Собирались долго, лошадей заботливо прикрывали попонами из волчьих шкур, затем тщательно подгоняли задубевшую на морозе сбрую. Наконец тронулись шагом, снова снег запел свою песнь под полозьями саней. Через час лошади разогрелись и пошли легкой рысью, вскоре под лай собак проскочили карельскую деревушку. Еще минут двадцать, и обогнули высокий холм, за которым открылось небольшое село в десяток добротных домов на пологом холме. Всадники перешли на галоп, шведы выбежали во двор и заметались – одни попытались встать в строй, другие побежали к конюшне. Слабаки, при виде надвигающейся лавины строй дрогнул и рассыпался, дальше дело одной минуты. Кого взяли на копье, других сбили лошади, третьи получили удар облегченным мечом или булавой.
– Что дальше, боярин? – спросил Нерль с довольной улыбкой.
– Сколько пленных?
– С женами и детьми человек двадцать наберется.
– За женщин дают хороший выкуп?
– Ты что! Свеи своих никогда не выкупают! Они живут по законам волчьей стаи.
– В цепи и под замок, оставь десяток, чтоб карелы добро не растащили. Пленников до нашего возвращения не выпускать.
– Передохнем или сразу вперед?
– Чего ждать? До крепости и часа верховой езды не будет.
Разгоряченных коней пустили шагом, дорога повернула на север и пошла через село вдоль берега речки. Карелы стояли у своих избушек, с любопытством разглядывая воинов и кланяясь Норманну.
– Откуда они меня знают?
– Эх, боярин, земля слухами полнится. Мы второе имение взяли, а на дворе ни слуг, ни кухарок.
– Упредить никак не могли, мы же на шведов налетели как снег на голову.
– Я же сказал, что земля слухами полнится. А свеям они ничего не скажут, кто же поможет разбойникам и грабителям.
Крепость располагалась на холме у слияния двух рек. С трех сторон ее защищал высокий обрыв, а с востока ограждала четырехметровая бревенчатая стена. Плохо, по краям крепкие башни, въезд защищен прирубом с площадкой для лучников. И самое хреновое, ворота закрыты, хотя стражи и не видно.
– Послать верховых? Может, и сумеют ворваться? – спросил Нерль.
– Пустое. На стену просто так не взобраться. Посылай лучников к башням и воротам, остальных в лес – ели рубить.
Шведы всполошились и забили набат, когда ездовые привезли первые еловые стволы. Штурм крепости на самом деле простая и незатейливая наука, где определяющим фактором является количество человек. Лучники мешали защитникам, а дружинники стягивали ремнем по три еловых бревна с плохо обрубленными ветками. Треногу поднимали, и стрелок взбирался наверх. Срубили совсем не тонкие деревья, а коленки у Норманна тряслись. Пока взбирался наверх, по стволам пару раз звонко ударили пущенные из пращи булыжники. Стрелы добавили страху, пролетая с неприятным шелестом. Поднимаясь, все время себя успокаивал – в крепости осталась неполная сотня молодых воинов с десятком ветеранов, которые проводили «курс молодого бойца». Вершина, снизу такая удобная, сейчас показалась куриным насестом. Забыв про стрелков на стене, долго топтался, стараясь устойчиво встать, затем пришлось разворачиваться. Пока копошился, получил болезненный удар камнем да стрела застряла в полах шубы. Наконец выпрямился и увидел, что он далеко не первый, с треногих башенок велась активная снайперская дуэль.
– Так, какой гад заехал мне по хребту?
– Боярин! – крикнул снизу дружинник. – Ветераны собрались над воротами!
Верно! Небольшая группа шведов отошла к дальней стороне площадки и оттуда выцеливала стоящих на треногах лучников. Чтобы их согнать, Норманну хватило четырех выстрелов, двое остались лежать, третьего быстренько уволокли во внутренний двор. Собственно, это и стало переломным моментом. Новобранцы оказались аховыми стрелками, а треноги поднимались все ближе и ближе к стене. Вот первые еловые стволы уперлись в стену, пора спускаться. Флейен и Бригген уже танцевали перед крепостными воротами. Запорный брус звонко покатился по утоптанному снегу.
– Да погодите! – Кто-то завопил с обратной стороны ворот. – Меня воротами придушите!
Дружина лавиной ринулась в крепость.
– Нерль! Где Нерль!
– Да здесь я, боярин, рядом.
– Отряд верховых вниз по реке!
– Уже вернулись. В охране было пятеро увечных, прямо в избе и побили.
– Отправь десяток по дороге на Сердоболь, не для нас же свеи в набат били.
– Придется манехо подождать, конные ушли к озеру, где последняя свейская крепость.
Вдруг шум затихающей схватки перекрыл настоящий звериный рык, один из ветеранов начал срывать с себя доспехи. Оголившись по пояс, взял два меча и пошел на Норманна.
– Давай сразимся, если ты мужчина! Я Порьюс, воевода ярла Съяура. Никто не может устоять передо мной.
– Слышь, мне холодно, да и нет желания в цирке выступать.
Норманн вскинул лук, стрела с глухим шлепком пробила шведу грудь, тот сделал еще несколько шагов и медленно осел на колени. Откуда-то сбоку выскочила раскрасневшаяся Бригген и, крутнувшись волчком, ловко срубила свею голову.
– Лучники! Чего встали! Добить свеев!
– Ты почему не принял вызова? Не по правилам, – осуждающе заметил Нерль.
– Я похож на дуралея? Мы крепость взяли! А тут ловкач поединок предлагает. Извини, друг, я в такие игры не играю.
– Стрелой? Взял бы меч, уважил старого воина.
– Ты, что ли, его сюда звал? Вором пришел, вором и умер. Это наша земля! Пошли в дом, посмотрим, как шведы обустроились.
Идти было больно, шведские стрелки все же попали в ногу чуть выше колена, боевая татуировка начинает дополняться реальными шрамами. «Такими темпами можно быстро стать и одноглазым, и криворуким. Надо придумать для себя нормальный доспех». С такими печальными мыслями Норманн вошел в дом почившего шведского главаря. К вечеру вернулся посланный к озеру отряд – крепость Янис оказалась разграбленной, карелы перебили шведов, а отрубленные головы насадили на частокол.
– Что дальше, боярин? – спросил Нерль.
– Ничего, – пожал плечами Норманн. – Завтра посылай отряд в Сердоболь, а сам с новиками возвращайся на холм у реки Импы.
– Неужели бросим крепости?
– Ну уж нет! Что взял, то мое! Добычу с новиками отправляй в Медвежий замок да шли гонца к немцам, сюда зови.
– Что в Сердоболе сказать воеводе?
– То сам придумай, в этой крепости ты воевода.
– Спасибо за честь, боярин! – Нерль упал на колени.
– Вставай, заслужил, по праву занял место. Я Дидыку письмо написал, в Янис воеводой ставим Кесьму.
– Ты в нем уверен?
– По весне сам проверишь. От его крепости дорога к озеру Сайма, наш берег от шведов очистите да место для крепости найдете.
Планы, планы. Их отличительной чертой являются благие желания и нереальность исполнения.
