Не надо думать, что галера Мартина де Варгаса отправлялась на жатву, серпы были нужны для обрезания такелажа и парусов во время абордажа. Эту моду ввели генуэзцы, и она быстро привилась во всем Средиземноморье, как в пиратской среде, так и на королевских флотах.
– Жаль будет со всем этим расставаться.
Лейтенант не понял:
– Расставаться?
– Да.
– Прикажете все эти запасы выгрузить на берег?
Лозано был старше своего капитана вдвое, считал себя бывалым моряком и умелым офицером. Он с трудом скрывал свою неприязнь к неведомому выскочке, явившемуся на галеру со свеженьким королевским патентом, и не упускал случая поиронизировать над его методами командования. Надо сказать, что Мартин де Варгас давал определенную пищу для подобной иронии своим поведением. Впрочем, ему было глубоко наплевать на то, как он выглядит в глазах этого напыщенного старикана.
– Нет, мы не.будем ничего выгружать на берег. У меня совсем другой план.
«Какой?» – хотел спросить лейтенант, но не стал этого делать и лишь поклонился.
Из-за занавеси, которая отгораживала кормовую каюту от палубы, послышался характерный шум.
– Что там?
Лейтенант выглянул.
– К вам полковник Комарес, капитан.
– Очень хорошо, я его заждался.
– Мне оставить вас? – спросил Лозано, будучи абсолютно уверен, что получит отрицательный ответ.
– Да, вы свободны.
Глотая большими глотками жуткую обиду, Лозано удалился, проскрипев какое-то приветствие в адрес полковника.
Полковник вошел шумно и решительно, другого и нельзя было ожидать от этого пузатого круглощекого гиганта. Глаза у него были вечно налиты веселой кровью, усы – вразлет, голос как катящееся по палубе ядро.
– Дьяволова жара! – объявил он, снимая походную каску и тяжело садясь к столу.
– Не хотите ли воды, полковник?
– Я думал, вы предложите мне вина. Тем более что я привез вам подарок.
– Подарок?
– Да. Эй ты, войди сюда!
Отодвинув занавесь, в полумрак каюты вошел довольно крупный мужчина в сержантском пехотном мундире. Мартин де Варгас внимательно в него всмотрелся:
– Илларио?
– Да, господин лейтенант.
Полковник хмыкнул:
– Благодарение Господу и королю, он уже капитан.
Мартин де Варгас обошел стол и взял старого боевого товарища за плечи.
– Я был уверен, что все вы тогда погибли. Я даже никого не пытался отыскать.
– Почти все. Бог услышал только мои молитвы о спасении. Я добирался до Испании более года.
– Теперь ты служишь у полковника Комареса?
Полковник снова хмыкнул:
– Служить-то он служит, и хорошо, но мечтает оказаться под вашим командованием, капитан. Как только услышал о Мартине де Варгасе, тут же явился ко мне с рапортом. Я было вспылил, а потом остыл. Так что, если вы готовы…
– Разумеется, готов, большое вам спасибо, господин полковник, у меня нужда в верных людях.
– У всех в них нужда.
– Клянусь всем святым, я ваш должник до гроба.
– А я в долгу перед обоими,– сказал Илларио.
Мартин де Варгас велел принести вина, после первой же чаши перешел к изложению своего плана. Полковник слушал внимательно и с каждым словом капитана все более мрачнел. Как только капитан закончил, он тут же вынес свой вердикт:
– Безумие!
Мартин де Варгас не удивился, примерно такой реакции он и ожидал.
– А я и не говорю, что мой план безопасен, просто любой другой в нашей ситуации не годится. Я сам все осмотрел и изучил на месте. Все подходы, все укрепления. Я пересчитал все пушки и всех солдат. Изучил, как производится смена караулов. Я знаю, как ведутся дела в порту, не хуже тех, кто там командует.
– И эти исследования…
– Привели меня к выводу, что взять Оран нельзя.
Комарес звучно стукнул стаканом по столу.
– А кто вам сказал, что мы должны его взять? Я получил приказ блокировать город.
– Я получил точно такой же приказ, господин полковник.
– Так в чем же дело? Приказы надо выполнять!
– Не смею спорить с вами, но прошу, однако, все же выслушать мои доводы.
Комарес тяжело засопел. Ему явно хотелось откланяться. Он был смелым человеком, но не терпел авантюристов.
– Говорите.
– Для начала я сказку, что приказ, полученный нами, составлен весьма расплывчато. Что неудивительно, ибо составлением занимался не Педро де Наварро или другой уважаемый и сведущий военачальник, а ван Дооре – королевский министр.
– Я знаю это.– Полковник нахмурился,
– Он отличный фехтовальщик, не спорю, но умение управляться со шпагой совсем не то, что управлять войсками.
– Это верно, однако же…
– Прошу прощения, полковник, но вы не скажете мне, когда ван Дооре последний раз был на магрибском берегу?
Полковник промолчал. Ему было жаль, что он дал втянуть себя в этот разговор, ему было досадно, что при нем присутствует сержант Илларио, Просто выгнать его за занавес было уже поздно, выглядеть в его глазах исполнительным болваном не хотелось.
– Кроме того, ван Дооре, отдавая этот приказ, не имел представления о том, какими мы на самом деле располагаем силами.
– Что значит не знал?
– С шейхом Арафаром я встречался после того, как с ним ознакомился.
Полковник допил херес.
– Это отчасти меняет дело. Но не переворачивает все с ног на голову, как вам кажется.
– Пусть так, но послушайте еще вот что. У Харуджа в Оране более двух тысяч людей, не считая моряков. У нас менее семи сотен. Не считая, правда, всадников шейха.
– Вы так доверяете этому кабилу!
– У меня есть основания это делать.
– Блажен, кто верует.
Мартин де Варгас пропустил это замечание мимо ушей.
– Теперь давайте представим, что мы заблокировали Оран. Очень скоро люди Харуджа поймут, какие силы ему на самом деле противостоят,– желающих пошпионить они отыщут здесь всегда. Что они предпримут, узнав, что их эскадре из десяти галер противостоит одна моя, а их двум тысячам пехотинцев – ваши семь рот?
– А ваш хваленый Арафар?
– В блокаде кабилы участвовать не будут. Совершить налет на лагерь Аббас Дану, вырезать своих врагов – это одно. А стоять лагерем, строить укрепления… нет, на это их не хватит. Да Арафар этого и не обещал.
– Налейте мне еще.
Мартин де Варгас быстро наполнил стакан.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, господин полковник.
– Какой?
– Что сделают люди Харуджа, узнав, что мы представляем собой на самом деле?
– Они нас атакуют и перебьют.
Капитан широко улыбнулся. Именно это ему и требовалось доказать.
– Таким образом, приказывая нам блокировать Оран, эта фламандская собака приказывает нам умереть. Умереть и навсегда, таким образом, похоронить идею войны против Харуджа.
