Последний раз я видел его в Думноке. Его туда привез Иеремия, чтобы Вальдере сопроводил в Беббанбург Этельхельма и его дочь Эльсвит. Они плыли на север на Эльфсвон — самом крупном корабле ольдермена, первым выбросившимся на отмель в бухте Беббанбурга, где его протаранил и атаковал Трианаид скоттов. Несколькими мгновениями позже остальные корабли загромоздили узкий пролив, и завязалась битва между скоттами, норвежцами и саксами. Настала полная неразбериха, и я считал, что она мне только на руку.
Но я позабыл о Вальдере и о том, что он знаком с Беббанбургом куда лучше меня. Я провел тут только первые девять лет детства, а Вальдере прожил здесь намного дольше. Он посвятил жизнь обороне Беббанбурга от врагов. Обороне от меня.
Когда Вальдере вошел в бухту, то понял, что вот-вот произойдет: огромный Трианаид протаранит Эльфсвон, а на него, в свою очередь, нападут корабли, что мчатся следом, поэтому дабы избежать этого кровавого хаоса, Вальдере собрал на носу Эльфсвон Этельхельма, Эльсвит и ее служанок, а также лучших воинов из числа личной стражи олдермена. Трианаид врезался в Эльфсвон, сокрушив борт корабля и раздавив стоящих там воинов, потом, когда скотты перепрыгнули на разбитую Эльфсвон, завязалась битва, и она разгоралась все сильнее и становилась все более яростной и сумбурной, по мере того как новые корабли влетали в этот клубок, схватка перекинулась на оба берега пролива. Вальдере оставил все это без внимания, и спрыгнув с носа Эльфсвон, повел свой отряд сначала на запад, потом на юг — вдоль каменистого берега под укреплениями Беббанбурга, обращенными в сторону суши. Их заметил Гербрухт. «Я подумал, что они убегают», — рассказал он мне позже.
Но Вальдере знал Беббанбург и понимал, что атака со стороны укреплений, построенных на склоне вздымающейся из вод гавани скалы, невозможна. Даже если нападавшие высадятся здесь с кораблей, им придется карабкаться по крутому склону. Однако вход всё же имелся — не было ни ворот, ни ступеней, лишь два огромных дубовых ствола, ничем по внешнему виду не отличавшихся от остальных. Частокол построили на скале, и концы бревен не были вкопаны в землю, как делают обычно, — дубовые стволы стояли прямо на скале.
Стена была старой и постоянно нуждалась в ремонте. Весьма дорогостоящем ремонте, потому что огромные дубовые бревна приходилось тащить из центральной части страны или доставлять на корабле с юга. Замена всего одного бревна требовала целой недели тяжелого труда.
«Однажды, — говаривал мой отец, — мы выстроим каменную стену. Всю стену! Вдоль всей крепости».
Мой кузен начал эту работу, но так и не закончил, и на западной стене, обращенной к бухте, где атака менее всего вероятна, находились эти бревна. Они не соединялись с другими бревнами в стене, их не скрепляли поперечные брусья, бревна держались на мощных железных гвоздях, вбитых в высокую боевую площадку, но потянув за нижнюю часть, бревна можно было оттянуть на себя, так что образовывалась щель, в которую мог протиснуться человек.
Подобраться к этому тайному входу можно было по крутому склону, еще более неприступному, поскольку выше располагались уборные, и при западном ветре вонь просто удушала, но она же и удерживала любопытных подальше. Враг, осадивший Беббанбург, наблюдал за воротами крепости, даже не подозревая, что у гарнизона имелась еще одна «дверь», через которую кто-то мог незаметно покинуть крепость или, как сегодня, столь же незаметно проникнуть внутрь.
Я знал о старом тайном ходе под выходящей к морю стеной. Его устроил еще отец, и я прикидывал шансы пробраться в крепость, взобравшись к нему с берега. Именно так я захватил когда-то Дунхолм — не обращая внимания на мощные укрепления у входа в крепость и проведя воинов через маленькую дверцу, обеспечивающую гарнизону доступ к источнику воды. Дверь, которую защитники считали слишком труднодоступной. Но тайный вход моего отца был еще хуже. Чтобы добраться до него, требовалось подняться от берега по длинному и крутому склону, и для воина в кольчуге со щитом и оружием это почти невозможная задача. Кроме того, при атаке крепости этот вход было очень легко заблокировать изнутри, поэтому я отказался от мысли им воспользоваться.
Но чего я не знал, так это о новом тайном входе с западной стороны. Шпионов внутри Беббанбурга у меня не было, и никто не рассказал мне о новом тайном входе, или что он еще опаснее старого, поскольку протиснувшегося в щель человека скрывал уступ скалы. Поэтому сейчас Вальдере незаметно для меня оттянул бревна, и его воины в красных плащах проникли внутрь. Они собирались в тени боевой площадки, неподалеку от главного дома, и мы их не увидели, не услышали и не учуяли. Мы даже не подозревали, что они там, п
отому что пытались разобраться с первой моей ошибкой — сражались за обладание Морскими воротами.
Гербрухт никогда не производил впечатление смышленого. Он был огромен, силен, предан и полон жизнелюбия, из тех немногих, кого я предпочел бы иметь рядом в стене из щитов, но он соображал не так быстро, как Финан, и не был таким решительным, как мой сын. Я оставил его стеречь Морские ворота, решив, что это понятная задача, подходящая для упрямого и медлительного Гербрухта. Я никогда не предполагал, что он может принять быстрое и ключевое решение.
Но он его принял. И решение оказалось правильным.
Ни воины Этельхельма, ни скотты со своими союзниками-норвежцами не попытались взять Морские ворота штурмом. Задача грандиозная, но вполне выполнимая, если бы они воспользовались мачтами кораблей вместо лестниц. Потребовался бы остаток дня, чтобы всё подготовить, а у них не было времени, они дрались друг с другом, а тех немногих, что сумели забраться по каменным ступеням, засевший наверху Гербрухт со своим отрядом забросал камнями.
А теперь Гербрухт увидел, как люди моего кузена высыпали из Верхних ворот и помчались вниз, и немедленно осознал опасность. В панике они могли бы отпереть Морские ворота и впустить орду врагов, поэтому Гербрухт покинул свою высокую площадку и повел людей вниз, выстроив стену из щитов в арке ворот.
Воинам моего кузена пустили кровь в переулках, где мы рвали их на куски в яростной атаке, и теперь они искали убежища. Они не могли добраться до главного дома, я преградил им путь к южным воротам, где, как я подозревал, собирал войско мой братец, и потому они ринулись на север. Мощные каменные укрепления Морских ворот манили безопасностью, вот они и рванули туда, а потом увидели стену из щитов Гербрухта. Она была небольшой, но полностью перегораживали арку ворот и обещала смерть первому, кто рискнет атаковать. Беглецы заколебались. Никто не вел их вперед. Никто не сказал им, что делать. Церковный колокол по-прежнему в панике трезвонил, из-за Морских ворот доносились звуки сражения, и потому, перепуганные и оставшиеся без командира беглецы остановились.
