Точно так же, само по себе, приходило умение распознавать, из каких стран и городов прибывали в порт гости: по цвету кожи, разрезу глаз, форме носа и подбородка. По едва различимым иногда особенностям речи, по характерным словам и жестам. Узнавать – и запоминать единожды виденное лицо навсегда.
Того, кто шел с ними как полноправный член отряда, Наке с ходу определил как местного грека, но не из тех, кто жил вблизи порта. Паренек ни разу в жизни с ним не сталкивался и был абсолютно уверен в том, что нестарый еще, полноватый, ровно остриженный и хорошо одетый мужчина с чистыми руками и тонкими, гибкими пальцами – богат. Наверное, даже из тех, кто два раза в год обедал во дворце с Данием и госпожой Франгиз. Тем более было удивительно, что шел он без повязки на глазах и без ножа у горла. И как будто дед Наиль и Рифат говорили с ним почтительно. Они называли его «господином механиком», и, забери Наке темные боги, если он знал, что это за звание. Неужели еще выше, чем «вольный торговец»?
Господин механик нес с собой торбу. Довольно тяжелую, судя по тому, что по лицу его то и дело стекали обильные струйки пота, а на спине, меж лопаток, расплылось здоровенное темное пятно. Горожанин шумно дышал, но так и не позволил ни Рифату, ни деду Наилю взяться за свой мешок. Золото у него там было, что ли? И еще, похоже, он, как летучая мышь, боялся огня. Стоило кому-нибудь неосторожно приблизиться к нему с зажженной лампой, как господин механик шарахался в сторону и бледнел, а потом извинялся…
Позапрошлой ночью Наке видел, как с этим горожанином разговаривал дядя Танкар. И видел, как они обнялись, как братья, и похлопали друг друга по спине… А привезли его, говорят, с мешком на голове.
Но все эти странности разом вылетели из головы парня, как только они подошли к развилке, которую он знал как линии на собственной ладони.
– Здесь, – уверенно определил господин механик.
– Уверен? – спросил Рифат. Он недоверчиво щурился, держа масляный светильник на отлете. – Место вроде то, но я не вижу здесь ничего даже похожего на щель.
– И не увидишь. Мастер делал, – в голосе горожанина прозвучала гордость, – настоящий. Таких сейчас почти не осталось. Во всяком случае, не в Акре.
– Э, а ты поломать-то сможешь? – забеспокоился вдруг дед.
– Ломать – не строить, то – дело нехитрое, – ответил господин механик, – но, насколько я понял Танкара, у нас две стены и очень мало времени?
– Надо успеть, пока у «помойных крыс» сходка, – подтвердил Рифат, – они сейчас на третьем уровне. Нам тоже туда.
– А как же…
– А потихоньку. Они в пещере, играют в афинскую демократию и гордятся, что самые здесь умные. – Рифат презрительно плюнул под ноги. Плевок угодил на его собственный дорогой сапог из тонкой кожи, он поморщился, но вытирать не стал. – Обезьянья тропа в пещере не заканчивается, она идет дальше. Я был здесь только раз, но мне удалось заметить в тоннеле каменную кладку. Потом мы с Танкаром ездили по верху, в предгорья.
– И что? – заинтересованно спросил горожанин.
– Нам удалось понять, куда делась подземная река с третьего уровня. Почему он вдруг высох так, что там завелись «крысы». Эти говнюки перегородили плотиной русло Кири, там, где оно проходит по земле, заложили тоннель камнями и снова пустили реку. Ей что – она отыскала путь ниже.
Пока Рифат говорил, господин механик ощупывал стену, и быстрые движения его пальцев больше всего напоминали Наке легкий танец рук вязальщика сетей, на который можно было смотреть бесконечно. При этом богатый горожанин, как и вязальщики сетей, на свои руки не смотрел. Он вообще закрыл глаза. Товарищи Наке оглядывались по сторонам и прислушивались к тишине подземных коридоров. Если верить бывшему врагу, а ныне брату, Рифату, где-то здесь, среди этих бесконечных поворотов, как раз сейчас обделывали свои дела около полусотни опаснейших людей, так что осторожность была совсем не лишней.
Горожанин, похоже, наконец справился.
– Тут очень опасный механизм, – вполголоса сказал он, выпрямляясь, – боюсь, придется идти по одному. Все не поместимся, раздавит плитой.
– Тогда я первый, – сказал Рифат.
– Утихни! – Дед Наиль сморщился, словно съел кислое. – Первым я буду. Ты дорогу знаешь, без господина механика нам здесь вообще делать нечего, а за этого сопляка Вани головы отвернет всем троим, как курям.
Сказав так, старик встал к стене и прижался к ней как можно плотнее. Лицо его при этом было совершенно безмятежным.
Скрипа и скрежета они не услышали. Массивная каменная плита повернулась совершенно бесшумно и так стремительно, что показалось, старик просто исчез, растворился в стене, темные боги, которым он молился большую часть жизни, наконец, призвали к себе своего усердного служителя.
– Теперь я, – вылез Наке.
Никто не возразил.
Большая торба, которую так осторожно нес господин механик, давно интриговала Наке. Он видел, как, вернувшись из опаснейшего рейда на побережье за маяком, дядя Танкар призвал к себе механика. Как почти тотчас в его гэр поспешила мать. И, спрятавшись неподалеку, с огромным интересом наблюдал, как осторожно и точно Вани высыпала из привезенных горшочков крупный черный песок, взвешивала его на ладони и фасовала по маленьким кожаным мешочкам, плотно затягивая их и тщательно следя, чтобы ни крупинки не упало на пол. Факела мать не спросила и всю работу проделала почти наощупь.
Теперь эти же мешочки господин механик так же осторожно вынимал и со сводящей с ума аккуратностью укладывал в небольшое углубление под каменной перемычкой, перегородившей русло подземной реки, протекавшей здесь всего-навсего какие-нибудь четыре десятка лет назад. Дед Наиль с Рифатом расчищали и углубляли еще две такие же щели, а ему приказали внимательно слушать и дать сигнал, если вдруг в тоннеле кто-то появится. Но пока было тихо. «Помойные крысы» что-то делали в своей пещере, их голоса доносились до мальчика лишь иногда в виде невнятного шума.
– Я закончил, – объявил господин механик и выпрямился.
– Что теперь? – спросил Рифат.
– Чем-то прижать. Чтобы сила взрыва ушла внутрь. Под стену.
– Ты уверен, что это сработает? Откуда вообще Танкар взял этот странный песок?
– Откуда его взял господин Танкар, я не знаю, – горожанин, не спуская глаз с рук Рифата и Наиля, потянул за завязку одного из кожаных мешочков, – но полагаю, что произвели его в Китае. Больше нигде «гремучий порошок» не делают. Во всяком случае, я видел его только там. В Поднебесной вельможи любят развлекаться, любуясь огненными фонтанами. Желтолицые еще не поняли, какого демона разбудили. Очень скоро эта сила изменит мир…
– Да впрямь! – скептически хмыкнул Рифат, выполняя указания механика.
