— Ну, вот и все, Ада, — мадам Фотен с удовлетворением потерла руки. — Платья будут готовы к оговоренному сроку. О времени примерки я сообщу.
— Благодарю, мадам Фотен, — ответила я, но не спешила покинуть примерочной комнаты, страшась встречи с Дамианом Литином, семейством Матьес и родной матушкой.
Однако мои страхи не волновали портниху, и она недоуменно приподняла брови. Пришлось набраться храбрости и покинуть второй этаж. Но единственная, кого я нашла, это была мадам Ламбер, чье лицо выражало торжество. Матушка была в прекрасном расположении духа. Она болтала с работницей мадам Фотен и ее кузиной.
— Ада! — воскликнула матушка. — Ты уже свободна, дитя мое. Тогда идем подкрепимся, я ужасно голодна.
— Мы домой? — уточнила я, стараясь не слишком откровенно озираться и не выдать взглядом, что я ищу тех, кто уже покинул лавку и мастерскую.
— Нет, — она легко подхватила меня под руку, — мы в «Золотую куропатку».
Очередное матушкино чудачество привело меня в изумление. По ресторациям мы практически не ходили. Мадам Ламбер считала, что вкусней и безопасней питаться дома. У нас работала замечательная кухарка. Но на лице матушки сохранялось очередное загадочное выражение, и я сдалась, решив все узнать в свое время.
На улице нас ждала наша коляска. Лакей мадам Фотен помог нам с матушкой сесть, закрыл дверцу, и коляска тронулась. Немного понаблюдав за мадам Ламбер, я не сдержалась.
— Матушка, что происходит? Что вы опять задумали?
— Я? — ненатурально удивилась она. — Ничего, что я могла еще задумать?
— В мастерской был Дамиан, это должно быть связано с ним, — уверенно завила я. — Рассказывайте.
— Ты будешь мне приказывать? — уже по-настоящему удивилась мадам Ламбер. — Адалаис Ламбер, возьми себя в руки и помни, мать дурного не сделает.
— Что произошло в лавке? — спросила я, сгорая от любопытства и беспокойства.
— А что могло произойти в лавке? — матушка уселась по удобней и кокетливо поправила выбившийся из прически локон. — Я спустилась вниз. Маленькая Матьес висела на бедолаге Дамиане, он всеми силами сохранял учтивое выражение, хотя давалось ему это с трудом, уж можешь мне поверить. До чего же навязчивая особа, вся в свою вульгарную мамашу. Я со всеми поздоровалась, очень вежливо поздоровалась. Мадам Матьес, как наседка начала кружить вокруг своей дочери, закрывая ее и господина королевского лейтенанта от меня. Но ты же меня знаешь, Ада, более кроткого существа не найти на всем белом свете, — я промолчала, открывать матушке глаза на ее нрав мне казалось лишним. — Я отошла выбрать пуговицы. И тут Дамиан сказал, сказал достаточно громко, чтобы я не поняла, к кому относятся его слова, что он сегодня занят. Что через час у его встреча с приятелем в «Золотой куропатке». После этого купил два шелковых галстука, за которыми зашел, и увел обеих Матьес. Вот и все.
Вот и все? Только моя матушка могла найти в невинной фразе какой-то намек. Я была возмущена происходящим, но перечить не смела. Мадам Ламбер же все было нипочем. Она вновь весело болтала, пока мы ехали к ресторации, даже кому-то махала рукой, приветствуя. А я сгорала от стыда. Хороши же мы будем, когда Дамиан придут с другом в «Золотую куропатку», а там моя матушка начнет им махать руками. Господа, возможно, собираются отобедать и поговорить, а мадам Ламбер может начать навязывать наше общество… Уйду, видит Всевышний, уйду, не глядя на приличия. Но посмешищем я быть отказываюсь.
Тем временем коляска подкатила к ресторации, лакей открыл нам дверцы и помог выйти. Наверное, лицом я была красней, чем матушкино платье. Мадам Ламбер, подобно полководцу, гордо вздернула подбородок и повела меня на приступ. Однако нервный приступ готов был случиться со мной в любой момент.
В зале я боялась поднять глаза, чтобы не встретиться с Дамианом взглядом, чтобы не увидеть недоумение, удивление и даже насмешку. Матушка коротко переговорила с управляющим, и нас отвели в отдельный кабинет. И только лишь тогда я свободно выдохнула и смогла расслабиться, пока матушка делала заказ.
— Ада, ты похожа на испуганного зайца, успокойся, — велела мадам Ламбер.
— Ах, матушка, такая неловкость, — сокрушенно вздохнула я. — Вы услышали слова, неосторожно оброненные молодым человеком, и вот мы здесь. Может выйти неприятный конфуз.
— Я явно перестаралась с твоим воспитанием, — задумчиво произнесла мадам Ламбер. — Дочь моя, в тебе вовсе нет духа авантюризма.
— Какой авантюризм, матушка! — воскликнула я. — Я порядочная девушка. Мне положено сидеть за пяльцами, а не отлавливать чужих кавалеров по ресторациям.
Матушка закатила глаза и тяжко вздохнула. Я же, сердито взглянув на нее, отвернулась к окну и больше не разговаривала, не желая продолжать неприятной темы. Когда принесли матушкин заказ, я уже порядком успокоилась, решив, что в закрытом кабинете нас видно, и встречи с господином Литином вполне возможно избежать.
— Мне того же, что и дамам, — услышала я, и, кажется, даже стул подо мной погрузился в огненную пучину. — Еще раз, мое почтение, мадам Ламбер, мадемуазель Ламбер, Ада.
— Доброго здоровья, господин Литин, — отозвалась я, не глядя на него, и только вздрогнула, когда горячие мужские губы прижались к моей похолодевшей коже.
— Вы очаровательны, Ада, — его голос прозвучал совсем рядом, и я несмело посмотрела на мужчину, севшего на соседний стул. — Мадам Ламбер, счастлив, что мы поняли друг друга. Вы чрезвычайно догадливы, — Дамиан улыбнулся, и матушка подняла свой бокал с вином, салютуя ему.
— И как вам удалось избавиться от семейки Матьес, Дамиан? — спросила матушка приступая к обеду.
Мне кусок в горло не лез, и слушать это разговор было тяжело, а ощущать близость Дамиана Литина и вовсе невыносимо. Матушка о чем-то спрашивала меня, Дамиан что-то говорил, я не слышала. Мне было стыдно и страшно. Что если нас увидят втроем? Папеньке это не понравится, господину графу будет неприятно, Эдит станет непременно больно, и она назовет меня предательницей, но ведь моей вины в происходящем нет, а пересуду пойти могут.
— Ада, ты ни крошки в рот не положила, — матушка укоризненно покачала головой.
— Я не голодна, матушка, — пролепетала я.
— Возможно, прогулка на природе вернет вам аппетит, — произнес Дамиан. — Едемте гулять.
— Я хочу домой, — мой голос прозвучал глухо, но более уверенно, чем я думала.
Спорить со мной не стали. Господин Литин оплатил наш обед и первым покинул нас. Они еще о чем-то поговорили с матушкой перед его уходом, но я не вслушивалась. Мадам Ламбер опять подхватила меня под руку, и мы вдвоем спустились вниз, а после и вышли на улицу, так и не увидев Дамиана.
