— Между прочим, — напомнил Гамлет, — неплохо бы и ров углубить хотя бы до грунтовых вод.
— Чтобы лужи стали глубже, — подхватил я. — Ты уже продумал, где здесь устроить стоки?
— Здесь, — ответил Гамлет, ткнув себе под ноги наугад. — И в тот самый ров.
— Сперва мост, — сказал я.
— Цепи для него уже куются, — кивнул Марцеллин. — Плотники подбирают подходящие бревна. С земляными рабочими пока проблема — не хватает. Послали за добровольцами в ближайшие деревни. Начинают подходить. Дальше, боюсь, отбоя не будет. — Он глянул украдкой через плечо и понизил голос. — Люди говорят, здесь запрятаны кучи кладов. Надеются откопать. Надо будет, пожалуй, хорошенько за ними последить. Никогда не лишнее.
— Оно и верно, — поддержал Гамлет. — Следи в оба, а мы пойдем дальше.
— Чушь какая-то, — проворчал он, когда успокоенный Марцеллин удалился. — Нам же не надо заниматься этой ерундой. О «Янусе» надо подумать. А это все, — он пренебрежительно, почти брезгливо повел рукой, — это же только фон, декорации, не больше…
— Не собираюсь я о нем думать, — заявил я.
Гамлет искоса глянул на меня.
— Как скажешь.
От меня это «искоса» не укрылось.
— Знаешь, Ланселот, что значит на самом деле продать душу дьяволу? — спросил я его. — Это значит отказаться от всей жизни во имя чего-то одного. Посвятить ему всего себя. Что странного в том, что именно так можно купить удачу? Что странного в том, что это несет с собой ад?
— К чему ты клонишь?
— Да ни к чему, как всегда.
* * *
Под великолепными дымными небесами, среди рваных клочьев тумана темнеющие мегалиты выступали особенно грозно. Где-то из пелены доносилось одинокое блеяние овцы или позвякивание колокольчика или тут же тонущее во влажном воздухе мычание невидимой коровы. В циклопических арках светлело молочное ничто, за которым, казалось, совсем необязательно продолжается все тот же привычный мир.
Они подъехали ближе к одинокому камню, склоненному как пизанская башня, и остановились, осматривая каменную громаду. Травы склонялись, трепеща и серебрясь. Птицы четкими черными штрихами прочерчивали бледные серые небеса.
— Не то чтобы все было видно как в ясный весенний день, — констатировал доктор Мэллор, созерцая укрытый туманом кромлех[12].
Антея прислушалась к легкому шелесту ветра в траве и в камнях.
— Слышите, как они переговариваются? — проговорила она. — Стали себе в кружок. Положили свои лапы друг другу на плечи и шушукаются о чем-то нехорошем, бросая косые взгляды на всякую мелочь вроде нас. Понимая при этом, что именно такая мелочь может возвести их или разрушить. И именно поэтому их взгляды недобры, а настороженность угрюма.
— Разве? — усомнилась Линор. — Это же Хоровод Великанов. Посмотри, да они же вот-вот сорвутся в пляс. Если, конечно, от этого не развалятся.
— Развалятся, — уверенно сказала Антея.
Линор пожала плечами, с удовольствием подставляя ветру плещущие золотые с легким рыжеватым отливом пряди.
— Только потому и не пляшут.
Она тронула лошадь и бодро проскакала рысью по насыпи, ведущей через широкий глубокий ров между двумя валами, внешним и внутренним, к композиции чудовищных глыб. Лошадка было заартачилась, но Моргана правила твердой рукой и без труда ее укротила, картинно погарцевав на фоне камней. Антея достала из складок рукава небольшую прямоугольную пластинку, прицелилась к рисующейся Линор и нажала на кнопку, после чего припрятала фотоаппарат на место. Линор юркнула в огромный каменный проем и весело поскакала по окружности между внешним кругом мегалитов из песчаника и внутренним поясом камней поменьше и другого сорта, стоящих поодиночке, порой перепрыгивая через лежащие упавшие валуны. Что, учитывая некоторую святость места, было несколько непочтительно.
— Впечатляет, — сказал доктор Мэллор.
— Стоунхендж — он такой, — согласилась Антея. — Впрочем, мы ведь его видим не в первый раз.
— Я немножко о другом. Что-то слишком он кажется целым. Не так уж и много здесь упавших камней, а пропавших, похоже, и того меньше. Надо бы посмотреть поближе, — и он тоже решительно двинулся к застывшим Великанам.
— Такое впечатление, — сказала, размышляя по дороге Антея, — будто его ремонтировали. И недавно. Хотя это, конечно, невозможно.
— Почему невозможно? Ты же помнишь легенду.
— Про Мерлина?
— Про него.
— Как он перенес эти камни из Ирландии по воде и по воздуху и установил здесь… где они торчат уже теперь около двух тысяч лет.
— Но ремонтом-то он заняться мог.
— Мог.
— Как Леонардо мог и в свои времена построить самолет.
— При определенной поддержке сверху, главным образом, материальной.
— Точно. Очень тонко подмечено. При таких условиях можно не только пирамиды возводить.
— К тому же, мы в довольно далеком измерении, — заметила Антея. — Я бы даже сказала — очень, очень далеком… и очень странном.
— И это тоже. Какая прелесть. — Доктор Мэллор задержал коня, глядя на камни с легким удивлением. — А сердцевина-то еще целее.
Антея издала взволнованное восклицание и вытянула руку.
— Смотрите-ка, на камнях свежие царапины, какие могли появиться только при установке! — Она слегка вздрогнула. — Прямо мурашки по коже.
Линор, слегка запыхавшись от скачки по круглой «колоннаде», остановилась рядом с ними.
— Что-то этот Стоунхендж молодо выглядит в некоторых местах, — заявила она. — С той стороны, правда, внешний круг сильно разрушен. Зато внутренний…
— К этому и мы клоним, — кивнул доктор Мэллор. — Этих людей не всегда можно недооценивать. Нет-нет, да и появляются гении.
Линор помахала рукой.
— А эта арка, между прочим, несмотря на относительную новизну, покосилась.
— Ну, это и мы можем легко исправить. С помощью нашего «колдовства».
Все трое переглянулись.
— Надо только немного подрыть лунки, — сказала Антея. — И сидеть будет прочно, как никогда.
— Все равно когда-нибудь грохнется, — сказала Линор. — Впрочем, после нас — хоть потоп.
Они втроем спешились, раздумывая, куда бы привязать лошадей.
— Можем и еще кое-что подправить, — проговорила Линор, оглядываясь. — Если, скажем, применить систему блоков, используя уже стоящие глыбы… Не все, конечно, сразу, но…
— Давайте пока не особенно увлекаться, — предупредил старший колдун, вбивая в землю колышек. — Как-никак нас, все-таки, даже ждут.
— А как, по-вашему, Алтарный камень раньше все-таки стоял или на то и алтарный, чтобы служить столом, — не унималась Моргана.
