— Униженный человек, это как раненный зверь, — продолжал возражать Звенислав. — Он может быть очень опасен, потому что только и ждёт момента, когда бы отомстить своему обидчику.
— Что-то я не пойму, куда ты клонишь, воевода? — спросил Олег. — Уж не предлагаешь ли ты мне не брать с Византии никакой дани?
— Нет, такого я и в мыслях не имел, — возразил Звенислав. — Конечно, надо взять с Византии дань, иначе, зачем же умирали наши воины? Только надо это сделать без давления на её самолюбие, что ли. Надо заключить с ними мир, а потом выдвинуть наши условия. По-другому, Византия не станет выполнять условия договора.
— Да они сами захотят заключить с нами мир, — уверенно сказал Олег. — Им деваться больше некуда. Думаешь, они не понимают, что им нас не одолеть в открытом бою? Я не удивлюсь, если сейчас сообщат, что император хочет вести со мной переговоры.
В этот момент полог шатра отодвинулся, и вошёл дружинник, который охранял вход в княжескую резиденцию.
— Князь Олег, к тебе послы от Византийского императора. Привезли тебе дары, и просят, чтобы ты их принял для переговоров.
Князь победоносно взглянул на Звенислава, и весело сказал:
— Вот видишь, а я что тебе говорил. Наверное, Боги меня слышат. Сейчас будут просить о пощаде, и предлагать мне много золото. А я ещё поторгуюсь. Мне, кроме золота, ещё много чего надо с них получить. Впусти послов.
Князь Олег сел в кресло, которое стояло в шатре, и стал ждать, когда приведут послов Византийского императора. Воевода Звенислав хотел удалиться, но Олег задержал его:
— Нет, не уходи. Я хочу, чтобы ты тоже послушал, что будут говорить послы императора. Может, тебе удастся заметить то, чего я не замечу.
В шатёр зашли послы и поклонились Олегу. Полководец Агафон заговорил первый:
— Приветствуем тебя, Великий Русский Князь Олег. Император Византии Лев и мы все очень восхищены твоей доблестью и отвагой, а так же храбростью твоих воинов.
— Если не хотите восхищаться моей доблестью и отвагой, а так же храбростью моих воинов и дальше, — иронично заметил Олег, — то вы должны принять мои условия. Тогда я прекращу разрушать ваши города, и уведу свою армию от Царьграда. Так можете и передать вашему императору.
— Мы и посланы нашим Великим Императором, чтобы заключить с тобой, Великий Князь Олег, перемирие, — продолжал говорить Агафон. — Кроме этого, у нас по обычаю, положено приносить дары и угощение для гостей. Наш Великий Император прислал тебе дары, изысканные кушанья и редкостные греческие вина. Император Лев просит тебя принять их.
Послы вновь поклонились, и стали ждать, что же ответит Олег. Князь некоторое время смотрел на византийцев, а потом спросил:
— И это всё? Значит, выходит, что мы сейчас заберём ваши подарки, наедимся изысканных кушаний и напьёмся греческого вина, а потом вновь нападём на ваш город. Получается, вы ни о чём меня больше и не просите.
Агафон даже растерялся от такого вывода Олега, а воевода Звенислав еле сдерживал смех. Но тут на выручку Агафону пришёл Денисий:
— Прости, Великий Князь, моего спутника. Он по своему роду занятий человек военный, поэтому несколько запутался в посольских делах. Конечно же, наш император просит тебя о перемирии. Он хочет, чтобы мы прекратили воевать, и жили в дружбе и согласии.
— А это не мы воюем, — резко возразил Олег. — Это я воюю с вами. А вы, пока что, только отступали, и ничего серьёзного мне противопоставить не смогли. Так, что никакого перемирия не будет. Или ваш император примет все мои условия, или я сожгу вашу столицу, перебью ваших воинов и мирных жителей, а золото ваше заберу всё силой. Так, как я это делал и раньше с другими вашими городами. Вот такой будет мой ответ вашему «великому императору».
— У нас есть множество отважный воинов готовых умереть за императора, — гневно проговорил Агафон. — Если надо, то я первый умру за него.
— Похоже на то, что тебе скоро представится такая возможность, — грозно сказал Олег.
Денисий потянул за рукав Агафона назад, сам вышел вперёд и произнёс:
— Не надо нам ссориться. Мы пришли сюда, чтобы помириться. Мы и так уже воюем друг с другом, зачем же это продолжать дальше. Конечно, мы передадим твои условия императору, Великий Князь. Но ведь ему потребуется какое-то время, чтобы их изучить и дать свой ответ тебе. Вот, хотя бы на этот период, мы и просим перемирия. А разрушить Царьград ты всегда успеешь. Город то никуда не денется. Ни убежит же он, в самом деле, со своего места за несколько дней.
После этих слов византийские послы угоднически захихикали. Олег почесал затылок и сказал:
— Ну, что же я даю вашему императору для ответа три дня. А сейчас, по нашему обычаю я приглашаю послов императора отметить наше перемирие за столом. Заодно и ваших кушаний и вин попробуем. Стража, прикажите накрыть столы возле моего шатра.
Через некоторое время, всё было готово для пира. Прямо под открытым небом были накрыты столы. На них выставили всевозможные яства и напитки. Была здесь и простая воинская пища, которой питаются в походах, а так же были здесь и угощения, присланные византийским императором. Из напитков на столах находились стоялые русские меда, и тонкие греческие вина. Князь Олег сидел во главе стола. По правую руку от него находился воевода Звенислав. Послы расположились с левой стороны стола. Послы наполнили свои кубки привычным для них греческим вином, которое они привезли в качестве подарка для Олега, а князь поморщился и сказал:
— А я буду пить наш мёд. Не люблю я эти греческие вина. У меня от них изжога.
За столом все засмеялись от такого откровения Олега.
— Я, пожалуй, тоже буду пить наш мёд, — поддержал Олега Звенислав. — После него голова никогда не болит.
Когда кубки были наполнены, князь поднял свою чашу и торжественно произнёс:
— Выпьем за скорое прекращение войны и мир между Русью и Византией.
Послы начали пить. Денисий уже тоже собирался пригубить свой кубок, но в этот момент, Олег протянул ему свиток с хартией и проговорил:
— Ты, как мне показалось, посол Денисий самый мудрый среди остальных послов, поэтому я тебе поручаю передать мои условия твоему императору.
Денисий поставил свой кубок на стол, взял свиток и стал прятать его под одежду. Но тут произошло неожиданное событие. Все послы за столом, кто выпил греческое вино, начали хрипеть, схватились руками за горло и повалились на землю, корчась в судорогах. Олег, Звенислав и Денисий, поражённые поворотом дела, смотрели на бившихся в конвульсиях гостей. Первым пришёл в себя Звенислав, и резко сказал:
— Вино отравлено. Это предательское убийство.
