– Милостивый государь! – вскричал он, сердито взглянув на графа. – Если он умрет, я отомщу за него!
– Я понимаю ваше горе, – ответил граф с холодной вежливостью, – но согласитесь, что вина не моя. Я ждал выстрела до конца.
Разорвали сюртук, жилет и сорочку Армана. Доктор, которого привез с собою де Р., ожидавший в карете исхода дуэли, осмотрел обе раны и грустно покачал головою.
– Жизнь его висит на волоске, – прошептал он. – Он умрет через час, если Бог не совершит чуда.
Армана положили на изготовленные наскоро носилки, потому что он не вынес бы толчков экипажа и умер бы в дороге.
– Милостивый государь, – сказал граф Степан Альберту де Р., – я еду в Бретань, в замок Керизу; будьте добры, если этот несчастный молодой человек выживет после полученных им ран, присылайте мне ежедневно известие о его здоровье; я дрался без малейшей ненависти и буду самый несчастный из смертных, если он умрет.
И, выразив свое сердечное сожаление, граф сел в почтовую карету и приказал ямщику:
– Поезжай по Бретонской дороге!
Час спустя Арман лежал уже в своей постели без сознания, но был еще жив. Старый Иов рыдал, стоя на коленях у его изголовья. Секунданты держали руки раненого в своих, а у доктора был озабоченный вид, хотя он начинал питать надежду… Раны были не смертельны, но Арман был хрупкого и нежного сложения.
Ночь прошла довольно спокойно, благодаря низкой температуре, которой достигли в комнате, разложив по всем углам большие куски льда.
Утром раненый пришел в себя… но вскоре он снова впал в бред, и ему начало казаться, что он убил графа; он пробормотал:
– Он не уедет теперь в Бретань!
…………………………………
В течение пяти дней надежда у доктора и друзей Армана то появлялась, то опять исчезала. Наконец доктор сказал:
– Этот молодой человек любит, и эта любовь даст ему силы побороть болезнь.
Старый Иов, все время плакавший, сидя у изголовья своего молодого господина, вскрикнул от радости и хотел немедленно известить обо всем полковника. Но тот уехал, сказав ему только:
– Если с мальчиком случится несчастье, извести де Ласи.
Иов помчался на улицу Порт-Магон. Но де Ласи уехал из Парижа в тот самый день, когда граф Степан дрался с Арманом.
Следуя предписаниям полковника, маркиз не упускал из виду русского дворянина; затем, когда последний в дорожной карете выехал из Парижа, он тоже нанял почтовых лошадей и поехал вслед за ним в Бретань, куда и мы последуем за некоторыми лицами нашего повествования.
Однажды утром старый замок Керлор наполнился необычным шумом – шли веселые хлопоты, предвещавшие близкое празднество. В большом тенистом парке со множеством роскошных цветочных клумб с озабоченным видом суетились лакеи. Внутри мрачный замок подвергся такой же метаморфозе. Обширные залы, обыкновенно запертые в отсутствие господ, были залиты яркими лучами солнца наполнились свежим воздухом. Целая артель рабочих приводила в порядок Керлор и отделывала его во вкусе молодой владелицы. Г-жа Сент-Люс готовилась сдержать свое слово: она хотела веселиться в Керлоре так же, как и в Париже, и собиралась дать целый ряд празднеств. Она позвала капитана Ламберта, своего управляющего, и спросила его:
– Вы охотник?
– Я когда-то охотился, баронесса.
– Согласны вы устроить охоту с гончими?
– С удовольствием.
– Отлично, я возвожу вас в звание распорядителя охотой. Все мои соседи страстные охотники. Я также люблю это благородное удовольствие, люблю скакать за сворой при звуке рогов.
В то время, как баронесса говорила это, вид у нее был чрезвычайно воинственный, что необычайно шло к ней.
– Вообразите, – продолжала она, – я хочу дать довольно оригинальный праздник. Я приглашу всех моих соседей на охоту, затем последуют обед и бал в парке Керлора. Охота будет назначена в десять часов, в лесах, прилегающих к морю, на перекрестке Круа-Муссю; ночью вы окружите кабана, а утром присоединитесь к г-ну Керизу, которого я уже уведомила о предстоящей охоте, хотя после смерти моего отца своры ходят на охоту только с моими псарями.
Капитан Ламберт поклонился.
– А теперь, – прибавила баронесса, – поезжайте к барону де Ласи, моему соседу, пригласите ко мне его и его племянника маркиза, который, как мне сказали, приехал вчера вечером.
Мнимый капитан, по-видимому, только и ждал этого приказания, потому что лошадь его была уже оседлана, и пять минут спустя он вдевал ногу в стремя. Баронесса Сент-Люс назначила охоту и бал единственно для графа Степана, приехавшего накануне утром в замок Керизу с виконтом Керизу, племянником шевалье.
Гонтран явился к своему дяде несколько часов спустя и, несмотря на то, что госпожа Сент-Люс совершенно не знала Ц маркиза, она не могла не пригласить и его. Впрочем, слухи о храбрости и эксцентричности маркиза, его приключениях, путешествиях и несколько таинственном образе жизни сильно заинтриговали баронессу.
Полковник поехал мелкой рысью по дороге в Замок. Так называлось имение барона де Ласи.
Замок было старое феодальное жилище, немного реставрированное, колыбель всего рода де Ласи и, странное дело, всегда находился во владении младшей линии.
Замок этот так же, как и Керлор, лежал на берегу моря, но он был построен не на скале, а в долине, по которой протекала речка; его окружал густой лес.
Мнимый капитан застал дядю и племянника уже совершенно примирившимися и завтракавшими с большим аппетитом в столовой замка. Он представился как управитель баронессы Сент-Люс и, когда исполнил ее поручение, прошел в сопровождении Гонтрана в парк. Маркиз понял, что полковник хочет дать ему инструкции.
– Ну что? – спросил полковник, как только они остались вдвоем. – Что нового в Париже?
– Ничего.
– Вы не видали Иова?
– Нет.
Полковник вздохнул с облегчением. «Мальчик здоров», – подумал он.
Читатель не забыл, вероятно, что Гонтран уехал, не зная еще о ссоре и дуэли Армана с русским дворянином.
– Граф Степан уже здесь, – сказал полковник.
– Знаю.
– Он приехал вчера утром и завтра, как вам, конечно, известно, явится в Керлор.
– Так, что же я должен сделать?
– Найти в течение дня какой-нибудь предлог к ссоре и тотчас же подраться с ним.
– Это довольно трудно.
– Знаю, но в мои планы входит, чтобы граф был убит на следующее утро после бала или в ту же ночь, если это возможно.
– Однако…
– Слушайте, – сказал полковник, – нет ничего легче, как затеять ссору, в особенности с таким человеком, как граф Степан. Он заносчив и немножко дикарь. Заметьте ему хотя бы, что он сделал промах во время охоты, и постарайтесь таким образом задеть его самолюбие. И тогда в нем проснется полуцивилизованный дикарь.
