– Оставьте! – перебила его графиня. – Довольно. Я все это прекрасно знаю. Скажите лучше, что привело вас сюда, Филибер?
– Извините меня, Камилла, – ответил Филибер, – если я вместо ответа предложу встречный вопрос: произошло ли со времени смерти графа какое-нибудь сближение?
– Сближение? С кем?
– С его светлостью.
– О чем вы говорите! Между ним и мною невозможно никакое сближение.
– Видите ли, подъезжая сюда, я видел егеря его светлости. Я не думаю, что ошибся, хотя вид у него был очень нездоровый.
– Да, он навсегда оставил замок. Его приставили, чтобы наблюдать за мной.
– Вот как. Значит, его светлость живет где-то поблизости?
– Говорят… Но вы так и не сказали, Филибер, какими судьбами здесь?
– Я приехал остаться с вами, Камилла, быть вашим защитником, советником, капелланом здешнего замка. Кто больше всего заслужил этот пост, как не тот, кто знает, что было в прошлом, кому вы можете открыть ваше сердце?
– Мне кажется, сначала вам не мешало бы спросить моего согласия, – раздраженно сказала графиня.
– Неужели это столь необходимо для меня, так давно пользующегося вашим доверием? Я приехал из Парижа и привез вам некоторые интересные для вас известия, Камилла. О той особе, которая, несмотря на все обстоятельства, если судить по вашим письмам, не забыта вами и не будет забыта, поскольку трогает ваше материнское сердце, – понизил голос Филибер, пристально глядя, какое впечатление произведут его слова.
– Вы имеете в виду Леона?
– Да, Леона, которого вы не видели с малолетства. Но я его видел вместо вас. Не хотел доверить бумаге свои впечатления, ибо не мог быть уверенным, что письмо не попадет в чужие руки.
– Где же он?
– Имею счастливую возможность успокоить ваше материнское сердце: Леон жив.
– Тогда он должен стать орудием моей мести, – с угрозой прошептала графиня.
– Его светлость поместили Леона под надзор своего бывшего доверенного камердинера, – продолжал Филибер, пропустив мимо ушей замечание графини. – Старый Брассар воспитал его.
– Значит, он в Париже, у Брассара?
– Нет. Леона у него нет, он уехал в Вену… В Париже он изучал медицину.
– И тоже медицину…
– Да, как и его светлейший отец, который, оправившись от тяжелой болезни, занялся медициной и естественной историей.
– Как вы узнали, что Леон в Вене?
– От старого Брассара.
– Вы его нашли, Филибер?
– Он почти ослеп и не узнал меня, а я выдал себя за товарища Леона.
– Брассар дал вам его адрес?
– Нет, он сам его не знал. Леон давно не подавал о себе вестей. Старик был очень сдержан и ничего больше не сказал.
– Значит, Леона надо найти в Вене, – сказала графиня. – Конечно, так, чтобы он сам ничего не подозревал. Вы понимаете меня, Филибер? Леон не должен знать о наших с ним родственных связях.
– Он считает старого Брассара своим отцом.
– Тем лучше. Когда вы едете? – отрывисто спросила графиня.
– Когда прикажете, моя госпожа, – ответил Филибер.
– Как можно скорее, Филибер. Мне очень нужно найти Леона и завлечь его сюда. Но все это должно быть покрыто глубокой тайной. Никто не должен…
– Какой напрасный страх, Камилла, – перебил Филибер. – Разве я когда-нибудь проговаривался? Разве я не был всегда верным рабом вашего очарования? Вы же знаете, что никто не может устоять против вашего прямо-таки мистического воздействия на людей.
– Вам еще представится случай доказать свою преданность на деле, – сказала графиня. – Отдохните несколько дней, а потом поезжайте в Вену. Вас там не знают, и вам легко удастся найти Леона. Займите комнаты возле капеллы. Завтра после обедни я познакомлю вас со всеми обитателями замка.
Графиня позвонила в колокольчик. На пороге возник камердинер.
– Проводите господина капеллана в комнаты рядом с капеллой, – распорядилась она. – С сегодняшнего дня вы состоите при нем.
Филибер поклонился графине и последовал за слугой.
«Леон Брассар… – подумала графиня, оставшись одна. – Леон Брассар. Филибер невольно навел меня на новую идею: использовать сына, чтобы уничтожить отца, которого он не знает. Я превращу Леона в орудие моей ненависти и мести. Очень неплохая мысль. Ничем другим я не могу поразить этого ненавистного мне человека, как его же собственным сыном…»
А в это время Милош уже приехал в город и стучался в двери дома Гагена.
Когда старая служанка открыла дверь, она всплеснула руками от ужаса и удивления.
– Боже мой! Вы ли это? – вскричала старушка. – Какой у вас вид! Я едва вас узнала. Идите и садитесь скорее. Я сейчас подам вина и мяса.
– Где господин доктор? – спросил Милош.
– Разве вы не знаете?
– Нет. А что случилось? – взволновался Милош.
– Доктор уже два дня как уехал в Америку.
– В Америку?
– И я не знаю, когда он вернется.
После такой новости Милош не стал больше задерживаться в доме Гагена.
Он снял маленький рыбачий домик на берегу моря, чтобы подлечиться и прийти в себя на морском воздухе.
Между тем в деревне пронесся слух, что новый графский лесничий сейчас выглядит точно так же, как выглядел некогда старый Вит. Мужчины предостерегали Милоша от участи бесследно исчезнувшего Вита.
Под впечатлением разговора с Лили, свидетелями которого мы были, Бруно решил во что бы то ни стало освободить свою невесту.
Гаген уехал, и рядом с Бруно не осталось ни одного человека, которому можно было бы довериться. Бруно вскоре пришел к выводу, что ни ночью, ни вечером пробраться в больницу невозможно, не подкупив сиделку. Да и то он не был уверен, что у нее есть ключи от всех дверей и ворот.
Бруно не сомневался, что ему удастся подкупить Дору Вальдбергер, но само это средство было ему противно, и он стал думать, нет ли лучшего способа.
Что если попробовать освободить ее во время прогулки? Если поставить поблизости экипаж, а Лили удастся перебраться через решетку беседки, то план этот может успешно осуществиться. Тем более что ничего другого в голову и не приходило.
Бруно сначала хотел дать знать Лили о своем плане, для чего написал ей письмо. Из предосторожности оно было без обращения и подписи.
«Прежде всего, тысячу раз заочно целую тебя. Завтра в это время ты будешь свободна. Приходи в известное тебе место, я буду ждать тебя. С моей помощью ты перелезешь через решетку. Лошади будут ждать нас. Ты хорошая наездница. Я с нетерпением считаю часы. До скорого свидания».
Бруно сложил письмо и отправился к железной дороге, по которой надо было проехать большую часть пути до сумасшедшего дома.
