на него жало острого кинжала. Глаза лекаря полезли на лоб, губы задрожали, и он едва
