слышно пробормотал, заикаясь:
— Что? Что вы хотите делать, сударь?
— Хочу, чтобы вы, сеньор убрались отсюда и больше не надоедали мне своими домогательствами. Кстати, могу успокоить вас. Я не долго намерен портить вашу кровь. Я сам стремлюсь как можно скорее убраться из вашего городка. Немного уже осталось вам потерпеть, сеньор. И не вздумайте творить мне козни. Я не шучу, сеньор лекарь. Прощайте и постарайтесь не попадаться мне больше на глаза.
Сеньор лекарь заторопился. Не попрощавшись, он засеменил к калитке.
— Как вы его, сеньор! — восхищённо молвил Элой. — Кто бы мог подумать!
— Я ведь обещал тебе это, — усмехнулся Хуан, но внутри он не был так весел и оптимистичен. Тревога закралась ему в душу.
Через день появился Антонио. Его глаза говорили о чём-то важном.
— Ну говори! — вопросительно глянул на метиса Хуан. — Вижу. что есть новости. Не тяни, Антонио.
— Дон Хуан, в порт вошло судно. Говорят, что скоро пойдёт назад. Только разгрузится, загрузится грузами и провиантом.
— Куда пойдёт-то? — Хуан заволновался.
— На север, сеньор. Это точно. Мне больше ничего не удалось узнать. Вы теперь сами должны пойти туда и разузнать. Вам это будет сделать легче.
— Отлично! Завтра же и отправимся. Ты сможешь? Товар весь распродал?
— Весь, сеньор! Да вот боюсь за деньги. Как их сохранить? Не дай Бог украдут! Как отчитаюсь перед хозяином?
— А Элой? Он что, не очень надёжный? Не сможет сохранить? Сколько там?
Метис мялся, явно не желая говорить на эту тему.
— Зарой в укромном месте до отъезда. Это самое лучшее, что могу посоветовать. А что может быть лучше? И вот возьми для дона Луиша обещанные два дуката золотом. И тебе два. Можешь считать себя богатым, — Хуан ободряюще улыбнулся, хлопнув метиса по спине.
— Спасибо, дон Хуан! Всё же дон Луиш был прав. Он говорил, что с вами можно работать, не опасаясь обмана. Большое спасибо, сеньор!
— Постарайся не обмануть дона Луиша. В будущем это тебе воздастся.
Антонио улыбнулся и согласно закивал головой.
Пернамбуку действительно был большим городом. Меньше чем Сан-Хуан, но для колонии очень даже большой.
— Пройдём поближе к судну, — молвил Хуан, рассматривая большой четырёхмачтовик, стоящий у стенки причала. — Хочу хорошенько рассмотреть его.
Хуан направил лодку впритык к борту. Метис по приказу повернул парус, он заполоскал, лодка сильно сбавила ход.
Через борт свесился кто-то из команды, прокричал с насмешкой:
— Эй, на корыте! Чего стали? Пристань рядом!
— Капитан или помощники есть на борту? — поднял голову Хуан.
— Какого дьявола? Зачем они тебе? Говори мне.
— А ты кто будешь? Главный куда пошлют?
— Поговори мне! Смотри, как бы помои не вылил тебе на голову! Проваливай и побыстрей! Пока я добрый…
— Хорошо. Скажи только, долго на приколе будешь стоять? Когда паруса растянешь?
— Тебе-то что? Это капитан знает.
— Мне на острова надо бы попасть. Может, подскажешь, а?
— Что за острова, парень? Островов много.
— Не ближе Тринидада! Но лучше дальше.
— Хрен его знает, приятель! Надо капитана спрашивать. А он в городе. И помощников нет. Я тут главный пока. Боцман Морайс, запомни.
— Постараюсь, сеньор Морайс! Спасибо за сведения! Ещё встретимся. Испанцы есть на борту?
— Куда от них денешься? Трое имеются. Приходи с деньжатами, и я тебя познакомлю! Смотри не опоздай! Пока, приятель! — боцман махнул рукой уже не так агрессивно.
Город скоро пропал в густой сетке дождя. И всё же Хуан не смог не посмотреть последний раз на берег, где он пробыл почти три недели, перебиваясь случайными заработками, едва хватавшими на пропитание.
Капитан судна долго не хотел даже разговаривать с Хуаном. А его заверения в искусстве врачевания поднимал на смех. И теперь Хуан вспоминал, как дон Амадео Жасинту издевался, говоря:
— Милостивый государь, в ваши годы быть лекарем, всё равно, что мулу научиться читать, ха-ха! Платите десять дукатов и занимайте койку в общей каюте. На большее можете не рассчитывать!
Платить столько денег не хотелось. Это почти всё, что у него осталось, а впереди могут быть большие траты. А заработал он за это время около одного дуката в его исчислении.
Наконец Хуан решил пойти на подлог или попытаться устранить врача судна, который часто навещал местную таверну и упивался до чёртиков. За несколько монеток один приличного вида идальго без гроша в кармане, согласился ему помочь.
За неделю, подсыпая в вино определённое зелье, довёл лекаря до положения калеки. Тот уже не мог даже встать и пройти десяток шагов. И поведение у него стало таким, что сам капитан за пять дней до ухода судна, выгнал его.
Хуан не замедлил вновь явиться к капитану. Он и раньше раза три в неделю наведывался к нему и изрядно надоел своей настойчивостью.
— Сеньор капитан, дон Амадео, ну хоть матросом вы можете меня взять на судно? Ну нет у меня таких денег и в помине!
— Пошёл вон! Не докучай мне, сопляк! — это были обычные слова капитана и Хуан уже знал, что за этим последует. Вызванный матрос должен был грубо и нахально выдворить его за пределы судна.
И вот сейчас Хуан с волнением появился перед взбешённым капитаном. Он тут же крикнул матроса с вахты. Хуан же вновь, в который раз стал проситься на корабль хоть кем угодно.
Матрос появился в дверях каюты и с удовольствием ожидал распоряжения пинками выдворить непрошенного гостя вон.
И вдруг капитан спросил, грозно глянув на Хуана:
— Чем докажешь, что ты что-то смыслишь в лекарском деле, сопляк?
— Ну можете проверить, сеньор капитан. У вас ведь должны быть какие-то больные. Пустите меня к такому, и я попробую ему помочь.
— Чёрт его знает, есть на борту больные? Я принимаю только здоровых. Не хватает мне, чтобы я набрал дохлых матросов! Они и так в пути околевают! — И, обернувшись к матросу, приказал: — Зови сюда боцмана. Немедленно, а то этот дохляк мне всю душу вывернет! Мигом!
Матрос недовольно шмыгнул в дверь и скоро появился Морайс и бросил на Хуана злой взгляд.
— Скажи, Морайс, в команде есть больные?
— Никак нет, сеньор! Вы же сами наказали ничего такого не брать.
— Видал! — повернул голову капитан к Хуану. — Нет больных. Иди себе и не досаждай больше мне.
— Сеньор капитан, — послышался голос боцмана, — Дон Бастиан сегодня сломал руку. Споткнулся о бухту и вот… Не успел доложить.
— Что, этот дон Бастиан не смог ко мне явиться и доложить? Подумаешь, ручку сломал! Где он?
— В каюте, сеньор капитан. Сильно болит, говорит. Опухла.
— Карамба! Будь
