Парсел встал и оперся коленом о банку рулевого. Светлое пятно виднелось над левым бортом, и если судить по направлению волн, то с южной стороны. Оно было не круглым, как ему показалось сначала, а скорее овальным. Верней, оно порой растягивалось вверх, а порой сжималось. Во время бури на небе часто возникают необыкновенные оптические явления, но они передвигаются с места на место, меняют форму, исчезают… А это светлое пятно не пропадало и не перемещалось.
Тетаити снова принялся вычерпывать воду, а Парсел сел. Он дрожал от холода, чувствовал себя отупевшим, и его донимали странные видения.
— Огонь! — вдруг заорал Тетаити.
Парсел вскочил с бьющимся сердцем и огляделся вокруг, ничего не понимая.
Тетаити бросился к нему, не замечая, что привязанное к руке ведро болтается позади него, стукаясь о банки.
— Огонь!
Он взял Парсела за плечи и встряхнул. Ведро колотилось о ноги Парсела, и он схватил его за ручку. Ему вдруг показалось очень важным прекратить это бессмысленное бряканье ведра.
— Огонь! — вопил Тетаити, яростно тряся Парсела. Налетевшая волна опрокинула обоих на банку. Парсел встряхнулся, откашлялся, открыл глаза. Светлое пятно! Словно пелена спала с его глаз. Женщины разожгли костер на пляже! Остров там!
— Держи руль! — закричал Парсел, бросаясь к палубе. Резкий толчок отбросил его назад: это было ведро. Он все еще держал его, забыв, что оно привязано к руке Тетаити.
Парсел не стал тратить время, чтобы развязывать фалы, которыми был стянут большой парус, — он их перерезал. Лежа на парусе, который ветер рвал у него из рук, он с трудом взял рифы: потом поднял парус и закрепил фал. Шлюпка сильно накренилась, ее заливали волны, надо было рискнуть всем, поставить на карту даже жизнь! Если снова начнется ливень, светлое пятно исчезнет во мгле.
Парсел снова сел за руль, и вдруг его пронзило ужасное сомнение. Не ошиблись ли они? Как могли ваине разжечь костер и поддерживать огонь под таким яростным ливнем?
— Тетаити…
Хотя теперь, когда их непрерывно заливали волны, вычерпывать воду было совершенно бесполезно, Тетаити продолжал работать. Он вычерпывал воду как одержимый, с замкнутым, напряженным лицом.
— Тетаити…
Тетаити поднял голову, посмотрел на Парсела, и тот понял по его глазам, что и он уже не верит. Костер во время потопа! Однако светлое пятно было по-прежнему на том же месте у самой воды.
Минуту спустя Тетаити уже сидел рядом с Парселом, зубы у него сверкали, лицо сияло, он словно обезумел от волнения. «Ада — мо! — кричал он. — Пироги!.. Пироги перитани!» Парсел взглянул на него и принялся смеяться долгим, прерывистым, неудержимым смехом. Грот послужил женщинам очагом. Они подожгли лодки!
Парус захлопал. Тетаити взялся за кормовое весло. Зюйд-вест внезапно прекратился, волны спали: шлюпка вошла под защиту острова. Но в то же время туман сгустился. Они не видели ничего, кроме светлого пятна.
Парсел сменил Тетаити на весле и слышал, как тот убирает паруса у него за спиной. Шлюпка скользила по воде без крена, без качки, и от ее внезапной устойчивости у Парсела чуть закружилась голова. Он ничего не видел, даже лопасти своего весла. Все стало молочно-белым, все звуки приглушенными. Будто они вошли в вату, легкую, пушистую и плотную; пропустив лодку, она снова смыкалась за ними. Он греб двумя руками, смотря через плечо на светлое пятно и двигаясь к нему. Тетаити, по-видимому, был на носу, но Парсел его не видел.
Вскоре Тетаити сменил его на кормовом весле, и шлюпка пошла быстрее. Парсел пробрался вперед, положил одну ногу на штаг кливера, другой оперся на мачту и стоял, глубоко дыша. Грудь его судорожно вздымалась. Он ничего не видел. Даже воды, по которой они скользили. Прошло несколько минут, и до него долетел запах деревьев и дым костра, горло его сжалось, ему захотелось плакать.
Киль заскреб по песку, шлюпка легла на левый борт и остановилась. Он бросил якорь, спрыгнул в воду и побежал по берегу, направляясь к огню. Через несколько метров ноги у него ослабели. Он упал лицом вниз и, вытянув руки, прижался губами к песку.
— Адамо!
Это был голос Тетаити. Он звучал глухо, тревожно.
Тетаити искал его.
— Адамо!
Быть может, он не слышал всплеска, когда Парсел соскочил в воду на мели.
— Тетаити, — сказал Парсел слабым голосом. Он поднялся и ждал ответа Тетаити, чтобы пойти на его голос.
— Адамо!
Парсел двинулся к нему, вытянув руки. Он не видел даже своих пальцев. Все было белым, ватным.
— Адамо!
Он был удивлен, услышав голос позади себя. Но может быть, звук отражался от береговых скал? Или все спутал туман?
— Тетаити!
Шли долгие минуты. Они никак не могли найти друг друга. Должно быть, они кружили в нескольких метрах один от другого. Им не следовало кричать. Эхо путало их. Он сказал вполголоса:
— Тетаити!
И вдруг совсем рядом, так близко, что он подскочил, послышалось:
— Не двигайся.
Он обернулся, но ничего не увидел. Он замер на месте, и снова послышался низкий, серьезный голос Тетаити:
— Говори.
— Тетаити…
— Еще.
— Тетаити…
Голос слышался справа, но Парсел не поддался искушению броситься в эту сторону.
— Тетаити…
Рука опустилась ему на плечо. Он повернулся. Высокая атлетическая фигура Тетаити вырисовывалась серой тенью в тумане. Парсел довольно ясно видел руку у себя на плече, но, начиная от локтя, ее очертания расплывались, а выше голова казалась лишь темным пятном в молочно-белой дымке.
— О Адамо! — сказал Тетаити. — Я нашел тебя!
Пользуюсь случаем, чтобы выразить благодарность мисс Нэнси Мэзерс за те труды, которые она предприняла по моей просьбе, изучая историю острова Питкерн. — Прим. автора.
Уайт-белый (англ.)
Так таитяне, не выговаривающие буквы «б», произносят слово «британцы». — Прим. автора.
Женщины, по-таитянски.
Бог, по-таитянски.
Диссентеры отказались подписать тридцать девять заповедей англиканской церкви. — Прим. автора.
Танэ — по-таитянски «мужчина», «возлюбленный» или «муж». — Прим. автора.
Искренне, лояльно (лат.)
Английские матросы называли индианками всех туземок на островах Тихого океана вне зависимости от их национальности. — Прим. автора.
