первого из кругов на земле и, не останавливаясь, пробежал ещё немного. Ему, как никому другому, было известно до какого места пропустит его Рёйель. Он был прекрасно осведомлён, что в последние годы дракон начал уменьшать возводимые им границы, а потому остановился далеко не сразу.
— Том? — между тем высунулась из окна Лиза Райли. Она никак не ожидала увидеть приятеля так скоро. Он приходил к ней всего три дня назад.
— Прячься, Лиза, они идут убивать тебя!
— Что? Кто идёт?
— Они идут за тобой! Убийцы!
Скрывающийся в опавшей по осеннему времени листве Рёйель довольно хмыкнул. Ему понравилось, что Том Уайт не поддался панике настолько, чтобы забыть про него и несомую им опасность. Однако ничем другим дракон себя не выдал. Он продолжил прижиматься к земле так, чтобы оставаться невидимым для человеческих глаз. Он не шевелился, хотя его телу было крайне неудобно извиваться между стволов густо растущих деревьев. Всё же Рёйель родился могучим драконом, а не мелкой юркой змеёй.
Зато, благодаря своей серо-зелёной расцветке он стал совсем невиден среди лесного мха и пахучих диких трав. Да и для восприятия какого-либо мага на таком отдалении от башни дракон был недосягаем.
Рёйель хорошо спрятался. Очень хорошо.
Ведь если люди и ждут нападения дракона, то завсегда ищут его на небе, а не на земле. Драконы для земли не созданы.
— Не беспокойся, Том. Ты же знаешь, никому не пробраться в мою башню. Видишь, какая она высокая? А входа в неё нет. Он замурован камнями и чарами. Поэтому нет, Том, никому не добраться до меня. Да и Рёйель вот‑вот вернётся из Эндфэлла. Раз он не прилетел вчера поутру, то с минуты на минуту будет здесь.
— Рёйель не вернётся! — в отчаянии выкрикнул Том Уайт, и в этот миг на поляну ступил отряд, во главе которого было сразу три мага.
— Том, сзади! — выкрикнула Лиза и от испуга зажала себе рот хрупкой ладошкой. За себя она нисколько не переживала, а вот за друга…
Том Уайт нервно повернулся на пятках и сделался ещё бледнее. Против двадцати хорошо вооружённых гвардейцев его смелость была бесполезна. Да и трём магам, возглавляющим отряд, противопоставить он ничего не мог. А потому Том Уайт пошатнулся и, повернув голову к окошку Лизы, прошептал одними губами: «Пусть мир окажется справедлив и ты останешься жива, любовь моя».
— Ха, так вот он где падаль! — между тем радостно воскликнул один из лучников и уверенным привычным движением натянул тетиву.
— Не стрелять, — негромко приказал маг в белом одеянии. Причём говорил он тоном, не предполагающим дискуссий. Однако недовольство не позволило лучнику поступить согласно распоряжению вышестоящего лица. Продолжая целиться, он требовательно произнёс:
— Что значит не стрелять? Этот урод череп моему брату проломил!
— И потому этот человек будет осуждён по закону, — осадил лучника маг. — Что за самосуд вы мне тут надумали? Мы — представители власти вообще-то!
Недовольство заставило лучника сплюнуть на землю, но большего неуважения к сказанному он не посмел выказать. Несмотря на терзающую его злобу мужчина был вынужден подчиниться приказу.
— Вот так, — остался доволен маг, а затем отдал новое распоряжение. — Схватить убийцу и связать. Но чтоб без лишнего членовредительства. Будут переломы, а не только синяки, с вас же спрошу.
— Да будет тебе, — положив руку на плечо говорившему, сказал другой маг. Он носил красную мантию огневика.
— Нет, не будет, это непорядок! — негромко прошипел тот в ответ и, скрестив руки на груди, принялся наблюдать, как гвардейцы выполняют его указание.
— Том, беги отсюда! Беги, Том! — тем временем выкрикнула Лиза Райли, но совет был бессмысленным. Никуда мужчине было уже не деться. Он и сам понимал это, а потому остался стоять на месте. Лишь, едва не плача, воскликнул.
— Лиза, знай, я люблю тебя!
Том Уайт не был глупцом. Он прекрасно понимал, что зря так спешил к башне, что зря подвергал свою жизнь опасности, но… он не мог поступить иначе. Ему было жаль престарелую мать и молодую жену, но куда больше них Том Уайт любил свою недосягаемую принцессу. И с ней он желал разделить всю её боль и счастье. Только с ней хотел быть он в горе и в радости.
Двадцати опытным гвардейцам не составило сложности справиться с деревенщиной. Том Уайт безрезультатно рвался на волю. А Лиза… Лиза, пока ему скручивали и вязали руки, могла лишь беспомощно утирать слёзы с лица.
— Почему? — наконец через боль выкрикнула она терзающий её вопрос. — Зачем вы это делаете? Зачем вы пришли сюда? Вам нужно золото?! — она швырнула вниз своё главное сокровище — драгоценную диадему. — Забирайте всё, но отпустите Тома! Уходите отсюда, покуда не прилетел дракон!
— Дракона здесь нет. Я его по-прежнему нисколько не чувствую, — негромко шепнул своим коллегам третий, до этого молчавший маг, но Лиза Райли его не услышала. Она продолжала выжидательно смотреть вниз, надеясь, что упоминание о драконе охладит пыл карателей.
— Очень хорошо, — остался доволен проверкой мужчина, что ранее приказывал не стрелять, и, посмотрев в окошко башни, прокричал. — Простите, мисс, но мы вынуждены соблюсти закон. Вы чрезвычайно опасны, и поэтому данной мне властью…
Рёйель наблюдал и делал выводы. И самый главный из них состоял в том, что слова мага о скорой смерти ничего не значат для Лизы Райли. Девушка смотрела только на человека, что из года в год, неделю за неделей приносил ей корзинки с едой. Стоял ли ливень стеной или же ветер выворачивал деревья с корнем, Том Уайт всегда приходил. Даже когда его пальцы коченели от зимних морозов, а сам он сгорал от жара болезни — Том приходил. Он шёл через лес и через болото, тропа через которое по весенней хляби была почти непроходима. Но для него долг был важнее невзгод тела. И Рёйель не мог этого не оценить. В результате люди, посмевшие из алчности потупиться с честью, для его восприятия стали выглядеть ещё более гадко.
«Ну же, ближе», — мысленно позвал он и в предвкушении провёл языком по ряду острых клыков.
— Привести приговор в исполнение! — закончил свою речь маг и безбоязненно переступил проведённую драконом черту, чтобы встать на место, с которого ему было бы удобно творить разрушительные чары.
«Вот и всё», — едва не промурлыкал Рёйель и быстро, как облако в ветреную погоду закрывает солнце, покинул своё убежище. А после ясный сентябрьский день стал ещё жарче.
Пламя дракона выжгло землю до черноты.
Оплавило песок до состояния стекла!
III
