Более трезво мыслившие отвергли и это:
– Немыслимо во Франции незаметно собрать столько людей. Заговор провалится в самом зародыше.
Но это предложение навело на мысль: зачем сто пятьдесят человек, когда с этим могут справиться и пять? Король часто гуляет один. Выследить его и… Предложение понравилось. Тем более нашлась сразу пара охотников исполнить эту великую миссию.
– Ну что, уважаемые сеньоры, примем? – спросил Ангерран.
– Да! – дружно ответил зал.
– Предлагаю доверить подбор графу Понтье, графу д’Ирсон и…
– …графу Ангеррану, – прогремело собрание.
На этом сборы были окончены, и бароны довольные решением, начали разъезжаться.
* * *
В Париже жизнь шла своим чередом. На другой день, как обещал де Буа, явился тренер по фехтованию, худощавый, подвижный человек, среднего возраста, с быстрым взглядом серых выразительных глаз. Это говорило о нем как о человеке энергичном, конкретном. И его дальнейшие действия подтвердили, что первое впечатление не было ошибочным. Поздоровавшись с де Буа, он тотчас спросил:
– Граф, где мой ученик?
По этой короткой фразе де Буа почувствовал, что учитель – человек дела.
– Сейчас появится.
В коридоре раздались шаги. Дверь отворилась, и на пороге показался Раймунд.
– Вот и он, – оповестил де Буа.
Учитель критически оглядел фигуру вошедшего и, по всей видимости, остался ею доволен.
– Приступаем к занятиям, – по-деловому сказал он. – Начнем с того, как правильно держать оружие. От этого зависит ваша жизнь. Если вы его потеряли, противнику ничего не остается, как с радостью прикончить вас. Итак…
Де Буа повернулся и, чтобы не привлекать внимания, потихоньку вышел.
Время обеда проходило, а учителя с учеником все не было. Де Буа даже стал нервничать, поругивая про себя этого заработавшегося учителя. Наконец они появились. По их довольным лицам де Буа понял, что занятия прошли успешно и оба в хорошем настроении. Он поднял бокал, поздравляя их с первым учебным днем.
– И последним, – произнес с улыбкой учитель.
– Почему? – удивился де Буа, взглянув на него и придерживая бокал.
– А потому, мой дорогой граф, что мне у него надо кое-чему поучиться.
На удивленный взгляд графа учитель ответил:
– У вашего племянника удивительная реакция. Он как бы просвечивает противника, узнавая его намерения. И у него удивительно развиты кисти. Он обладает такой силой, что его шпага как бы прилипает к шпаге противника и удержать тому ее просто невозможно. Я не завидую тому, кто напросится на встречу с ним. Поэтому, граф, я возвращаю вам деньги.
– Ни в коем случае, – вскочил Раймунд, – дядя, скажите ему, что этого не будет.
– Конечно, мой мальчик, конечно! – и шутя погрозил тренеру пальцем. – Мы оставляем за собой право на ваши консультации, если они потребуются. А пока я покидаю вас ненадолго.
Он вернулся, держа шпагу в руках.
– Дорогой мой мальчик, отныне ты стал взрослым. И я хочу подарить тебе эту шпагу. И запомни: она никогда позора не имела, – и подал ее Раймунду.
Племянник вытащил клинок из ножен, и светло-серая сталь вспыхнула огнем. Он взмахнул ей несколько раз, со свистом рассекая воздух.
– Разреши, – поднялся учитель.
Он попробовал лезвие ногтем, сделал короткие, резкие взмахи:
– Отличная рапира, поздравляю, – произнес он, возвращая оружие, – сейчас подобную найти очень трудно.
Погода в эти дни стояла мерзкая. Беспрерывно шел моросящий, назойливый дождь. Небо затянули тяжелые тучи, холодный мокрый ветер пронизывал до костей. Раймунд просидел несколько дней дома и не выдержал. Ничего не оставалось, как сходить в «Суровый дровосек» и поболтать с Жаном, если он там будет. А если не застанет Жана, то посидит спокойно, выпьет бокал хорошего вина. Кому захочется идти туда в такую погоду?
