У меня даже возникла еще одна мысль — а напал бы Огюст вчера с самого начала, если бы мы сами сперва не проявили агрессии?.. Впрочем, это было уже чересчур. Пожалуй, все-таки, напал бы. Даже у чудес есть границы. Но теперь были все основания надеяться, что он справится — опираясь на собственный уже успешный опыт. Все, что он делает теперь, становится для него все более естественным, входит в «программу», если даже он пока не избавляется от нее окончательно.
— И все-таки, лучше бы ты это сделал потом!.. — проворчал Готье. — Его же нельзя оставлять без присмотра!
— Конечно. Нельзя.
— И как ты себе это, черт побери, представляешь? Мы с тобой отправимся на эти треклятые переговоры с самопровозглашенным спасителем человечества, а он останется тут?! А если что случится? Как же девочки?
— Ну, ты же за ними присмотришь.
— А? — Взгляд Готье был совершенно непонимающим. Он или не был в курсе моего желания ехать в одиночку или абсолютно не принимал его всерьез. Я вздохнул.
— Ты же присмотришь за ними, — повторил я отчетливей.
— Иди ты знаешь куда?!.. — возмутился Готье.
— Знаю. На переговоры с Клинором, самопровозглашенным спасителем человечества. В конце концов, если Диана права и это всего лишь ловушка, зачем рисковать двоим, когда достаточно одного? — Готье набрал побольше воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, но я предостерегающе поднял палец. — А вы тут, тем временем, разработаете план атаки на его владения!
— А? — повторил Готье свирепо.
— Девушки и Выскочка все тебе объяснят.
— Выскочка?!
— Мальчишка, паж Таннеберга…
— Да сам ты — выскочка!
— Тише. Огюсту пока ни к чему посторонние проявления агрессии. Между прочим, если он достаточно придет в себя, он будет ценным союзником — он много знает и о Клиноре, и о том, как бороться с последствиями его отравы.
— Так, так, так… — сквозь зубы процедил Готье, смеряя меня недобрым взглядом. — Значит, «союзником»… Выходит, ты сам уже не считаешь его одним из нас.
В его тоне что-то одновременно неуловимо и сильно изменилось. Теперь в нем появилось не только несогласие, но и осуждение, моральное неприятие, очень меня задевшее.
— А ты? — спросил я резко. — Ты и вовсе его боишься. И кто он в таком случае для тебя — один из нас или сувенир на память? Повод поупражняться в доморощенной этике?..
Готье посмотрел на меня изумленно.
— Тише! Что это ты вдруг взбеленился?! Может, пойти спросить у Мишеля успокоительное?
— Может! — рявкнул я, с трудом взяв себя в руки, чтобы звук получился не слишком громким. — Неважно. Если у всех сдают нервы, то не надо еще и нарочно их трепать!..
— А ты их не треплешь? — Готье указал на дверь. — С таким подарочком?!
Я посмотрел на него в бешенстве, еле-еле понимая задним умом, что это всего лишь способ Готье нервничать, и он ничего не может с этим поделать.
— Перестань паниковать, — попросил я.
— Ах, паниковать?!
— Совершенно верно. Все, черт возьми, будет нормально. Я сам чувствую, что с этим надо кончать, чем быстрее, тем лучше…
— Эге… — протянул Готье, глядя мне в глаза со странным обеспокоенно-сочувствующим выражением. — А как, по-твоему. На этих переговорах… Если будет возможность покончить с Клинором одним ударом — ты это сделаешь? Хотя бы попробуешь?
В отличие от утреннего ответа Диане, на этот раз я сперва помолчал.
— Не знаю. Он, конечно, догадывается, что я теряю гораздо меньше, если решу покончить с нами обоими. Чтобы уже в другом мире продолжить разговор. С другой стороны, он может рассчитывать на то, что этот разговор в другом мире — вещь очень сомнительная, что ему уже удалось все изменить настолько, что это стало необратимым.
— А как, ты думаешь, на самом деле? Стало?
— Не знаю, конечно. Затем и хочу поговорить с ним, чтобы понять лучше, что происходит и каким образом.
— Уф, — Готье выдохнул с облегчением, помахал руками и оттянул пальцем воротник, с удовлетворением покрутив головой. — Хорошо.
— Не понял, — констатировал я, озадаченно понаблюдав за этими манипуляциями.
— Я подумал, не намеренно ли ты решил удалить меня с места событий, и не надумал ли поиграть в камикадзе.
— Но ведь это могло бы быть разумно! — запротестовал я. — Так что, конечно, если будет шанс и это будет лучший способ…
— Это нормально, — кивнул Готье. — Я просто должен был убедиться, что ты не дуришь всерьез.
— Нет, подожди, ведь если задуматься!..
Готье снисходительно похлопал меня по плечу.
— Знаю, малыш, знаю. Но мы ведь столько всего не знаем, верно?
— Одно мы знаем, если его здесь не будет — точно не будет хуже, чем уже есть. А если промедлить…
— Не торопись, — сказал Готье. — Только никаких судорожных действий. Помнишь, о чем мы всегда говорили? И помнишь, что случилось с Раулем?
Я вздохнул.
— Помню. Но может быть, я просто боюсь?..
— И что? — спросил Готье.
— Как это — и что? Упустить, может быть, единственный шанс? Из-за недостатка решительности?
— Парень, да ты сам в это не веришь. Минуту назад ты рассуждал более здраво. А насчет недостатка решительности расскажи кому-нибудь другому, вдруг поверит. Прекращай эти самокопания. До добра не доведут. Клинор прекрасно знает, о чем ты сейчас думаешь или можешь думать. Он же не полный идиот. Значит, возможность раз — его там вообще не будет, зато будет кто-то, кого он послал, чтобы нас стало хотя бы снова на одного человека меньше. И у него это может получиться, так что не расслабляйся. Либо, возможность два — у него есть какой-то козырь, чтобы убедить тебя не совершать эту глупость. Гм… хотя, если ты не дашь ему слова сказать, глупо получится… Но он решил рискнуть. Будем исходить из этого. Ведь это уже интересно, и хочется узнать, зачем он решил рискнуть, правда? Он рассчитывает на твое любопытство.
— Угу. И правильно рассчитывает, — признал я. — Ну что ж, предполагать что-то заранее бесполезно. Посмотрим на месте.
— Ага, — кивнул Готье. — Как говорили Наполеон и прочие: «Главное — влезть в драку, а там разберемся». Но послушай, если я остаюсь тут приглядывать за Огюстом… получается, что хотя бы один излучатель мне все-таки понадобится, для профилактики.
— Разумеется. Мне или хватит одного, или не хватит двух. Существовали же мы на свете как-то до этого.
— Ну, мало ли… — с сомнением протянул Готье.
Но перед тем как отправляться, оставалось еще одно маленькое незаконченное дело.
Первым делом я решил найти д’Обинье. Это было несложно. Вопрос, другой, и неугомонный Агриппа нашелся сам, спешивший мне навстречу — он и сам искал меня с тех пор как узнал, что я проснулся.
