Король взял лежавший сверху лист, посмотрел его и вернул на место:
– Есть много способов его заставить, вплоть до подделки и сердечного приступа.
Герен согласно кивнул головой. Король почему-то посмотрел на дверь. Она была плотно закрыта. Потом, повернувшись к епископу, сказал:
– Да. Потом судись с ними. Так вот, чтобы этого не случилось, Герен, мне нужен человек, который бы имел возможность информировать нас об их намерениях. Вы не можете помочь?
Герен задумался.
– А что если через папу? Они имеют с ним, насколько мне известно, тесные связи.
Король поправил упавшие на глаза волосы:
– Вы знаете, честно сказать, я папам не очень верю.
Герен понял его. Папа Иннокентий IV когда-то выдал королевские планы похода в Африку, за что король жестоко поплатился.
– Есть у них граф Боже, правая рука магистра. Но за последнее время он теряет доверие Жака де Молэ. И стал посматривать в сторону Жоффруа де Шарнэ.
– Что можно, Герен…
– Я понимаю.
– Вы слышали, что готовится свадьба Альфона и Констанции? – спросил король.
– Да, слышал.
– Не удивились?
– Нет. Ваш ход даже одобряю. Хитрец вы, сир!
По лицу короля было видно, что он доволен такой оценкой.
– И еще. Как я говорил, жив старший сын графа Тулузского, но мы сыграем свадьбу скорее, чем он объявится, – продолжил король.
– А что с завещанием? – спросил Герен.
– По-моему, его нет, – ответил король.
– Такого не может быть!
– Оказывается, может. Оно исчезло!
– Все ясно. Постаралась для родного сына. Господи! Сколько на свете грехов!
В глаза епископу внезапно ударил солнечный зайчик. Герен прикрыл глаза рукой и посмотрел, кто с ним играет в детскую игру. Оказывается, начищенный настенный канделябр, заигрывая с проснувшимся светилом, пославшим ему свое первое утреннее приветствие, передал его Герену. Он улыбнулся.
– Что с вами? – удивился король внезапному изменению выражению лица собеседника.
Герен глазами показал на канделябр, и сир получил свою порцию. Он понял епископа и тоже улыбнулся. Потом с горечью произнес:
– Счастлив тот, кто познал детство.
Герен понял короля.
Они какое-то время помолчали, каждый думая о чем-то своем. Нарушил молчание король:
– Герен, а что, если мы попросим папу, чтобы он обязал тамплиеров принять участие в предстоящем походе на север Африки?
Герену стала ясна его цель. Отобрав у них кусок в объеме Тулузы, он бросает им живца, чтобы смирить их раздражение.
– Думаю, сир, мысль правильная. Я встречусь с папой.
Уставших за долгую дорогу путников сморила жара, редкое явление в такое время года. Поэтому они не заметили, как подъехали к городу.
– Святой отец, – возница наклонился к окошку, – Париж!
– Париж, – встрепенулся епископ и толкнул Раймунда.
– Что, Париж? – спросонья переспросил он.
– Да, Париж. Сколько в нем ворот?
Когда-то он объяснял это маленькому Раймунду и теперь решил проверить его память.
– Двенадцать!
– Молодец! – было ему наградой.
Но племянник вдруг возмутился.
– Святой отец! – обратился юноша к нему в официальном тоне, – что это вы меня все проверяете: сколько ворот, может, спросите, в каком трактире мы обедали? Так я скажу: в…
– Раймунд, – перебил его де Буа, – ты что это взбеленился? Я просто проверил, как с твоей памятью, – он осуждающе посмотрел на него, потом стал посматривать в окошко.
Больше ни о чем они не говорили. Каждый думал о своем. Епископ – как скорее попасть к королю. Ведь он не знает о возвращении Раймунда, рад будет услышать эту приятную весть и примет его незамедлительно, а тамплиеры останутся с носом. Теперь ему понятна эта нечаянная встреча с Боже. Они все подстроили, а он, грешный, думал, что король. Но страшен этот орден! Ишь, не боятся короля. А Раймунд – о том, что плохо помнит рассказ француза о доме дяди в Париже. Вспоминает только, что у того Раймунда был слуга по имени Годар. И он слегка прихрамывал. Их раздумья прервал возница возгласом:
– Прибыли, ваша честь!
Раймунд легко выпрыгнул из кареты и подал руку дяде.
В это время во дворе успел собраться народ. Они не ждали своего господина и растерянно приветствовали хозяев.
– Ну вот, слава Всевышнему! Мы на месте.
Помахав в воздухе обеими руками в знак приветствия, Море попросил всех разойтись и заниматься делами. Люди расходились, и Раймунд приметил одного мужика, который слегка прихрамывал.
– Эй, Годар! – окликнул он.
Мужчина оглянулся. Раймунд махнул рукой, чтобы он подошел.
– Ну, веди меня в мою комнату, надеюсь, что ты ее сберег.
– Ой, сеньор, вы не забыли меня! – глаза слуги светились от радости.
Комната была на втором этаже, окнами выходя во двор. Убранство ее ничем не отличалось от тулузской. Родители считали своим долгом воспитывать детей в спартанском духе.
– Как ты тут? – садясь на кровать, спросил Раймунд.
– Ничего, – как-то стесняясь, отвечал он и добавил: – стал дедом.
– Внук, внучка?
– Внучка!
– Вот и хорошо. Будет моей невестой!
Оба рассмеялись, и слуга сбросил с себя груз стеснительности.
– Я сейчас соображу что-нибудь насчет обеда. А то не ждали.
– Ну давай, – растягиваясь на кровати, ответил Раймунд.
Но полежать ему не дали. Не успел захлопнуть за собой дверь слуга, как вошел дядя и с ним какой-то человек. Увидев, что племянник смотрит на того вопросительным взглядом, рассмеялся.
– Что, не узнал? Так это ж наш портной. Не в таком же виде ты явишься перед королем.
Обмеряя его, портной как бы нечаянно поднял его волосы. Посмотрев на знакомый шрамик, сказал в сторону дяди:
– Море шрамик не смыло, – и хохотнул своей шутке.
– Не смыло, – повторил и Море и добавил: – ты давай мерь, мерь.
– Мерю, – ответил тот и заметил: – а вы, сеньор, хорошо подросли.
На что дядя, подмигнув, бросил реплику:
– Целебная сила морского воздуха.
Портной посмотрел на де Буа и добавил:
– А я знаю примеры, когда люди и постарше растут. Например, граф…
И стал рассказывать, как он обслуживал семью графа Аршанбо де Бурбоно. У того старший сын за лето вырос так, что пришлось заново перешивать все костюмы.
– Так и нам, – вставил замечание де Буа, – тоже шей несколько. Но, главное, скорее, чтобы было в чем идти к королю.
После ухода портного в дверь постучал Годар и сообщил, что еда готова.
– Неси сюда, – приказал Раймунд и пригласил дядю заморить с ним червячка.
Де Буа охотно согласился. Отрезая кусок яблочного пирога, дядя сказал, что он завтра узнает у своих влиятельных друзей, где находится король, и попытается решить вопрос об их приеме.
