– Палубные матросы, Нага-сан, где они были? Я оставил стражу.
– Когда через день я вернулся, мне было очень жаль. Корабль уже догорал там, на отмелях, у берега. С кораблем было покончено. Я собрал всех людей с корабля и весь береговой патруль, дежуривший в ту ночь, приказал им дать мне отчет. Никто не мог сказать наверняка, как это случилось. – Нага потемнел лицом. – Я приказал собрать все, что можно найти, и принести, понимаете? Все! Теперь все там – наверху, в лагере. – Он указал на плато. – Под охраной. Моей охраной. Потом я казнил их и поспешил снова в Мисиму, сообщить господину Торанаге.
– Казнили? Всех?
– Да, они не выполнили свой долг.
– Что говорит господин Торанага?
– Очень сердит. Он прав, что рассердился. Я хотел совершить сэппуку. Господин Торанага отказался дать разрешение. Э-э-э! Господин Торанага очень сердит, Андзин-сан. – Нага нервно махнул рукой, показывая на берег. – Весь полк в немилости, Андзин-сан. Все начальники разжалованы, отправлены в Мисиму. Пятьдесят восемь уже совершили сэппуку.
Блэкторн подумал об этих пятидесяти восьми, и ему захотелось кричать от боли… Пять тысяч… и пятьдесят… Разве это вернет к жизни его корабль?!
– Плохо, – произнесли его губы. – Очень плохо.
– Да, Андзин-сан. Лучше отправляйтесь в Эдо. Сегодня. Война может начаться сегодня, завтра, послезавтра, на следующий день. Прошу прощения.
Нага стал настойчиво доказывать что-то Ябу, а Блэкторн, плохо соображая, ненавидел эти неприлично звучащие слова, ненавидел Нагу, Ябу, всех остальных… Он почти не понимал, о чем речь, хотя и видел, что беспокойство Ябу увеличивается. Нага снова повернулся к нему и сказал решительно:
– Сожалею, Андзин-сан, но больше я ничего не мог сделать. Хонто.
Блэкторн заставил себя кивнуть.
– Хонто. Домо, Нага-сан. Сиката га най.
Он еще поизвинялся и ушел к кораблю, чтобы побыть одному, – вряд ли ему удастся и дальше сдерживать свой гнев. Ничего он не может поделать, никогда не узнает всей правды – почему потерял корабль. Возможно, священники умудрились нанять людей или обманом, угрозами заставили участвовать в таком подлом деле. Он медленно и прямо пошел прочь от Ябу и Наги, но, прежде чем ему удалось покинуть пристань, Винк бросился за ним.
– Капитан, не оставляйте меня здесь одного! – Блэкторн видел, что Винка обуревает страх. Пусть торчит рядом, надо просто полностью от него отключиться…
Неожиданно они вышли на берег к тому месту, где торчали эти ужасные останки человеческих голов. Более сотни… Скрытые от пристани дюнами, они возвышались над песком на специально вбитых кольях. Когда Блэкторн и Винк приблизились, поднялось целое кричащее облако белых морских птиц. Но стоило людям уйти, как птицы тут же уселись обратно, продолжая кричать и ссориться. Захваченный одной мыслью, Блэкторн смотрел на остов своего корабля. «Марико… Она все видела, понимала истинное положение вещей… Я так и слышу, как она шепнула священникам или Кияме: „Без корабля Андзин-сан ничем не сможет повредить церкви. Прошу вас: оставьте его в живых… А корабль…“ Она была права: это самое простое решение проблемы, возникшей из-за меня у католиков. Но ведь они и сами могли додуматься… А как они пробрались – четыре тысячи охраны?! Кого удалось подкупить? Как? Впрочем, теперь это не важно… Боже, помоги мне! Без моего корабля я мертв! Я не могу помочь Торанаге, и его война погубит всех нас…»
– Бедный корабль, – вздохнул Блэкторн. – Прости меня, прости… Погибнуть так бессмысленно… Сколько морей мы прошли с тобой…
– Что с вами, капитан? – спросил Винк.
– Ничего. Прости, мой корабль… Никогда бы я не пошел на такую сделку – ни с ней, ни с кем-нибудь еще… Бедная Марико! Прости и ее тоже!
– Что вы сказали, капитан?
– Ничего, я только подумал вслух.
– Я слышал – вы что-то говорили, ей-богу!
– Ради того же Бога, заткнись!
– Заткнуться? Мы застряли здесь до конца наших дней, с этими проклятыми японцами! Так?
– Да, так.
– Нам придется унижаться перед этими проклятыми Богом паршивыми язычниками до конца своих проклятых дней. А ведь они только и говорят, что о войне, о войне…
– Верно.
– Ах верно? – Винк трясся всем телом. Блэкторн насторожился. – Это ваша вина! Вы сказали: пойдем в Японию, и мы пришли сюда. А сколько умерло по дороге? Это ваша вина!
– К сожалению, ты прав.
– Вы сожалеете, капитан? А как мы вернемся домой? Это ваша работа – привести нас домой! Как вы собираетесь это сделать?
– Не знаю. Сюда придут и другие наши корабли, Йохан. Мы только должны подождать.
– Ждать?! Сколько же времени ждать? Пять лет? Двадцать? Боже мой, вы сами сказали, что эти дерьмоголовые готовятся воевать! – Мозг Винка переключился на другое. – Они собираются отрубить нам головы, насадить их на колья. Мы будем как те, что там. И птицы будут выклевывать нам глаза. – Взрыв безумного смеха всколыхнул все его тело, он полез рукой под свою рваную рубаху.
Блэкторн видел дуло пистолета. Ему ничего не стоило сбить Винка с ног и отобрать оружие, но он не сделал ни малейшей попытки защититься. Винк размахивал пистолетом у него перед носом, приплясывая вокруг него со зловещей безумной ухмылкой. Блэкторн ждал – он не испытывал страха, он даже надеялся на пулю. Вдруг Винк повернулся и побежал к воде. Птицы взмывали перед ним в воздух с визгом и стонами. Винк в безумном порыве пробежал по берегу шагов сто – и тяжело упал на спину. Ноги у него еще двигались, руки вздымались, он выкрикивал какие-то ругательства. Вот он перевернулся на живот, крикнул в последний раз, обратившись лицом к Блэкторну, и замер… Наступила тишина.
Когда Блэкторн подошел к Винку, пистолет был направлен прямо на него, глаза смотрели с бешеной злобой, зубы ощерены. Винк был мертв. Блэкторн закрыл ему глаза, поднял его, взвалил на плечо и пошел обратно. К нему уже бежали самураи во главе с Нагой и Ябу.
– Что случилось, Андзин-сан?
– Он сошел с ума.
– Как это? Он мертв?
– Да. Сначала надо его похоронить, потом поплывем в Эдо.
– Хай.
Блэкторн послал за лопатой и попросил оставить его одного. Он похоронил Винка выше линии прилива, на гребне, откуда видны были останки корабля. Он прочитал молитву и соорудил над могилой крест из двух обломков плавника – досок, прибитых к берегу течением. Читать молитву над покойником было для него привычным делом: много-много раз приходилось ему стоять так над телами своих товарищей. Только в этом плавании – больше ста раз, с тех пор как они покинули Нидерланды. Из всей его команды выжили только Баккус ван Некк и юнга Крок. Остальные пришли с других кораблей: немой Соломон, Ян Ропер, кок Сонк, парусный мастер Гинсель. Пять кораблей и четыреста девяносто шесть человек. И вот еще Винк… «Все умерли, кроме нас семерых. А за что?.. Чтобы быть первыми, обогнувшими земной шар?»
