– Я не сделаю этого, – сказала Ямина.
Она опустила руки и приподняла подбородок. Глубоко внутри нее стал закипать гнев. Ее мысли переключились на Косту, который лежал в своей постели и даже не подозревал о том, что сейчас затевается. Она подумала обо всем том, что он потерял, – о том, что она вышибла из него своим неуклюжим падением. Она живо представила, что перед ней сейчас стоит не этот незнакомец, а он, Коста, облаченный в сияющие одежды, с короной на голове, и в ее сердце очень больно кольнуло от осознания вины. Ей стало тоскливо при мысли о том, кем он мог бы быть сейчас и чего он оказался лишен. Он ведь должен был бы стать наследником престола, но вместо этого лежал, ни на что не жалуясь, на хлопковых простынях и шелковых подушках в своей постели-тюрьме и довольствовался игрой в тени и рассказами, в то время как другие люди – те, которым следовало бы любить его, – намеревались сделать вид, что он уже больше не существует.
– А кто это вообще? – спросила Ямина, движением подбородка указав на стоящего перед ней юношу.
При этих ее словах, в которых звучало неприкрытое пренебрежение, на лице молодого человека появилось такое выражение, как будто ему дали пощечину.
– Я вполне подходящий для тебя мужчина, – сказал он.
Он собирался добавить что-то еще, но она его перебила.
– Принц Константин стоит десяти таких, как ты, – заявила она, – и десяти любых других мужчин. – Затем она медленно повернулась к императору: – Я буду жить с моим принцем и умру вместе с ним, пусть даже он и калека. И я не стану унижаться до того, чтобы принять руку какого-то… какого-то самозванца.
Она снова посмотрела на двойника ее любимого человека.
– Кто ты? – спросила Ямина. – И что ты представляешь собой, если отказываешься от самого себя, от своей личности и напяливаешь на себя одежды другого человека, который лучше тебя?
Юноша сделал шаг вперед и вознамерился что-то сказать, но император, подняв руку, заставил его молчать.
– Он – результат долгих и тщательных поисков, – сказал император. – Ни в одной империи наследником престола не может быть калека. Пока ты занималась тем, что ухаживала за принцем – и мы благодарим тебя за твою заботу, – мы разослали по всей стране своих агентов. Каждый из них постарался запомнить, как выглядит наш принц, в чем особенности его внешности и мимики, и попытался найти кого-нибудь, кто был бы во всем на него похож.
– Ну что же, они со своей задачей справились, – усмехнулась Ямина. – Мой принц создает своими тенями больше сходства с тем или иным реальным персонажем, чем ваши лизоблюды смогли найти в результате всех их поисков. Этот человек не введет в заблуждение никого, кроме дураков.
– Ты ошибаешься, Ямина, – сказала Елена, подходя поближе и беря в свои руки руку мнимого принца. – Они справились со своей задачей хорошо.
Она слегка отстранилась и посмотрела на молодого человека долгим оценивающим взглядом.
– Когда воины из нашей варяжской стражи говорят о человеке, которого все принимают за кого-то другого, они используют специальное слово из своего скандинавского языка. Слово это – «вардогер», и оно означает «двойник-призрак», то есть призрак, который заменяет собой реального человека и легко вводит в заблуждение всех, кто с ним встречается.
– Пощадите меня, – вдруг взмолилась Ямина.
Ее охватило такое сильное отчаяние и чувство одиночества рядом с этими людьми, что она решила открыто и до конца настаивать на своем. Потребность находиться рядом с Костой, держать его руку в своей, смотреть ему в глаза и слушать его голос была для нее непреодолимой. Ей не хотелось ничего другого, кроме как улечься возле него на кровати в темноте его комнаты и слушать его рассказы о том, что происходило в мире когда-то давно.
– Я говорю вам сразу, что я не буду играть в эту игру и уж тем более не приму руку этого вашего… этого вашего призрака.
– Нет, ты сделаешь это, Ямина, – отрезала Елена.
Ямина отвернулась от нее и посмотрела на императора, но его взгляд был направлен куда-то выше и дальше нее. Он рассматривал что-то через окна тронного зала с таким видом, как будто уже сказал все то, что намеревался сказать, и теперь переключил свое внимание на что-то другое.
– Ты выйдешь замуж за этого мужчину и будешь при этом улыбаться и махать рукой присутствующим на свадебной церемонии, когда они станут приветствовать счастливую пару, – сказала Елена. – Ты сделаешь все это, а иначе ты уже никогда больше не увидишь принца Константина.
Ямина уставилась на нее с отрешенным видом. У нее появилось ощущение, что какие-то мягкие части внутри нее расплющиваются под каблуком сожительницы императора.
– Ты теперь увидишь Косту только после своей свадьбы, не раньше, – продолжала Елена. – Если ты сделаешь все то, что от тебя требуется, то тогда вы с ним встретитесь и ты сможешь убедиться в том, что с ним все в порядке.
– А потом? – спросила Ямина, чувствуя, как ее душу охватывает паника. – Что будет потом?
– Потом ты покинешь этот город, – сказала Елена. – Вместе со своим новым мужем ты отправишься на корабле в Венецию, чтобы создать там наш императорский двор в изгнании. Если возникнет необходимость – в случае, если отстоять город не удастся, – император приедет к тебе, чтобы затем придумать, каким образом можно отбить империю у турок. Нужно, чтобы горожане по крайней мере знали, что династия Палеологов сохранена, а значит, еще есть какая-то надежда и отчаиваться не стоит. Ты сделаешь все это, а иначе твой принц погибнет.
Ямина бросилась к Елене, сжав кулаки, но «двойник-призрак» оказался проворнее и успел преградить ей дорогу. Схватив девушку за запястья, молодой человек остановил ее. Она же, разъярившись, плюнула ему в лицо – пусть даже это лицо и было похоже на лицо Косты – и ударила правым коленом ему в пах. Открыв рот, но не издав ни единого звука, он упал на пол.
– Схватите ее!
Это был голос императора. Ямина оглянулась и увидела нескольких вооруженных стражников, бегом устремившихся к ней. Дверь позади них осталась открытой, и, прежде чем первый из них добежал до нее, она увидела мельком через дверной проем хорошо знакомого ей человека. Он наверняка намеревался остаться незамеченным, но за долю секунды до того, как он исчез из виду, она разглядела дородную фигуру Дуки – наставника и давнего друга принца Константина.
– Кто сообщит Мехмеду на этот раз, как ты думаешь?
– Я уж лучше буду рыть эти туннели и прятаться в их темноте, нежели пойду к нему с известием о еще одной неудаче.
– Сколько их уже было до сего момента?
– Думаю, десять, а то и больше. Считать их – не моя работа, да и не твоя тоже. Все, что мы с тобой должны делать, – это выносить из туннелей выкопанную землю. Если мне когда-нибудь удастся выбраться из этого проклятого места живым и невредимым, я буду считать себя счастливчиком.