Вопреки его ожиданиям трактир забит был полностью. Видать, гонимых скукой людей было много. Был тут и Жан. Увидев Раймунда, горячо приветствовал своего нового знакомого. Но он был не один, а с девушкой. Она не выглядела красавицей, но у нее было приятное, располагающее к себе лицо. Такие бывают у женщин хозяйственных, которые после свадьбы быстро загоняют муженька под каблук.
– Мари, – тихо назвала она себя.
Они принялись было обсуждать погоду, но Раймунд заметил:
– А была бы хорошей, может быть, и не встретились бы.
Все рассмеялись. Затем разговор зашел о котлетах, которые только что принесли. Попробовав, Мари раскритиковала их, отметив, что мало чесноку, недосолены. И разговор пошел о том, как правильно приготовить отбивную.
Их мирную беседу нарушили невесть откуда взявшиеся трое гвардейцев. Все они были пьяны, вели себя вызывающе. Люди, не желая с ними связываться, вставали и убирались прочь. Они грубо хватали девушек, начались слезы. Очередь дошла и до Мари. Она вскочила и хотела уйти. Но один из гвардейцев грубо, бесцеремонно схватил ее и потащил к двери, за которой иногда совершались гнусные дела.
– Жан! – заорала она не своим голосом, отчаянно вырываясь из рук насильника.
Вскочивший на помощь Жан получил оглушительный удар по голове от одного из гвардейцев. С удивлением наблюдавший за происходившим Раймунд больше не мог терпеть такого беспредела. В его груди забурлила кровь, и он вскочил, бросившись к ним. Он так расшвырял этих двух задир, что они разлетелись по углам, да там и успокоились до поры до времени. Нахал, тащивший девушку, бросил ее, увидев расправу над своими друзьями, и, выхватив рапиру, бросился на Раймунда. Подвернувшийся юноше табурет послужил надежным щитом. Отбив несколько ударов, он затем так двинул им, что морда того окрасилась в красный цвет, а сам он рухнул под стол, попытки подняться результата не дали. Те, кто остался еще в трактире, бурно приветствовали смельчака, но раздались и трезвые советы:
– Уходи, мил человек! А то они хуже бандитов! Своих позовут, беды не оберешься!
Но Раймунд не торопился уходить. Он бросился на помощь Жану, голова которого была в крови. Подняв его с полу, оторвал подол своей рубахи и перевязал ему рану. После этого он бросился на поиски Мари. Девушка пряталась за углом, боясь зайти в кабачок. Раймунд привел ее в помещение. Жан болезненной улыбкой приветствовал Мари. Они допили бутылку. В это время начали приходить в себя гвардейцы. Не желая больше с ними связываться, Раймунд, Жан и Мари ушли из трактира. На улице Раймунд поймал извозчика, дал ему денег и, посадив Жана и Мари, отправил их домой.
Сам он пошел пешком. Лицо его омывали холодные струи дождя. Выпутываясь из его густой бороды, они сбегали ему на грудь. Но погасить тяжелые думы, которые жгли его грудь, не могли. А были они о том, что нынешняя жизнь ему не нравилась. Быть подвешенным между небом и землей его не устраивало. Хотелось какого-то дела, а не быть прихлебателем даже у своего замечательного дяди. С чувством потерянного счастья вспоминал он жизнь с Османом. А что здесь? Агнесса куда-то исчезла. От нее ни слуху, ни духу. Люди разное болтают: будто бы уехала к себе и там состоится ее помолвка. Как хочется вскочить на коня, ворваться в ее крепость и прогнать всех этих наносных женихов. А вдруг она сама этого хочет? Кто он, если заберут земли? Нищий граф. Тьфу. Вот и убедит ее матушка другому отдать сердце. И опять на память пришла Настенька и… зверские татарские плети.
