— Вы и ключи умеете делать? — заметил Ожогин.
— Это одно из многих приложений к моим сложным обязанностям, — усмехнулся Юргенс. — Чем можете обрадовать?
Никита Родионович рассказал, что все сложилось удачно: четыре бланка командировочных удостоверений добыты. В пять часов утра он вылетает.
Ожогин не ожидал, что Юргенс примет это так спокойно; он даже не прервал свою работу и ограничился коротким ответом:
— Вот и хорошо. Поезжайте. Буду ждать телеграммы.
В полдень пассажирский поезд остановился у маленькой железнодорожной станции, стоящей среди голой степи. Железнодорожные постройки, окаймленные живой изгородью из деревьев и кустарника, представляли небольшой оазис.
Из разных вагонов поезда вышли две пары: Юргенс с Раджими и Мейерович с женой.
Супруги поспешили в тень больших карагачей. Юргенс, не желая показываться на глаза своим спутникам, обошел небольшое здание вокзала и остановился в ожидании Раджими.
— Располагайтесь временно здесь или в зале. Я за вами приеду, — проговорил Раджими, подходя к Мейеровичу.
…. Первым заметил Ожогина Юргенс. Никита Родионович подъехал на полуторатонном грузовике, вылез из кабины, огляделся и заспешил к вокзалу. Увидев Юргенса и Раджими, он подошел к ним и тихо доложил:
— Все в порядке. Квартиры нашел. Юргенс закивал головой:
— Я вами очень доволен.
— Поедемте, — предложил Никита Родионович, пропустив мимо ушей комплимент. — У меня времени в обрез: я должен обязательно выехать шестичасовым поездом.
Направились к грузовику. Юргенс сел рядом с шофером. Ожогин и Раджими залезли в кузов.
Солнце палило немилосердно, и часовой путь от станции до районного центра показался Юргенсу пыткой. Ни приподнятое лобовое стекло, ни скорость движения машины — ничто не смягчало изнуряющего зноя. Нагретый воздух смешивался с запахом бензина.
Районный центр представлял собой небольшой новый поселок в три ровные улицы с зелеными рядами молодых деревьев.
Машина остановилась около белого домика. Выпрыгнув из кузова, Раджими шепнул Юргенсу:
— Я сейчас вернусь на станцию и привезу их, а вы пока займитесь своими делами.
Машина двинулась дальше, пересекла весь поселок и подкатила к глинобитному дому с плоской крышей.
Комнату Юргенсу дали маленькую, но чистую, устланную ковром, с окном на запад. Осмотрев ее, он высказал желание повидать хозяина.
— Здесь хозяйка, — пояснил Никита Родионович, — вдова. У — нее сын и две дочери — колхозники, все на сборе хлопка. А с ней я могу вас познакомить, она в саду.
Вышли во двор. Юргенс пытливо осматривал каждый предмет. Даже заглянул в бочку, стоящую под карагачом. Вода была затхлая, темная. Юргенс скривил губы в брезгливой гримасе.
Хозяйка шла навстречу, неся в подоле спелые яблоки.
Это была пожилая женщина, плохо владеющая русским языком. Она приветливо закивала головой и дала понять, что сейчас приготовит чай.
— К вам у меня просьба, — обратился Юргенс к Ожогину. — Можно ли достать в поселке бутылку хорошего вина, с этикеткой? Что-либо вроде портвейна?
— Я думаю, можно.
— Попрошу вас, сходите купите, а я тем временем займусь туалетом.
Выйдя от Юргенса, Никита Родионович задумался. Прав ли Шарафов, что не отдал приказа задержать Юргенса и Раджими в городе? Ведь намерения врагов перебраться через границу были ясны уже тогда.
Шарафов считал, что в пограничной зоне у Раджими должны быть старые сообщники, люди, на помощь которых Раджими, видимо, рассчитывал.
Их-то и следовало во что бы то ни стало обнаружить. В беседе с майором Ожогин согласился с его точкой зрения, но теперь Никиту Родионовича не оставляло чувство тревоги: Юргенс вел себя слишком уверенно, он определенно на что-то надеялся.
Минут через десять Ожогин вернулся с бутылкой вина.
— Ого! Быстро управились! А я еще не успел побриться, — заметил Юргенс.
— Так ведь магазин через улочку, совсем близко. Юргенс осторожно открыл бутылку, вынул из кармана брюк бумажник, извлек из него маленькую ампулу и, отбив ее кончик, вылил содержимое в бутылку. Затем, водворив на место пробку, он поставил бутылку на окно.
Проделав это, Юргенс быстро сбросил с себя нижнюю рубаху, опоясался длинным суровым полотенцем и, выходя из комнаты, сказал, усмехнувшись:
— Только не вздумайте сами пробовать вино. Это не для всех… Я сию минуту…
Юргенс мог и не предупреждать Ожогина, что вино не для всех. Никита Родионович сразу понял, что бутылка с вином отравлена. Но кого же собирается угощать Юргенс? Врага или друга? Погибнуть никто не должен. Если это враг, его надо обязательно передать следственным органам живым.
План действий созрел мгновенно. Убедившись, что Юргенс поглощен своим туалетом, Никита Родионович побежал в ларек. Он возвратился через несколько минут. В его руке была еще одна бутылка с вином…
Юргенс вошел в комнату немного погодя, энергично растирая бицепсы, грудь, шею суровым полотенцем, и, бросив мельком взгляд на окно, где попрежнему стояла бутылка с вином, поинтересовался, нет ли у Ожогина к нему вопросов.
— Я потому вас спрашиваю, — уточнил Юргенс, — что не знаю, когда мы с вами встретимся. Я ведь не сижу на одном месте… Давайте попьем этого зелья, — предложил он и, опустившись на ковер у стола, приподнял крышечку чайника и заглянул внутрь. — Как вы думаете, чай не из той воды, что в бочке?
Никита Родионович рассмеялся.
Каждый налил себе в пиалу ароматного зеленого чая. Юргенс подул в пиалу и, отпив несколько глотков, заговорил:
— Если у вас нет ко мне вопросов, то кое-что хочу сказать я. Вы поняли, что нас интересует? Придерживайтесь схемы, которую я набросал вам в прошлый раз. Ну, и, кроме этого, не забывайте о людях. Интерес к ним должен быть вашей повседневной заботой. Ищите и берите на заметку всех, кто если не теперь, то в недалеком будущем сможет оказаться нам полезным. Мы найдем подходящий момент для беседы с ними…
— Вы говорите «мы», «нас», — прервал собеседника Никита Родионович. — Кое-что из сложившейся ситуации мне непонятно, и я желал бы уточнить…
— Что именно? — удивился Юргенс.
— Я и мои друзья предложили в свое время услуги вам, как представителю германской разведки, а потом произошли события, из которых я понял, что американская секретная служба приобрела на нас такие же права, как и вы. Так я понял?
Юргенс усмехнулся:
— Ну-ну, дальше…
— Мои предположения подтвердил мистер Клифтон, проявивший заботу о нас троих… Ну, и, наконец, ваш визит…
