Другие последовали за ним, но жрец взлетел вверх по лестнице и снопа преградил им путь. Он вытянул руки вперед, продолжая обращение к Гее, но уже громче. Его вытянутые вперед ладони остановили назойливых паломников. Эпериту стало страшно от этих завываний. Хотя юноша с радостью сразился бы с любым количеством вооруженных воинов, но кто он такой, чтобы выступать против богини?
— Нам придется повернуть назад, Кастор, — сказал он, — если только ты не хочешь навлечь на нас гнев богов.
— Афина защитит меня даже от Геи, — ответил Кастор, спокойно поглаживая нос козла, лежащего у него на плечах и поглядывая снизу вверх на жреца. — Антифий! Возьми животное.
Монотонное пение жреца становилось все громче и напряженнее. Стало понятно, что вооруженные паломники не намерены отступать. Он уже призвал огонь с небес, проклял их, пожелав им внезапной слепоты и нескольких хворей, проклинал их будущих жен, нагадав им бесплодие. Но тут Кастор поднял руку и заговорил, перекрывая завывания.
— Твои заклинания пропадают втуне, поэтому побереги дыхание и дай мне сказать. Афинский царь Менесфей прислал меня посоветоваться с оракулом. За ответ на его вопрос он обещает три бронзовые треноги и три котла, а также двадцать талантов серебра.
Завывания прекратились. Жрец сделал несколько осторожных шагов вниз.
— Что за вопрос?
— Огромное морское чудовище — кракен — разбивает наши корабли в щепки, целиком пожирая наших моряков и грузы. Купцы боятся выходить из порта, и мы в Афинах уже начинаем чувствовать последствия. Царь очень хочет обратиться за сонетом к мудрой Гее, чтобы она помогла избавить город от чудовища. Поэтому я должен поговорить с Пифией. Каждый потерянный день означает еще больше потерянных кораблей, лишает Афины торговли, которая нам необходима.
Слушая объяснения Кастора, Эперит начал задумываться о том, кем на самом деле является его друг. Он на самом деле с Крита (как сам ему сказал), или же является посланником царя Менесфея? Кастор явно не стал бы обманом добиваться аудиенции у Пифии, притворяясь афинянином, а потом говорить о путешествии с Крита. Эперит бросил взгляд на Галитерса и Антифия, но они отводили глаза.
— Афинские купцы были здесь только позавчера, — ответил жрец, с подозрением глядя на Кастора. — Почему они не упомянули этого кракена?
— Потому что они покупают товары с кораблей других городов, — ответил Кастор. — Если бы они пришли сюда и рассказали о том, что морское чудовище атакует суда недалеко от гавани Пирея, то слухи бы быстро распространились. Тогда ни один иноземный купец не осмелился бы приплыть в Афины. Они бы лишились дела через несколько недель. А те торговцы нервничали?
В это мгновение из глубины храма негромко прозвучал хрипловатый женский голос.
— Ложь! Ложь на лжи! — эхом отдавался он. — Не пускайте их! Этот человек пытается запутать других. Но не нас, не меня.
Послышался смех, потом к нему добавился жуткий звук, словно женщина тяжело закашлялась.
— Мы четко видим его сквозь пары, — продолжал голос. — Мы знаем его, кем он был в прошлом, кем является сейчас и будет завтра. Отправляйте его прочь, быстро. Сон значит больше, чем бедные островные царевичи.
Жрец гневно посмотрел на Кастора, который выглядел еще более целеустремленным, чем когда-либо.
— Я не какой-то пес, который спит у скамеечки для ног своего хозяина и ждет, когда его разбудят пинком, — объявил предводитель отряда, хватаясь за рукоятку меча. — Именем Афины, вы пустите меня внутрь!
— Пустим, — прозвучал голос из-за спин воинов.
Они повернулись и увидели еще одного жреца, гораздо более старшего, одетого в белое. Пурпурный плащ висел на согнутой руке, в другой он держал посох длиной с копье. В этом человеке было что-то эфемерное. Казалось, длинные волосы и борода наполнены яркими серебряными нитями. Глаза были большими и круглыми, словно у совы, а нос — совершенно прямым, даже без впадинки на переносице.
— Впусти их, — властно сказал старик, широкими шагами направляясь к паломникам и жестом приглашая их подниматься по ступеням.
— Но, Элат, Пифия велела отослать их прочь, — запротестовал другой жрец.
— Может, мы и жрецы, Тразий, но иногда это делает нас высокомерными и самонадеянными. Тогда мы забываем о наших обязанностях человеческих существ.
Главный служитель дошел до входа в храм, и Эперит внезапно понял, насколько он высокий. Старший из жрецов оказался на голову выше всех остальных, даже Галитерса. Элат оперся на руку более молодого жреца.
— Ты видишь, что это знатные господа, к тому же — воины. Возьми их животных и принеси их в жертву, как требуется, и прямо этой ночью призови богов. Если я не ошибаюсь, сей царевич не намерен ждать.
— Все правильно, господин. Меня зовут Кастор, сын Гилакса. Я приехал с острова Крит, чтобы посоветоваться с оракулом.
— На самом деле Кастор? Действительно с Крита? — скептически спросил жрец, потом вперил сжатые в кулаки руки в боки и непочтительно плюнул на ступеньку. — Меня зовут Элат, и если ты хочешь поговорить с Пифией, то вначале дашь мне три медяка. Поскольку вы принесли двух животных, предполагаю, что один из твоих друзей также желает послушать ее мудрого совета? Это будет стоить еще три медяка.
Эперит достал три монеты из быстро сокращающегося запаса в кошеле и осторожно протянул их жрецу.
— Я хочу услышать волю богов.
— Мудрое решение, — ответил главный жрец, взял оплату из рук Эперита вместе с монетами Кастора и спрятал в складках одежды. — После жертвоприношения идите за Тразием через расщелину в скале в задней части храма. Он проведет вас к Пифии. Но держитесь рядом с ним! Змей — сын Геи — защищает жрицу. Он славится тем, что пожирает отбившихся паломников. Тразий заодно разъяснит вам непонятные слова Пифии. Я нахожу, что его преданность богам помогает понять точное значение того бреда, который несет жрица. Она сама, конечно, совсем не осознает, что говорит. Целый день что-то выдает, но не помнит ни слова, тем более не может их растолковать.
В этот момент на широкой верхней ступени появился Тразий с козлом Кастора под мышкой. В свободной руке он держал нож для жертвоприношений.
— Пойдемте, — нетерпеливо приказал жрец.
Первым двинулся Антифий. Остался только Элат. Он попрощался с паломниками, повернулся и стал спускаться вниз по ступеням. Но опустив ногу на первую ступень, старший жрец поймал взгляд Кастора и сказал тихим голосом:
— Встретимся у священного озера после того, как все закончится. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
