вполне достойное потомственного аристократа, учился в Оксфорде, затем в Кембридже. Там и повстречался с маорийским вождем по имени Хонги Хика, тот в 1821 году прибыл в Англию с дипломатической и торговой миссией и заглянул в Кембридж навестить знакомого миссионера.
Хонги Хика — некий новозеландский аналог Кальфукуры, хорошо знакомого нам по Южной Америке. И масштаб у двух личностей схожий, и размах деятельности.
Илл.50. Хонги Хика, маорийский вождь, глыба и матерый человечище.
Главное, что интересовало вождя в Британии — закупка оружия. Не десяток-другой ружей, это ерунда, такие количества торговцы и без того привозили в Новую Зеландию. Хонги Хика хотел оптовую партию по оптовой цене.
Де Тьерри, хоть и жил в Кембридже, студентом к тому времени не был, ему исполнилось 28 лет. Связей в британских верхах он имел множество, как и любой выпускник элитного Кембриджа, и организовал поставку для вождя: 500 ружей плюс боеприпасы к ним в приличном количестве.
Хотя цена оказалась кусачей… За каждое ружье с зарядами вождь обязался отдать 80 акров земли. Если перемножить, то участок получается приличный, есть в Европе государства меньшей площади (Сан-Марино, Лихтенштейн, Монако, не говоря уж о Ватикане).
Но Хонга Хика не считал, что остался внакладе. Оружие ему отпустили без предоплаты, в кредит. Огнестрел в то время маори применяли в войнах между племенами, но маленькие отряды стрелков не играли решающую роль в сражениях — победы добывались по старинке, в рукопашной схватке, копьями и палицами.
Новатору Хонга Хике первому пришло в голову поголовно вооружить своих воинов огнестрелом. Он считал, что выставив в поле аж 500 стрелков, без лишнего труда унасекомит и загеноцидит всех соседей и их землицей расплатится за покупку.
Разумеется, сделка была тайной, в прессе ее условия не освещались. И мнения историков расходятся, одни считают, что продавцом оружия выступил сам де Тьерри, другие — что он лишь посредничал в интересах какого-то третьего лица.
Как бы то ни было, оружие переправили в Сидней, оттуда в Новую Зеландию.
И вот тогда-то орел наш Хонга Хика расправил крылья… Прокатился по всем ближним соседям, словно танк по детской песочнице, — громил в пух и прах, отбирал земли. Многократно окупил затраты.
Соседи дальние, до которых у Хонга Хики руки пока не дошли, уловили тенденцию правильно. И опрометью кинулись закупать огнестрел в сопоставимых количествах.
В Новой Зеландии вспыхнули т.н. «мушкетные войны». Но и после поголовного вооружения уцелевших противников Хонга Хика имел над ними преимущество. Мало купить оружие, надо уметь им пользоваться. Отработать тактику крупных стрелковых подразделений, например. В этом Хонга Хика имел изрядную фору.
Однако надо немного поговорить о маори вообще. Иначе трудно будет понять, отчего случилось все то, что случилось после исторической поставки оружия.
* * *
Маори близкие (по океанским меркам) соседи австралийских аборигенов, но при этом выглядят полной их противоположностью.
Первые люди, предки маори, прибыли в Новую Зеландию относительно недавно. Счет идет не на десятки тысяч лет, как в Австралии, — на века. Откуда именно прибыли, в науке единого мнения нет. Хотя сами маори помнят, откуда. Такой вот парадокс.
Дело в том, что устное предание маори прекрасно сохранило историю Исхода и Высадки. Маори помнят всё, могут перечислить названия всех семи больших мореходных каноэ, причаливших к новозеландскому берегу (эти названия перешли на семь первых маорийских племен). Семерых капитанов могут назвать поименно. И семерых штурманов. И, конечно же, помнят, откуда стартовал Исход — вот только местное название того острова нигде и никому в Океании не известно, а географические карты к устной традиции не прилагаются.
Ясно одно: маори — одна из ветвей полинезийцев.
А это говорит о многом. Полинезийцы ан масс — гении выживания. Выживали на островках с крайне скудными ресурсами, никакого сравнения с австралийским «охотничьим раем», и научились приспосабливаться ко всему. Кто не научился, не хотел и не умел учиться, тех естественный отбор давно отбраковал.
Причем методы выживания практиковались самые разные, зачастую крайне далекие от гуманизма, но всегда целесообразные.
В жизни полинезийцев тоже случился регресс, мы о нем уже вспоминали: в ходе расселения по Океании они утратили умение обрабатывать металлы ввиду отсутствия доступных металлических руд.
В результате тысячелетия спустя европейцы изумлялись, наблюдая за жизнью некоторых народов Океании. Имеются государства: короли, министры, налоги, даже валюта, — при том, что материальная база характерна для более низкого уровня, для самого примитивного племенного устройства: орудия из кости, камня и раковин.
Маори, высадившиеся в Новой Зеландии, быстро обнаружили: обретенная земля велика и много чем изобильна, но только не мясом.
Млекопитающие в Новой Зеландии не водились. Вообще. Никакие. Ни тупые сумчатые, ни умные плацентарные. Такой вот случился эволюционный казус.
Беспозвоночные, рыбы, пресмыкающиеся, земноводные, птицы, — вот и все источники животного белка. Не густо в сравнении с дипротодонами, с живыми кладовыми мяса, что поджидали первых переселенцев в Австралии.
Хотя поначалу казалось, что все не так уж плохо. Одна из местных птичек по имени моа вымахала до преизрядных размеров: вес имела тот же, что и австралийский гигантский гусь, но была в полтора раза выше за счет длинных ног и шеи.
Илл.51. Моа. Внушительная птица, запечь одну такую на гриле — и все племя сможет поужинать.
На вкусном и питательном мясе моа прибывшие начали активно размножаться и заселять два больших острова Новой Зеландии и прилегающие мелкие. А затем случилась предсказуемая беда: моа закончились. По оптимистичным оценкам, хватило их на два столетия. По пессимистичным суперптицы исчезли еще раньше.
Жить сразу стало хуже, жить стало голоднее… Маори до переселения были знакомы и с земледелием, и с животноводством (разводили свиней). Но их свинки не выдержали долгого пути через океан и передохли. Или маори не выдержали и их съели. Разводить стало некого.
