— Заслужил, — усмехнулся он и охнул, хватаясь за бок.
— Ада! — гаркнул Лоет, и я недовольно посмотрела на него.
— Держитесь, — я снова похлопала Красавчика по плечу и догнала капитана.
Он наградил меня суровым взглядом, но это не произвело на меня впечатления. В конце концов, никто не может мне помешать проявлять сочувствие человеку. Меня удивляло только, что Красавчик не выглядит расстроенным из-за того, на что с ним сотворили капитан и лекарь.
— Отчего такой озадаченный вид? — спросил меня Вэй.
Я вздохнула и ответила:
— Хоть весь изойдись на яд, но меня распирает любопытство, что вы с Бонгом сделали с Эмилом, и почему он не выглядит расстроенным. Нет, он, конечно, расстроен, но мне казалось, что вы, мужчины, щепетильней относитесь к этой вашей… э-э, детали, — сказав это, я смущено потупилась.
Капитан молчал, и я, не выдержав, подняла на него взгляд. Вэй дождался, пока я обрнусь, и иронично уточнил:
— О какой именно детали идет речь?
Я фыркнула и указала взглядом на низ его живота.
— Ангел мой, без живота никто не может, — серьезно ответил мерзавец.
— Господин Лоет, вы меня прекрасно поняли, — проворчала я.
— Мадам Адалаис, у меня было тяжелое утро, не менее тяжелый день, может, вы все-таки будете выражаться ясней, — раздраженно произнес мужчина. — О чем вы говорите?
— Я тебе показала, — возмутилась я.
— Ты указала на живот, я ответил, — продолжал издеваться несносный пират.
— Я указала ниже, — уточнила я.
— Верблюд?! — округлил глаза Лоет. — Милая моя, мужчины могут быть щепетильны в отношении верблюда в случае, когда верблюд является собственностью. Но не у всех мужчин есть верблюды. Что ж, считать их ущербными?
Я тихо зарычала и решила больше с ним не разговаривать. Но от господина пирата отделаться было совсем непросто. И теперь Вэй повторял отвратительно монотонно одно и то же:
— Ада, скажи, Ада, скажи, Ада, скажи, Ада, скажи…
— Замолчи немедленно! — воскликнула я, затыкая уши. — Это невыносимо!
— Тогда я требую уточнения, — осклабился Лоет. — Если это не живот и не верблюд, то что?
Зажмурившись, я выпалила:
— Та штука на тебе, за которую я держалась в тюрьме Ардоса. Доволен?!
Чудовище в облике человека довольно осклабился и ответил:
— О, не переживай, ангел мой, с этой штукой все в полном порядке. Поверь, она в безопасности.
— А та, что на Красавчике? — зло зашипела я, понижая голос.
— И та тоже в порядке и безопасности, а, верней сказать, безобидна, — Вэй обернулся и бросил взгляд на страдальца. — Просто он еще не верит, что безболезненного касания Бонга хватило, чтобы сделать эту штуку инструментом для слива и не больше. Ничего, у него будет еще шанс в этом убедиться, если полезет к кому-то до достижения Тригара. Там наш уважаемый лекарь исправит сей маленький недостаток. А пока пусть упивается верой в свою состоятельность. Теперь ты все узнала, что хотела? Ах, да, не вздумай просить за него! — рявкнул на меня Лоет, и я испуганно вздрогнула. — Прости, я все еще зол на него.
Наши планы о ночевке на той стороне оказались не состоятельны, потому что, поднявшись на самый верх склона, мы обнаружили, что впереди у нас второй хребет. Капитан, по своей привычке, в который рез предложил дьяволу весьма неприличные вещи, и я подумала, что нечистый, наверняка, уже измучился от икоты и смущения. Я бы точно умерла, если бы меня с такой завидной периодичностью склоняли к столь отвратительным деяниям весьма интимного характера.
В результате, нам пришлось становиться на ночлег в горах, найдя отвес, закрывавший нас от ветра, поднявшегося с наступлением темноты. Кое-как мы разожгли костер, но на всю ночь его не хватило. И сегодня я спала не просто на плече Вэя, а тесно прижавшись к нему. Он оплел меня руками и ногами и сразу стало уютно и тепло. Но ночью я проснулась от прохлады. Капитан отодвинулся от меня и лежал, глядя в небо. Дыхание его было хрипловатым и прерывистым.
— У тебя что-то болит? — забеспокоилась я, глядя на страдальческую гримасу на его лице.
Вэй посмотрел на меня, тяжко вздохнул и сказал:
— Ты себе не представляешь, как я скучаю по раздельным каютам, — сказал он.
— Я тоже скучаю по «Счастливчику», — улыбнулась я.
Лоет снова скривился и фыркнул:
— Ада, ну, нельзя же быть таким… ангелом.
Мне очень хотелось спать, и раздумывать о словах пиратах я не стала. Подползла к нему, опять устраиваясь на плече, положила ладонь на грудь и пожелала спокойной ночи. Мужчина тихо застонал, выругался и развернул меня спиной к себе, после этого укутал двумя плащами и положил ладонь поверх моего плеча. Прижаться к себе он так и не позволил. Немного пообижавшись, я снова заснула. А утром мы вновь услышали мужской вскрик. Только в этот раз кричал наш часовой. Хотя, криком мне это показалось со сна, потому что возглас был резким и неожиданным.
— Погоня!
Вскочили все разом. Всадники стояли на то вершине, откуда мы вчера спустились. Они оглядывали склоны, но вот нас заметили, и всадники направились вниз.
— Вперед! — скомандовал Вэй, и верблюды побежали вперед, понукаемые всадниками.
У нас было время. Погоня, рассудившая, что мы в темноте не полезем по горам и переждавшая ночь внизу, теперь спускалась по той же тропе, где вчера спускались мы. Но выигранное за ночь время теперь стремительно таяло. Мы никак не могли найти подъем, потому приходилось двигаться между склонами, возможно, опять удаляясь от нужного нам пути. Впрочем, этого никто не знал, мы могли и бежать в нужном направлении.
— Капитан, мы можем остановиться и дать им бой, их немногим больше, чем нас, — предложил господин Даэль.
— Не можем, — ответил Лоет. — Я предпочитаю уйти от погони, чем ввязываться в сомнительное сражение с противником на его территории. Я взял с корабля десять человек и рассчитываю вернуться с тем же количеством. Хотя, мы можем бросить им кость, — и он обернулся, издевательски глядя на Красавчика. Тот промолчал, хмуро глядя перед собой.
А потом мы увидели тропу. Она уводила вверх и исчезала за каменным выступом. Капитан указал нам на тропу, и наш отряд начал подъем. Погоня все еще отставала, но это не значило, что они к нам не приближались. Подъем оказался извилистым, но мы достигли вершины достаточно быстро, чтобы тут же простонать, тропа вела дальше и отнюдь не вниз, как мы надеялись. Иной дороги у нас не было, потому пришлось и дальше двигаться по уже имеющейся.
Наш случайный путь вывел нас к ущелью. И теперь мы передвигались между высокими каменными стенами, уже без устали желая дьяволу всего самого недоброго, я была не исключением, и Лоет даже ни разу не поиздевался надо мной. Зато снова подал голос боцман:
