– Вы хорошо знаете Нью-Йорк?
– Я здесь родился, – услышал он в ответ.
– Может быть, вам знакомо имя мистера Кингбурна?
– Кингбурна? Да, я знаю его. Это богатый торговец сукном на Бродвее.
– Торговец сукном? Я полагал, что мистер Кингбурн богатый землевладелец из Питсбурга и живет здесь только зимой.
– Очень может быть. Он так богат, что может владеть землей в Питсбурге и жить там летом.
В это время к столу подошел человек, при виде которого Гаген вскочил:
– Губерт, вас ли я вижу!
– В первую минуту я тоже глазам не поверил, что это вы, доктор.
– Да, это я. А вас привел сюда случай? Садитесь со мной. Я приехал только вчера, чтобы самому найти Марию Рихтер.
– Так вот для чего вы здесь…
– Я постарался бы и вас разыскать здесь, – дружески сказал Гаген, отметивший, что Губерт сильно изменился, словно снял с души тяжелый камень. – Я приехал сюда, потому что для графини важно выяснить: жива ли еще Мария Рихтер. Может быть, вы что-нибудь знаете о ней?
– Я искал, господин доктор, но напрасно.
– Однако я сейчас слышал про мистера Кингбурна.
– Вы имеете в виду богатого торговца на Бродвее?
– Вы угадали.
– Ну, так это не он.
– Вы у него были?
– Да. У него в доме нет никакой гувернантки. У него только двое сыновей. А другого Кингбурна в Нью-Йорке нет.
– Значит, верно, что Кингбурн, которого я ищу, живет в Питсбурге, – как бы про себя заметил Гаген. – А не встречали вы где-нибудь здесь полицейского инспектора Неймана?
– Нет, господин доктор. И его я искал напрасно. Возможно, он уже уехал назад?
– Не думаю, – сказал Гаген и сообщил Губерту о депеше и письме Кингбурна.
– Значит, Кингбурна нет здесь, в Нью-Йорке?
– Нет, он живет здесь где-то в отеле, но человек он недоверчивый, не хочет иметь никаких отношений с иностранцами и своим доверенным лицом сделал негра.
– Негра? – удивленно переспросил Губерт.
– Да. И такого, который кажется мне довольно странным, – продолжал Гаген. – Он встретил меня вчера, представился как мистер Боб, которого послал сам мистер Кингбурн по получении моей депеши, затем этот Боб просил меня прийти сегодня вечером в эту таверну.
– А, так вот кого вы здесь ждете.
– Да. Но я должен сказать, что меня немного удивляет приглашение в подобное место. Хозяин моей гостиницы так странно посмотрел на меня, когда я спросил его про таверну «Веселый Обжора», а потом посоветовал одеться как можно проще и особенно остерегаться заговаривать со здешними красавицами.
– Вы сказали, что мистер Боб – негр, – заметил Губерт. – По-моему, все негры – очень сомнительные личности.
– Вы правы, Губерт. Может быть, здесь он может поговорить со мной откровеннее? А то вчера он мне сказал только, что мистер Кингбурн очень богат и что у него есть гувернантка мисс Мери Рихтер…
– В таком случае вы у цели, доктор.
– Надеюсь на это и ожидаю, что сегодня узнаю, где живет Кингбурн и когда можно будет поговорить с Марией Рихтер, – сказал Гаген, не спуская глаз с входной двери. – А теперь я должен сообщить вам известие хоть и печальное, однако могущее служить вам утешением…
– Моя сестра… – с испугом вскричал Губерт.
– Ваша сестра избавилась от своих мучений.
Видно было, что новость эта произвела на Губерта удручающее впечатление.
– Несчастная была неизлечима, – попытался успокоить его Гаген. – Пусть же покоится она в мире.
– Вот и она тоже… – печально промолвил Губерт. – Теперь у меня нет больше никого на свете.
– Как и у меня, Губерт. Но перед вами еще целая жизнь, вы молоды. Что вы думаете предпринять?
– Я хочу уехать на запад страны и получить место у какого-нибудь богатого землевладельца.
Тут разговор был прерван шумом из соседней комнаты. Можно было разобрать слова:
– Это он! Бей его, собаку, черного дьявола!
Шум стал громче, и уже ничего невозможно стало разобрать.
Губерт вскочил.
– Речь идет о негре. Так и есть. Вон летит его шляпа. Его изобьют в кровь.
– Есть здесь другой выход? – спросил Гаген сидевшего неподалеку посетителя.
– Да, там, в соседней комнате.
Гаген тоже встал.
– Это мистер Боб! – вскричал он, узнав негра.
– Мистер Боб? Его убьют! – Губерт бросился в соседнюю комнату в сопровождении Гагена.
Здесь толпа зевак глазела, как двое били негра. Ему приходилось туго. Вид его был ужасен. Кровь текла у него из рассеченного лба. Боб упал между стулом и столом.
Губерт пробился сквозь толпу.
– Что же вы не поможете? Двое против одного! – вскричал он и, повинуясь внутреннему побуждению защищать слабую сторону, бросился ему на помощь.
Противники Боба, увидев, что к нему подоспела помощь, тут же бросились на Губерта, крича ему что-то, чего он не мог понять.
Толпа с еще большим вниманием следила за новым актом драки. Губерт, отличавшийся большой силой, мгновенно схватил ближайшего из нападающих и так сильно саданул его кулаком в лицо, что тот без чувств растянулся на полу. Одолеть другого один на один было уже гораздо проще. Но в тот момент, когда Губерт был готов окончательно отделаться от него, из толпы отделился вдруг матрос громадного роста и с непонятными выкриками бросился на защитника Боба.
Казалось, что на сей раз Губерту придется очень плохо, поскольку матрос смотрелся настоящим Геркулесом. Но тут случилось нечто непредвиденное…
Пока Губерт храбро сражался с противниками Боба, Гаген поспешно вышел из таверны и, пройдя два дома, встретил полисмена. Узнав, в чем дело, полисмен сейчас же поспешил к ближайшему полицейскому посту и, взяв там на подмогу несколько человек, отправился вместе с Гагеном в таверну.
Появление полиции мгновенно обратило в бегство матроса, и не прошло двух минут, как порядок восстановился.
Рана Боба оказалась легкой, и, поблагодарив полисменов, слегка удивленных участием, какое иностранцы приняли в судьбе негра, Гаген вышел вместе с Бобом и Губертом из таверны.
Боб позволил довести себя до реки, где смыл кровь, после чего принялся жаловаться на свои несчастья.
– Наверное, меня приняли за другого, – говорил он, – или же попались заклятые враги всякого цветного. Что вы скажете по этому поводу, сэр? Я вхожу, ничего не подозревая, и вдруг на меня кидаются двое. В таком виде я никак не могу показаться мистеру Кингбурну.
– Скажите мне только его адрес, – попросил Гаген, – больше мне ничего не нужно. Завтра утром я буду у него.
Боб сделал вид, что не расслышал просьбы Гагена и продолжал сокрушаться.
– Адрес мистера Кингбурна, – уже настойчивее повторил Гаген.
